Анна Бруша - Ведьмы не любят инквизиторов

Солнечный луч коснулся лица зеленой ведьмы, она недовольно сморщилась, сонно перевернулась на бок и ткнулась носом в теплое плечо инквизитора. В полусне она оплела его рукой и закинула на него ногу, как будто боялась, что он может куда-то убежать.

Иван открыл глаза и теперь лежал, стараясь дышать, как можно ровнее, чтобы не разбудить Иху.

Сейчас она казалось такой беззащитной и маленькой. Нежные губы были слегка приоткрыты, и Ихошка

посапывала.

Иван осторожно убрал с ее щеки выбившуюся из косы прядку волос. Ему стало нестерпимо жарко, и он

перевернулся на бок, после чего принялся неторопливо, но настойчиво освобождать свою ведьму от длинной ночной рубашки. Это одеяние Иван считал своим личным врагом. В свое время на эту рубашку ушло довольно много ткани, и в нем могло поместиться минимум три Ихошки, и добраться до нее было делом не простым.

Но спать без этого кошмара ведьма наотрез отказывалась.

Мужчина добрался до ножек ведьмы и вдохновленный успехом продолжил раскопки, скатывая ткань все выше и выше.

Иха недовольно вздохнула и перевернулась, от чего ткань перекрутилась и опутала ее еще крепче.

Иван грозно рыкнул и перешел к решительным действиям, буквально вытряхивая женщину из этого мешка.

- Ни какого уважения к ведьме, - притворно обиженно пробормотала Иха, - Суровый инквизитор не дает мне поспать.

- Немного помучаю, - прошептал ей на ухо Иван, - Раз мне сегодня сидеть в подвале… целый день.

Ихошка закусила губу и довольно вздохнула, обняла мужчину за плечи.

- И ты ошибаешься.

Лежанка жалобно скрипнула…

- Я очень… глубоко… уважаю одну ведьму…

- И чем же здесь занимается зеленая ведьма? – неожиданно под окнами раздался резкий скрипучий голос.

Иха и Иван замерли и попытались отпрянуть друг от друга.

- И почему во дворе у лесной ведьме сушится инквизиторская рубашка? – издевательски продолжил голос. А потом раздалось мерзкое хихиканье, - Инициация – это хорошо, а инквизитор – это плохо. Но ничего, мы с сестрами тебе поможем…

Иха выскочила на порог прижимая к груди одеяло. Иван старался максимально быстро натянуть штаны.

Ведьма увидела сгорбленную спину Олли. Горбунья неслась прочь от хижины невероятными скачками,

казалось, она совсем не касается земли, а летит. Край ее темной шали развивался как крыло.

- Вот, колдовство! – Иха в отчаяние топнула ногой.

Она посмотрела на Ивана, буквально несколько секунд о чем-то думала.

- Одевайся! Быстрее!

Она натянула на себя сарафан…

- Олли утащила твою инквизиторскую рубашку… но ничего…

Ведьма схватила со стола нож.

- Бежим, Иван, не отставай.

Они выскочили из хижины как ошпаренные. Ихошка неслась вперед, инквизитор с трудом успевал за ней.

- Скорее! – крикнула она обернувшись.

В этой спешке Иван не задавал вопросов, он сосредоточился на дыхании, и следил за растрепанной косой, которая билась по спине ведьме. Изредка приходилось уворачиваться от веток, которые так и норовили стегануть по лицу, и перепрыгивать корни деревьев, под ногами. Лес, как специально, расставлял ловушки.

Наконец-то безумная гонка кончилась.

Иха остановилась, она тяжело дышала, на лбу выступили бисеринки пота.

Она достала нож и повертела его в руке, взвешивая.

- Ты им не достанешься, - тихо сказала она, - Встань, на колени…

- Иха…

- Не спорь! Выполняй!

