Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар

В груди всё взрывалось от ярости, что посмели посягнуть на неё. Нити заговора тянулись к уважаемым семьям, и он не собирался щадить никого. Вот только нужны веские доказательства, а это потребует времени.

Взглядом ласкал черты лица жены, которая безмятежно спала. Она увидела его в самом неприглядном виде, но даже ради неё он не смог бы сдержать себя и поступить иначе. Он лично растерзал тех, кто посмел прикоснуться к ней и приговорить к мучительной смерти. Понимал, что окончательно оттолкнул её. Она видела в нём чудовище. Их близость после случившегося ничего не меняла. Ведь чуть придя в себя, она испытывала отвращение и злость.

Он не привык о чём-либо сожалеть. Всегда смотрел вперёд и не оглядывался на прошлое. Сейчас он бы всё отдал за то, чтобы изменить своё поведение, когда она пришла к нему за помощью. Наказан за свою самоуверенность! Никогда не знал что такое ревность, и ощутил в полной мере, когда она пришла просить за бывшего. По живому резало осознание того, что ради другого она готова на всё, а когда почувствовал на ней его запах… И ведь сама обняла его. Сама! Несмотря на то, что он сбежал с чужой женой. Значит, любит до сих пор? А он лишь средство достижения цели, чтобы спасти его никчемную жизнь.

Он готов был дать ей всё, но это… В бешенстве решил узнать, как далеко она готова зайти и сам от неё не ожидал, что настолько. Сорвался. Потерял контроль. Наказал за свою слабость перед ней. Захотел дать ей почувствовать, что чувствует он: каково это, когда понимаешь, что тебя просто используют.

Но что теперь сожалеть. Она не простила и не простит. Он не хотел быть тем, кто скажет ей, что сейчас лучше не посещать Землю. Не хотел больше видеть её погасший взгляд и полную апатию. Всё это убеждало его в правильности принятого решения. Так будет лучше. Для неё.

Утром меня никто не будил, не беспокоил. Проснувшись, я заглянула в комнату высокородного, но там было пусто, и его постель выглядела нетронутой. Быстро приведя себя в порядок, я пошла вылавливать слуг. Не могла понять, вылечили Астарта или он до сих пор в медблоке. Первая попавшаяся девушка сообщила, что хозяин дома и просил зайти к нему в кабинет, как только я проснусь. Заинтригованная, пошла к нему.

Удивительно, но после вчерашних потрясений, чувствовала я себя бодрой и здоровой. Близость смерти заставила жизнь заиграть красками. Я была полна энергии, хотелось чем-то заняться, что- то делать. Ну уж точно не в комнате сидеть! Склонялась к мысли предложить Астарту выкроить время и куда-нибудь слетать. Поговорить по душам, попробовать начать отношения с чистого листа. Узнать из его уст, что значит "дыхание жизни", каким образом он меня чувствует и вообще, что это за связь такая.

Постучав, я открыла дверь кабинета. Он был один и с кем-то разговаривал по компьютеру. Кивнув мне, он пригласил войти. Выглядел высокородный собранным, серьёзным и каким-то мрачным. Из- за заговорщиков? Конечно, если в деле замешаны дейгассы, то ему приходится разбираться. Я поняла, что уж сегодня о поездке куда-либо можно и не заикаться. Весь в делах. Попытка переворота не шутка.

— Присаживайся, — указал он мне на кресло, свернув разговор со своим собеседником. — Как себя чувствуешь?

— В порядке. Как ты?

— Всё хорошо. — Он несколько отстранённо смотрел на меня, и повисла пауза.

Я немного растерялась, не зная, что сказать. Вроде, до этого были в ссоре, а вчера он меня спас. Шла к нему, и в голове вертелось столько вопросов, а встретившись, язык к нёбу прирос.

— Ты хотел меня видеть? — ухватилась я за слова служанки.

— Да, — подтвердил он. Открыв ящик стола, достал документы и пододвинул ко мне.

Я открыла паспорт на имя Виноградовой Людмилы Ивановны, почему-то с моей фотографией.

— Что это?!

— Ты свободна, — холодно сообщил он. — Деньги, документы, адрес твоей квартиры. Документы на неё передадут. Насколько понимаешь, тебе необходимо забыть о старых друзьях и знакомых и в больших городах не появляться. В Вязьме есть институт с твоей специализацией. Можешь со следующего года поступить в него.

— Почему Вязьма? — немного заторможено переспросила его, не веря в происходящее.

— Она вне сферы наших интересов и там ты вряд ли встретишь кого-нибудь из нас.

— А как же то, что я твоя жена?

— Пусть тебя это не беспокоит, — отрезал он. — Можешь взять всё необходимое. До вокзала тебя доставят. Билет на поезд в документах. — Он встал. — Извини, мне нужно лететь. Дела. Прощай.

Оглушённая, я тоже встала. Сгребла документы со стола и, не оглядываясь, вышла.

До своей комнаты дошла как сомнамбул. Ощущение было такое, как будто мешком по голове из-за угла огрели. Свобода. Я о ней столько мечтала, требовала, а получив, чувствовала себя… тяжело было сформулировать… обманутой, что ли. Прокручивала в голове весь разговор: как он держал себя, как говорил, и не находила места, вышагивая из угла в угол. На документы даже не посмотрела. Они так и валялись на кровати, куда я их бросила.

Постепенно в душе поднималась волна возмущения. И как это понимать?! Подарил свободу, когда я и надежду на неё оставила. А как же "дыхание жизни"?! Он столько раз в ультимативной форме доносил до меня тот факт, что я его жена, а теперь, получается, и нет?! Вышагивая, я всё сильнее и сильнее заводилась.

Урчание в желудке напомнило мне о том, что я со вчерашнего дня не ела. То ли я на голодный желудок плохо соображала, то ли у поступков высокородного напрочь отсутствовала логика. По крайней мере, я её не видела, и решила сначала поесть, прежде чем предпринимать какие-либо действия.

Позавтракав на террасе, я задержалась там, задумчиво смотря на город внизу.

Вязьма. Что мне делать в Вязьме?! Ни друзей, ни знакомых. Он же чётко сказал забыть о бывших друзьях и в больших городах не появляться. Даже Диане позвонить нельзя будет. Зашибись! Проехал по моей жизни бульдозером, а теперь свободна и Вязьма тебя ждёт. Отчаянно захотелось позвонить Диане и высказаться, но у подруги медовый месяц и нечего загружать её своими проблемами. Тому тоже волновать нельзя, ей рожать скоро. Даже поговорить не с кем. Если только… На моих губах расцвела коварная улыбка.

Сорба у меня не было и пришлось обращаться к охране. Когда же узнали, чей номер мне нужен, удивились, но безропотно дали. Приватизировав сорб, я вернулась на террасу и позвонила. Ответили не сразу, но когда женщина увидела меня, случилась немая сцена. Я тоже в молчании смотрела на неё, вспоминая наши предыдущие встречи. Вполне вероятно, что она только обрадуется такому повороту. Что ж, проверим.

— А не выпить ли нам чаю? — предложила ей.

— Через два часа буду, — ответила мать высокородного и отключилась. Да, краткость — это их семейная черта.