Марина Снежная - Темная Академия. Книга 4. Все иногда не то, чем кажется

Но для меня-то это не было нормальным! Одна мысль о том, что из-за меня кто-нибудь погибнет, казалась нестерпимой. Как смогу потом жить с этим? Даже лорда Байдерна было бы жалко. В этой ситуации он ни в чем не виноват. А уж то, что может погибнуть Ирмерий… У меня сердце кровью обливалось, едва я представляла это.

Они даже не захотели взять секундантов, а значит, рассчитывать на то, что будут соблюдать какие-либо правила, не приходилось. Бой не на жизнь, а на смерть… С ужасом осознала, что рано или поздно это бы все равно случилось. И удерживало Ирмерия только то странное состояние опустошенности, что накатило после смерти Кады. Но теперь все его чувства вернулись, как и жажда мести. И пробудила их я, как и подтолкнула к чудовищной развязке.

Я же и должна остановить…

Должна, пусть даже они оба обрушат на меня свой гнев после этого. Нельзя вмешиваться в дуэли. Это дело двоих. Но я вмешаюсь.

Приняв это решение, я неожиданно успокоилась. Отчаянная решимость привела в порядок мятущиеся в поисках выхода мысли. Конечно, не факт, что меня станут слушать, но если понадобится, кинусь между ними и попытаюсь прекратить все. Я даже улыбнулась — таким естественным и правильным показалось то, что собираюсь сделать. Закрыла глаза и на этот раз почти сразу погрузилась в глубокий сон, дав себе установку проснуться в определенное время.

Проснувшись, в первое время не могла понять, почему встала так рано. За окном еще было темно, ребята мирно спали. Я с трудом разглядела часы на стене и тут же сорвалась с кровати, разом все вспомнив.

Дуэль. В пять. Возле пограничного леса. Сейчас половина пятого. Никогда еще я не одевалась так быстро. Уже через пять минут мчалась к воротам, жадно вдыхая свежий морозный воздух, заставляющий окончательно проснуться.

Охранники у ворот, протянувшие мне журнал приходов и уходов, не скрывали любопытства.

— Куда это вас всех понесло с самого утра?

— В смысле «всех»? — от его слов в сердце закралась липкая змейка страха.

— Декан Байдерн и лорд Старленд тоже недавно куда-то намылились.

— Пешком? — сердце колотилось как перепуганная птица. От того, что они сейчас скажут, зависит слишком многое. Если пешком, то разрыв во времени между мной и дуэлянтами будет не таким большим.

— Когда это начальство любило пешком расхаживать? — усмехнулся один из охранников. — На самоходных экипажах, конечно.

— Гномья задница! — выругалась я. — И как давно уехали?

— Ректор минут десять назад, декан буквально за пару минут до тебя.

Ну почему им так не терпится расстаться с жизнью?! Так, ладно, не паниковать… Они оба — опытные воины. Вряд ли позволят себя убить уже в первые минуты боя. Я еще могу успеть! Только эта мысль еще удерживала на грани безумия.

Быстро нацарапав свою подпись в журнале, я стрелой метнулась за ворота. Даже подключала легкость, чтобы бежать совсем уж на грани возможностей. Ветер в ушах едва не разрывал барабанные перепонки, легкие саднили, ноги едва касались земли. Я должна успеть! Должна!

Когда в отдалении показались очертания пограничного леса, едва не разрыдалась от захлестнувших эмоций. Глаза слезились от ветра, и я яростно протерла их, стремясь разглядеть живые фигуры среди белой пелены, окутавшей все будто саваном. Сравнение с саваном напугало так, что я поспешно отогнала его подальше. Рано еще думать о смерти. Ведь правда?! Ведь еще ничего не произошло?!

Я издала нервный облегченный смешок, заметив две черные фигуры, схлестнувшиеся в поединке на мечах. Живы. Оба живы!

Как же быстро они двигались. Подбегая ближе, я едва улавливала их движения. То, что демонстрировали на поединках мы, даже сравнить нельзя было с этим. Завораживающий смертельный танец — вот, что напоминал поединок.

Оба дуэлянта были настолько сосредоточены друг на друге, что даже не заметили моего появления. Я застыла в нескольких шагах, охваченная ужасом, смешанным с восхищением. Как я собиралась вклиниться между ними?! Меня тут же на куски изрубят. Лица обоих сосредоточены до предела, но на них читается возбуждение битвы.

Даже не знаю, обрадовалась я или нет тому факту, что декан Байдерн выбрал сражение на мечах. При магических дуэлях больше возможностей защититься. Хотя… что если наставник применил бы те самые умения, каким учил меня вчера? Превратил Ирмерия в ледяную статую, а затем… Нет, даже думать об этом не могу! Зубы так застучали, что пришлось обхватить подбородок ладонями, чтобы прекратить это. Холод, какого я обычно не чувствовала, сейчас буквально сотрясал тело. Но я сознавала, что холод этот — не природное явление. Он рождался внутри меня, захлестывал, парализовывал. То, что я буду испытывать всегда, если сегодня из-за меня погибнет любимый мужчина.

Почему я медлю?! Почему не пробую прекратить это?

Голос отказывался повиноваться. Я могла лишь смотреть на чудовищный поединок и молить Тараш прекратить это. Может, боялась, что мой окрик только ускорит конец. Ирмерий отвлечется на меня и… Декан не упустит возможности довершить начатое. Оставалось наблюдать, судорожно зажимая ладонями рот, и ждать подходящего момента, который, возможно, и не наступит.

Как же я была наивна, если считала, что смогу остановить двух разъяренных мужчин! Не удивлюсь, если сейчас они оба уже забыли, почему вообще сражаются. Остались инстинкты, и выбор для обоих только один: умереть или убить.

Когда декан Байдерн ловким движением сделал подсечку и приставил меч к горлу опрокинутого на землю Ирмерия, я закричала. Крик будто прорезался откуда-то из глубины души. Безумный, страшный. Никогда не думала, что могу вообще издавать такие звуки.

— Не-е-ет! — мысль эта рвалась откуда-то из подсознания, заволакивая все, поглощая способность мыслить.

И декан вздрогнул. Его лицо исказилось, словно этот крик разрывал в нем все на части. Отбросив меч, схватился за голову. Его трясло.

О, демоны, это сделала я?! Каким-то непостижимым образом велела ему прекратить?! Меня саму затрясло, а крик продолжал звучать в голове, надрывный, истерический. Из носа декана хлынула кровь, он устремил на меня полубезумный взгляд и захрипел. Ирмерий уже вскочил на ноги, непонимающе наблюдая за нами. Потом на его лице появилось какое-то странное жесткое выражение. Подхватив с земли меч, он занес его над беспомощным сейчас противником.

Мой крик тут же стих. Сознание ворвалось в голову пульсирующими толчками. Я не должна позволить ему этого сделать. Сейчас в нем говорит злость и взлелеянная годами жажда мести. Но потом он пожалеет. Несомненно пожалеет о том, что победил нечестно. И это будет грызть его до конца дней. Ирмерий слишком благороден, чтобы предполагать иное.

Из последних сил подключила легкость и оказалась рядом со сражающимися так стремительно, что никто не успел отреагировать. Заслонила собой декана и ощутила, как острие меча Ирмерия коснулось груди. Проткнуло совсем немного, и сейчас я даже боли не почувствовала. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Я смотрела в любимое лицо, кажущееся чужим, и шептала, как заведенная: