Франциска Вудворт - Аромат невинности. Дар

— Хочу мороженое с запахом твоего тела, — предельно откровенно заявил он о своих намерениях.

— Я уже не невинна… Мой запах изменился, — на последней фразе голос дрогнул, так как он закончил с пуговичками и развёл полы пижамы в стороны, оголяя меня до пояса.

Лёгкая усмешка на его губах и он меня просветил:

— Он всё такой же восхитительный, только сейчас ты ещё пахнешь мной, милая. Моя…

От этого "моя", лёгкая дрожь прошла по моему телу. В одном маленьком слове была бездна собственнических ноток. А ведь теперь мой запах действительно заявляет каждому дейгассу, что я его.

Этот маньяк-собственник не стал тратить времени даром и, наклонив креманку, пролил подтаявшее мороженое мне на кожу, рисуя полосу, начинающуюся между грудей и до пупка. От холода мурашки побежали по моему телу, а соски сжались, превратившись в горошины.

Глаза дейгасса засветились от удовольствия. Картина ему явно понравилась. Он не прикоснулся ко мне, хоть и ласкал глазами каждый сантиметр моей кожи. Переместившись вниз, сел между моими ногами и наклонившись, стал слизывать мороженое, начиная с живота, упёршись для равновесия руками в постель по бокам моего тела. При этом он не сводил с меня глаз, отслеживая реакцию на свои прикосновения и в то же время давая увидеть мне, какое удовольствие ему доставляет то, что он делает.

Дейгасс напоминал хищника на водопое. Он слегка прикусил мне кожу, заставив меня судорожно втянуть в себя воздух и усиливая этим ассоциацию с хищным животным. Несмотря на то, что было у нас до этого, в его глазах опять начал зарождаться чувственный голод. Как будто он не мог насытиться мной. Самое удивительное, что моё тело отзывалось на это, хотя совсем недавно я была абсолютно уверена, что уж сегодня повторения не захочу точно.

— У тебя есть боевая ипостась? — вырвался у меня вопрос. Просто все эти сравнения разбудили моё любопытство, да и в своих гастрономических экспериментах он стал приближаться к моей груди. Взгляд у него при этом стал такой… такой…

Вопрос оказался для него неожиданным, и он приостановился.

— Почему тебя именно сейчас это заинтересовало?

— Навеяло… от хищных замашек некоторых.

— Ми-ла-я, — как будто лаская этим словом, произнёс тягуче он, — я держу себя в руках.

— А мне показалось, что ты меня держишь в руках, — возразила я, потому что лежала в кольце его рук. Так есть или нет?

— Есть, — кратко ответил он.

А вот это меня заинтересовало. Любопытно, какая она у высокородных? Только отвечать он не спешил, вернувшись к своему занятию, то есть слизыванию мороженого с меня. Его язык добрался до ложбинки и оставил влажную дорожку на коже, а тёплое дыхание щекотало меня. Я задрожала.

— И…?

Дейгасс оторвал от моей груди взгляд и посмотрел на меня красноречиво, давая понять, что несколько отвлекаю:

— Что? — спросил он, как будто забыл, о чём мы говорили.

— Каким ты становишься?

— Выше ростом, — сообщил он и слизал остатки мороженого.

— И всё?! — не могла поверить я.

— Тебе мало, милая? — спросил дейгасс и поднял над моей грудью креманку. Вот как он это сделал?! Прозвучало так, как будто я попросила его повторить.

— Хватит здесь! — быстро воскликнула я.

— Как скажешь, милая, — не стал спорить он, отстраняясь. — Я тоже считаю, что у тебя есть более сладкие места.

И прежде чем я успела понять о чём он, мужчина сел в моих ногах и сдёрнул с меня пижамные штаны.

— Астарт?! — задохнулась от произвола я и, выпутав ноги из штанин, стала отползать назад, сбегая.

— Да, милая. Сейчас, — ласково произнёс он, при этом стремительным движением хватая меня за щиколотку и подтягивая к себе. Не успела я даже трепыхнуться, как он наклонил креманку, и растаявшее мороженое залило мой лобок, стекая в промежность.

— Астарт!!! — дёрнулась всем телом я.

— Сейчас-сейчас. Какая же ты нетерпеливая.

Я набрала полные лёгкие воздуха, чтобы возмутиться, но в этот момент он склонился и лизнул меня там.

К моему стыду, протяжный стон стал единственным звуком, который я оказалась способна издать.

— Ты умеешь позаботиться о женщине, — признала я, зевнув. Это единственное, что примиряло с его богатым опытом и темпераментом.

Конечно, переспав с уймой баб, прекрасно знаешь, как поухаживать за ними после секса. Высокородный мог дать сто очков вперёд любому. Как заботливая нянька он на руках отнёс меня в ванную комнату, сам помыл, высушил полотенцем и отнёс обратно в спальню. Я хоть и была выжата, словно лимон, но сил возмутиться насчёт того, что не собираюсь спать голой, у меня хватило. Надевать пижаму на меня он категорически отказался. Сам сходил в гардеробную и принёс шёлковую ночную сорочку на тонких лямочках, с кружевными вставками в области груди и вырезом чуть ли не до ягодиц на спине. Мои слабые брыкания насчёт того, что я не надену этот беспредел, он отмёл несколькими словами: "Тогда будешь спать голой!"

Спорить мне перехотелось, и я позволила ЭТО на себя натянуть. Правда, он посмотрел на меня таким взглядом, что я засомневалась в правильности своего решения. По-моему, уж лучше было спать голой. Поймав мой несколько напряжённый взгляд, он с сожаление вздохнул и укрыл меня покрывалом, натянув его чуть ли не до подбородка. Меня тут же заинтересовал вопрос, это все высокородные такие активные, или мне сексуальный маньяк попался.

— Мне льстит, что ты оценила мои способности быстро обучаться, — самодовольно ответил он на моё замечание.

— Что ты имеешь в виду? — я приоткрыла глаза, которые слипались от усталости.

— Ты первая, за кем я так ухаживаю.

— Как это?! — в замешательстве произнесла я, и даже глаза от удивления широко распахнулись.

— Милая, я привык, что это женщины заботятся обо мне, а не я о них.

— Эмм… — у меня просто не было слов.

— Обязанность наложницы угождать и предугадывать малейшее желание своего господина, как до интимной близости, так и после, — пояснил дейгасс. — Нет, я бы мог потренироваться на них…

Бросив на меня быстрый взгляд, он тут же себе возразил:

— Нет, не мог. Ты единственная, о ком мне хочется заботиться.

Поцеловав меня в лоб, он встал и ушёл в ванную комнату, а я проводила его потрясённым взглядом. Умеет он… впечатление произвести. Не отнять.

Когда он вернулся, я всё ещё лежала без сна, уставившись в ночное небо и осмысливая его слова. Представить не могла, как можно было прожить долгую жизнь и совершенно потребительски относиться к своим женщинам?! Если его слова правдивы, то получается, что он никогда и не любил. Ведь о любимых заботишься и стараешься сделать им приятное.

На этой мысли я сбилась. Если так рассуждать, то выходит, что он меня любит?! Нет, эта мысль показалась бредовой. Я не обманывалась. Хочет — это неоспоримо. Да ещё проснулись собственнические инстинкты. Слишком часто я от него убегала, вот он и тянет руки ко мне при каждом удобном случае, желая убедиться, что уже не сбегу.