Она рванула поводок, и Иван упал, теряя равновесие. Под колено попал камень, но мужчина проглотил стон, и теперь, не отрываясь, смотрел на ведьму.

Сейчас в его глазах отражалась такая тоска, непонимание и обида, что у Ихи едва не разорвалось сердце.

- Так нужно, - сказала она.

Иван зажмурился, когда нож начал стремительно приближаться к его шее.

Натяжение ошейника исчезла. Веревка висельника упала к его ногам, он непонимающе уставился на ведьму.

Она наклонилась, быстро поцеловала его в губы.

- Прощай, - сказала она, - Беги туда, - она махнула рукой в сторону, - выберешься из леса.

Она тяжело вздохнула, ласково провела рукой по его щеке.

- Прощай, - повторила она и отступила на шаг, - ты хороший.

Иван вздрогнул, неуклюже поднялся на ноги.

- Идем со мной,

Ведьма покачала головой, резко развернулась и побежала.

Иван бросился за ней:

- Иха! Подожди! Пойдем со мной.

Он буквально на секунду потерял ее из виду, и она растворилась в лесу. Просто исчезла.

- Иха, - Иван звал, срывая голос, - Вернись!

В шелесте листвы ему слышался тихий шепот:

- Не найдешь, не ищи!

- Я найду, - закричал Иван, - Я верну тебя! Несмотря на все колдовство в мире! Слышишь!

Иха слышала, она прижимала руки к груди и беззвучно плакала.

- Ты свободен, - шептал ветер Ивану, но он не слушал, - Иди!

Мужчина продолжал бестолково метаться и звать ее, ведьма даже несколько секунд раздумывала над тем, чтобы выйти к нему…

Но она очень быстро поборола эту слабость. Ей достаточно было представить, что ей придется просто пройти по улицам города, населенными обычными людьми.

Она почти услышала злобное шипение горожанок за своей спиной: «Ведьма!»

В его мире нет места для нее, в ее мире – слишком опасно для него. Значит, они оба будут свободны. Она когда-то слышала фраза, если любишь – отпусти.

Именно сегодня, эти слова приобрели особенный смысл. Она отпустила, и она любила.

Ведьма медленно пошла к своей хижине, Иха не сомневалось в своем колдовстве – Иван не сможет отыскать к ней дорогу.

Она хищно улыбнулось, зрачки в ее янтарных глазах приобрели красноватый оттенок и чуть вытянулись, сегодня она будет ждать гостей. И если ведьмы явятся к ней в поисках ее инквизитора, она их встретит…

Боль в ее сердце вытеснила холодная, но обжигающая ярость.

Иха знала, кто виноват. Таких обид ведьмы не прощают.

Она вошла в домик, в груди ее бушевала буря, взгляд то и дело натыкался на вещи, которыми пользовался Иван. На столе стояла «его» кружка, на лежанке – «его» подушка и одеяло.

Маленькие напоминания об одиночестве, которое ждало ее впереди.

Иха задумчиво расплела косу и тряхнула волосами, достала из сундука свое лучшее платье.

Скоро она будет готова. Ее магическая искра пылала необычно ярко и опасно.

Иван наконец-то замолчал, горло саднило от криков. Он подошел к тому месту, где Иха его освободила, и подобрал кусок веревки. Неужели, это единственная память о тех ночах и днях, что они провели вместе.

Он бережно свернул веревку и положил в карман. Иван похолодел, его женщине придется сегодня столкнуться с дикими ведьмами.

Он решительно зашагал вглубь леса, надеясь, что сможет разыскать озеро, а там найдется и тропка к домику Ихошки.

Чем дальше он шел, тем яснее осознавал, что места совершенно не знакомые. Вокруг стояли тонкие, корявые деревца сплошь покрытые мхом. Мох был самых разнообразных оттенков, от изумрудно зеленого до ярко-салатового. Он окутывал деревья так плотно, что коры на них совсем не было видно, мох свисал с веток причудливыми бородами.