Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой

– Ну, в общем-то, можно и так сказать, – усмехнулся мужчина.

Я криво ухмыльнулась и решительно мотнула головой.

– Бре-ед, – протянула я.

– Да почему ты не веришь очевидным вещам? – возмутился синеглазый.

– Во-первых, этого не может быть, – безапелляционно заявила я. – Во-вторых, это подстава, а в-третьих, вы говорите на русском?

– На аттарийском, – улыбнулся Рома. – А ты нас понимаешь благодаря чипу-переводчику, вживленному тебе в мозг. Он способен не только обрабатывать информацию, которую ты слышишь, переводя ее в самом приемлемом для тебя варианте, но и изменять твою речь. То есть ты автоматически говоришь на неизвестном тебе языке.

– Хрень, – не поверила я.

– Хорошо, сейчас я отключу чип, – сказал он, и в его руках появилась маленькая плоская пластина. В голове неприятно щелкнуло, от чего слегка замутило, но приступ тошноты быстро прошел, и я вновь посмотрела на Рому.

– Ну?

Он заговорил. Не поняла ни слова. Язык был грубоват, чем-то отдаленно напоминал немецкий, ну очень отдаленно. Помучив свой слух беглой речью своего собеседника, поискав хоть что-то похожее в языках, которые я слышала, вынуждена была признать – этот мне точно незнаком. Но с другой стороны, языков много.

– Моя твоя не понимает, – фыркнула я и отвернулась.

– Инесса, – позвал меня Рома.

– А мое имя ты откуда знаешь? – Я мгновенно вернула ему свое внимание. Он ответил, и я психанула. – Да не понимаю я тебя, нехристь!

– Я сказал, что видел твой паспорт, – произнес он, вновь сверкнув пластиной. – У нас у всех имеются подобные чипы. Это облегчает нашу работу. Правда, переводчик рассчитан только на гуманоидные расы. Ралианцы, например, не гуманоидная раса, их речевой аппарат имеет другое строение, звуки передаются иначе, потому в общении с ними используется универсальный переводчик. Но это сейчас лишняя информация. Я все тебе расскажу, но постепенно, у нас будет много времени. – Синеглазая харя расплылась в радостном оскале, но быстро помрачнела. – Не веришь? – Я помотала головой. – Да я не знаю уже, чем тебе доказать. Мы сейчас пролетаем астероидное поле, – задумчиво произнес мужчина, и стена словно истаяла, открывая черный провал.

Я поднялась с ложа и подошла к открывшемуся окну или иллюминатору, это уже утверждать не берусь, и положила руки на невидимую твердую поверхность. Ощущение, что я парю над пропастью, было невероятным. Зажмурившись, я попробовала справиться с неожиданной дрожью, когда мне на плечи легли теплые широкие ладони. Руки Ромы скользнули вниз по моим рукам, и мужские пальцы сплелись с моими пальцами. Тепло его тела стало чем-то вроде опоры, и я открыла глаза, не спеша отпрянуть. Теперь я вновь смотрела в черноту.

Мимо пролетел большой камень с неровной поверхностью. Я проследила за ним взглядом и дернулась, когда вслед за ним проплыл настоящий гигант. Ощущение, что он сейчас врежется в нас, было почти осязаемым, но гигант проплыл мимо.

– Защитное поле, – пояснил за моей спиной Рома. – Оно не позволяет астероидам задеть нас.

– Как вы это сделали? – с восхищением спросила я. – Классные компьютерные эффекты.

За моей спиной взвыли, я почувствовала себя виноватой. Ну, не верю я в космическую одиссею Инессы Журавлевой. Как вообще в это можно поверить? Вот вы бы поверили? Я так нет.

– Вот, смотри! – Рома рывком развернул меня лицом к себе. – Это наше оружие. Многофункциональное. Я ставлю на режим парализатора, видишь? – Я кивнула на всякий случай. – Слабый заряд, Инесса, минимальный, не бойся.

– Чего не бояться? – с подозрением спросила я, отступая назад.

– Ничего не бойся, – бесшабашно осклабился мужчина, поднял свою штуковину, и штуковина издала едва уловимый «пф».

– Ма… – успела я взвизгнуть, почувствовав что-то наподобие слабого электрического разряда.

Тело застыло, словно скованное льдом. Подвижными остались только глаза. Роман подошел ко мне, убирая свою пфыкалку, положил руки на плечи и склонился, приближая свое лицо к моему.

– Это скоро пройдет, – пообещал синеглазый гад, и его губы скользнули по моему виску, по щеке, остановились на губах. Поцелуй был осторожным, словно меня пробовали на вкус, знакомились, не проявляя ни настойчивости, ни наглости. А я не почувствовала ничего. Удобная штука на приеме у стоматолога…

Дверь отъехала в сторону, и в каюту вошел Бука. Он скрестил руки на груди, с интересом наблюдая за происходящим. Это я разглядела, скосив глаза. То, что синеглазый уже заработал свою отдачу, которая замучает его, как только я перестану изображать памятник, это неоспоримый факт. А вот что заработает Бука, оставалось пока гадать.

– Грейн, тебе нужно ее положить, – совершенно серьезно произнес командир корабля.

– Зачем? – поинтересовался Рома, неожиданно прикрыв меня собой.

– В некрофила играть будет интересней. Стоячий труп – это уже полное извращение, – все так же серьезно ответил Бука.

Моего чудилу это высказывание не смутило, а я подумала, что Хмурая Морда прав, но это не отменяет того, что он опять нахамил, а значит, навлек на себя праведное возмездие.

– Какого лысого баргана ты приперся? – зеркально повторил позу командира его помощник, скрестив руки на груди. – У меня свободное время, а ты никогда не был любителем праздного шатания по кораблю.

– Тревожился, – усмехнулся Бука. – И вижу – не зря. Примитив заразен? Что у тебя здесь вообще происходит?

– Доказываю, что мы не кино тут снимаем, – хохотнул синеглазый, но тут же снова стал серьезным.

– Приводи ее в чувство, скоро подлетаем к Свене, можешь выгулять там свою подопечную, планета еще более примитивна, чем Земля. – Я постаралась выразить взглядом все, что думаю о Хмурой Морде.

– Ты невероятно добр! – патетично воскликнул Рома.

Бука удалился, гордо неся свою хамскую голову, а я вопросительно посмотрела на синеглазого. Тот невозмутимо прошествовал к подобию тумбочки, достал маленькую коробку и вынул оттуда самый обычный шприц. Я немного заволновалась.

– Сейчас пойдем гулять, – сообщил Роман с довольной улыбкой.

Укол я не почувствовала, зато почувствовала, как возвращается в мое тело жизнь. Сначала стало жарко, даже бросило в пот, после закололо в кончиках пальцев, неприятные колючки пробежались по ладоням и стопам, рванули вверх, и вскоре я смогла открыть рот, чтобы вдохнуть побольше воздуха, потому что:

– Озверел, придурок?! – заорала я, отвешивая вытягивающейся физиономии одну пощечину, следом вторую, пока не очухался, ногой по голени, в пах и теперь отскочить, пока отдача не замучила.

– Инесса, ты чего? – сипло вопросил Роман, падая на колени. Похоже, от удивления он даже не разозлился.

– Не смей в меня стрелять! – выкрикнула я, обходя его по кругу. – И лапать! И я устала уже от вашего непроходимого хамства. Что значит – выгулять?! Я что, собака? То вещь, то труп, то животное. Бесите! – рявкнула я напоследок и спряталась с другой стороны кровати.