Марина Снежная - Темная Академия. Все иногда не то, чем кажется

— Вы чудовище! — кусая губы, я смотрела на его чеканный профиль, пытаясь уловить малейший проблеск сожаления о том, что он сделал. Разумеется, не находила, и от этого становилось еще больнее. Больнее из-за того, что именно такому существу я должна буду довериться. Искать в нем защитника. — Есть ли для вас вообще что-то святое, Тарин Байдерн? Понятие любви, дружбы, преданности — вам это знакомо хоть немного?

Меня несло, но я уже не могла остановиться. Небрежные слова об Ирмерии задели за живое. Как он может считать, что оказал ему услугу? Не понимать всей чудовищности того, что совершил. И как он может говорить об этом так иронично, чуть ли не издевательски. Не понимать, что в какой-то степени он сломал Ирмерия.

— Хочешь забраться ко мне в душу, девочка? — декан метнул на меня быстрый взгляд, в котором снова почудились голубоватые искорки. — Сделать то, что почти никому не под силу? Поверь, не стоит этого делать. Вряд ли ты желаешь знать, что на самом деле мною движет. И вряд ли ты вообще способна меня понять. Хотя… Кто знает, как ты станешь думать и чувствовать, когда поймешь, наконец, кто ты такая.

— Снова загадки, лорд Байдерн. Одни загадки, — процедила я. — Почему вы не можете сказать мне правду?

— Поверь, ты еще к ней не готова, — он покачал головой. — Можешь наделать много глупостей. И это станет для тебя началом конца.

— Но вы ведь хотите мне помочь…

— Чем больше ты задаешь вопросов, тем меньше я уверен, что не проще было бы свернуть тебе шею, — парировал декан, но в его голосе не было злости. Скорее, насмешка. — А теперь просто помолчи.

— Еще один вопрос, лорд Байдерн, — поколебавшись, спросила я.

Он закатил глаза.

— Ты и мертвого достанешь, девочка!

— Вы, к сожалению, не мертвы, — огрызнулась я. — Поэтому ответьте.

Его бровь взметнулась, но на мое едкое замечание агрессии не последовало.

— Задавай уже свой вопрос.

— Зачем мы едем к моей матери?

— Чтобы разобраться окончательно в том, что я подозреваю. Но нужно прояснить кое-какие детали.

— Полагаете, дело в моем отце? — я пытливо посмотрела на него. — От него у меня эти способности?

— Все может быть. Это самая очевидная версия.

— От мамы вы ничего не узнаете, — я пожала плечами. — Она сама ничего не помнит. Лоран считает, что на нее тоже поставили блок.

— Есть способы снять подобные блоки.

— Вот как? — я оживилась. — Тогда почему бы не снять мой? И я вспомню все сама.

— Этот вариант мне тоже приходил в голову. Но сделать это было бы крайне безответственно.

— Почему? — удивилась я.

— Во-первых, я пока не знаю, на что именно он поставлен. Во-вторых, если бы блок было так легко снять, твой дух-хранитель давно бы это сделал. Пока он только расшатывает его и ищет лазейки, как его обойти. Представь, какого уровня должно быть магическое влияние, чтобы создать такой блок.

Я задумалась. После того как узнала, что кто-то будто запер что-то в моей голове, я уделяла информации о блокам максимум внимания. Прочитала все, что только было доступно, об этой проблеме. Блоки ставились на внушение, на определенные воспоминания, даже на проявление особых способностей. Даже самый слабый блок снимать опасно, особенно если это делается помимо воли того, на кого он наложен. Но даже если разум полностью открыт, снимающий должен быть равен по силе тому, кто наложил блок. Если окажется слабее, вряд ли что-то получится. Вспомнила о том, что говорил ректор. Тот, кто наложил блок на меня, невероятно силен. Но кто и зачем это сделал? Как бы я хотела все же узнать это! Может, на маму повлияли не так сильно, и декан Байдерн сумеет снять воздействие хотя бы с нее?

— Твоя задача — убедить мать довериться мне полностью, — снова заговорил лорд Байдерн. — Тогда возможность успеха увеличится.

— Вы точно ей не навредите? — подозрительно спросила я.

— Не доверяешь? — помолчав, с ухмылкой спросил он.

— А должна?

— Как ни странно, да. Только мне ты сейчас можешь доверять на все сто процентов.

— И почему эта мысль скорее пугает, чем утешает? — вздохнула я.

Декан не ответил — в этот момент мы подъехали к дому Фирдов.

— Вы даже знаете, что днем мама здесь? — задала я риторический вопрос.

Разумеется, ответом меня не удостоили. Декан вылез из экипажа и соизволил вспомнить правила вежливости, открыв передо мной дверцу. Протянутую руку я проигнорировала, решив ответить ему его же монетой, и вылезла из машины. Молча проследовала к двери почты. Хмыкнув, лорд Байдерн двинулся за мной.

Дейн немало удивился при виде меня, но приветливо замахал. У стойки находилась клиентка, и я порадовалась тому, что гном сейчас занят. Не хотелось отвечать на вопросы, на какие и сама не знала ответов. Лишь спросила, направляясь к дверям в жилые помещения:

— Мама у себя?

— Она с Гинни на кухне, — откликнулся гном, налепляя на письмо клиентки марку. — А ты чего так рано?

— Я по делам, — быстро откликнулась я, проходя внутрь.

Услышала, как за моей спиной Дейн и декан тоже обменялись дежурными приветствиями. Интересно, что гном подумал о том, что я заявилась сюда в сопровождении декана? Хотя лучше мне об этом не знать. Вздохнув, представила себе, как быстро разносятся по Арклану сплетни. Если насчет Дейна еще можно было надеяться на то, что трепаться обо мне не станет, то его клиентка вряд ли. Одна из самых больших местных сплетниц. Так, ладно, сейчас не могу думать еще и об этом. И так проблем хватает.

Едва мы переступили порог небольшой уютной кухоньки, где за приготовлением пирожков болтали Гинни и мама, наблюдая за мирно посапывающим в коляске Летом, воцарилась тишина. Потом обе женщины все же отмерли и засыпали нас с деканом приветствиями. Предложили чаю и угощение. Лорд Байдерн досадливо поморщился и сразу взял быка за рога:

— Госпожа Глерье, нам с Летти нужно поговорить с вами. Желательно наедине.

На лице мамы и Гинни отразился самый настоящий шок. Интересно, о чем они подумали? Неужели о том, что декан явился сюда просить моей руки? Я подавила нервный смешок. М-да, такое мне и в страшном сне бы не приснилось!

— Хорошо, думаю, тогда нам лучше пройти в мою комнату, — в растерянности пробормотала мама и двинулась к двери.

Мы последовали за ней. На Гинни я старалась не смотреть, хоть и понимала, что так просто не отделаюсь. При малейшей возможности она засыплет меня вопросами. Гинни в этом проявляла завидную настойчивость. Придется придумать какую-нибудь достоверную версию. Может, то, что наставники в Академии считают своим долгом познакомиться с близкими подопечного. Бред, конечно, но вдруг поверит.

Мама провела нас в свою уютную чистенькую комнатку, где она, как всегда, умудрилась создать неповторимую атмосферу тепла. И как она умудрялась это делать, не знаю. Но на той территории, какую считала своей, мама всегда это делала. Даже не знаю, в чем тут дело. То ли в ручных кружевах, которыми она украшала комнату, то ли в живых цветах, за которыми умела ухаживать, как никто. А может, дело в ее душевности, которая так и выплескивалась на всех. Она будто стремилась согреть окружающих своим теплом.