Марина Снежная - Своя душа тоже потемки

– Понимаю… – Ректор осторожно коснулся моей щеки, но тут же отдернул руку, словно боялся, что мне это будет неприятно. – Прости, что невольно обидел тебя своими словами...

Я этого не хотел…

– Ты меня не обидел, – я покачала головой и улыбнулась как можно теплее.

– Значит, ты оставишь эту вещицу у себя? – он тоже улыбнулся, как зачарованный глядя в мое лицо.

– Конечно. Я никогда с ней не расстанусь, – мой голос дрогнул. – Я шла к тебе не только для того, чтобы поблагодарить… Твой отъезд… Он заставил меня на многое взглянуть по-

другому. Понять, что я больше не могу так…

– Не можешь так? О чем ты? – в его глазах промелькнуло беспокойство. – Прошу, если я снова чем-то невольно обидел тебя…

Как же мне хотелось прервать его дальнейшие слова жарким поцелуем, который показал бы, насколько его сомнения далеки от истины! Но за нами могли наблюдать сейчас чьи-то любопытные глаза. Пока мы просто разговариваем, все можно было объяснить вполне невинно. Я хотела, чтобы так продолжалось и дальше. Чтобы ничей злой язык не посмел трепать благородное имя Ирмерия Старленда.

– Пойдем к тебе, – тихо сказала, неотрывно глядя ему в глаза, и он умолк.

С недоверием и робкой радостью посмотрел на меня, потом быстро направился к ступеням, словно боялся, что я передумаю. Я, держась на почтительном расстоянии, двинулась следом. Мимо прошли два преподавателя, почтительно поприветствовав ректора.

Он едва взглянул на них и тут же оглянулся, желая убедиться, что я по-прежнему иду за ним.

Только когда мы оказались в его покоях, за надежно укрывающей нас от посторонних глаз дверью, Ирмерий осмелился прикоснуться ко мне. Сжал в объятиях с такой силой, что я невольно вскрикнула. Он чуть ослабил напор и спрятал лицо в моих волосах. Я же, наконец, получила возможность высказать все, что хотела. Тщательно обдуманные слова, которые не раз повторяла в голове, улетучились, и речь моя больше напоминала бессвязный поток. Но я надеялась, что он поймет и так. Поймет, как же сильно дорог мне и на что я готова ради него…

– Я не могу без тебя… Сколько нам ни суждено вместе, буду радоваться каждой секунде… Просто потому, что не могу больше вдали от тебя…

– Летти, моя Летти, – шептал он, исступленно целуя мои волосы, лицо, шею, плечи. – Не представляешь, каким счастливым меня делают твои слова. Я не обману твоего доверия…

Моя девочка… Моя прекрасная, чудесная девочка…

– Я прошу лишь об одном, Ирмерий, – прерывистым голосом выдохнула я, оторвавшись от его губ. От того, что могу обращаться к нему так запросто, сердце дрогнуло, на миг перестав биться. Как же упоительно это звучит… Не «ректор», не «лорд Старленд».

Ирмерий. Мой Ирмерий.

– Проси о чем угодно, родная, – откликнулся он, снова приникая к моим губам, словно не в силах насытиться их вкусом.

– Никто не должен знать, – слегка отстранившись, проговорила я. – Все будет втайне, хорошо?

– Боишься, что к тебе начнут относиться иначе, узнав о том, что ты со мной? – он понимающе улыбнулся. – Ты такая сильная, гордая девочка. Не хочешь, чтобы тебе делали поблажек?

Я решила, что не буду разубеждать его. Не стану говорить об истинной причине моей просьбы. Что-то подсказывало, что он вряд ли это поймет. Просто кивнула и спрятала лицо на его груди. Ощутила, как его губы снова касаются волос, а затем нежные руки бережно расплетают прическу. Распустив мои волосы, он с благоговейным восхищением касался их, пропускал через пальцы, смотрел так, что у меня сердце то останавливалось, то заходилось в бешеной пляске.

– Не представляешь, что я сейчас чувствую, Летти… Ни с кем еще не испытывал таких сильных эмоций… – прошептал он, а я чувствовала, что таю от ласкающего взгляда, от нежности, звучащей в голосе.

Все сомнения, еще брезжившие на краю сознания, окончательно улетучились. Я поняла, что поступила правильно, позволив нам обоим хоть на короткое время стать счастливыми.

Мой прекрасный возлюбленный заслуживает этого как никто другой. А потом были упоительные мгновения, от которых мы оба то падали в бездну, то взлетали к небесам.

Ласкали друг друга, сливаясь в единое целое снова и снова, укрытые роскошным балдахином от всего мира. Сможет ли мое тело когда-нибудь освободиться от этой зависимости, от невыносимой потребности чувствовать его каждой клеточкой? Я готова была плакать от избытка эмоций и осознания того, что должна сама от этого отказаться. Но сейчас… Нет, сейчас не буду думать о плохом. В эту ночь и в последующие он мой. На столько, сколько отпущено судьбой…

Едва я утром зашевелилась, неохотно выныривая из недолгого, но безумно приятного сна, как на мою грудь по-хозяйски легла рука ректора.

– Во второй раз просто убежать утром я тебе не позволю, – послышался мурлыкающий голос рядом с моим ухом. – Знаешь, не слишком-то приятно заснуть, чувствуя себя самым счастливым мужчиной в мире, а утром увидеть рядом пустую подушку вместо любимой женщины.

– Любимой? – негромко повторила, чувствуя, как сердце заколотилось от прилива счастья.

Нет, наверное, это просто оборот речи, не более. Он не может меня любить. Это слишком неправильно. Словно угадав, что я снова придумываю себе поводы для сомнений, Ирмерий решительно подгреб меня к себе и стал покрывать нежными легкими поцелуями.

Они становились все настойчивее, выдавая пробуждение страсти. И все прочие мысли улетучились, кроме той, как же сильно я хочу этого мужчину. О, Тараш, мы с ним занимались любовью ночь напролет, а я все еще желаю его! Смогу ли когда-нибудь насытиться сладостью близости с ним?

Он усадил меня на себя и стал нежно поглаживать мою грудь и живот. Я выгнулась под его руками, способными одними своими прикосновениями доводить меня до безумия.

Ощутила, как внизу все наполняется жаром и увлажняется. Нарастающая пульсация заставила заерзать, что вызвало у Ирмерия утробный рык. Слегка приподняв меня, он направил внутрь моего тела свою набухшую плоть. И я ритмично задвигалась, желая поскорее почувствовать желанную разрядку. Краем сознания мелькнула мысль, что я все еще до конца не верю, что все это происходит на самом деле. Я в постели самого желанного мужчины темных миров, мы никак не можем насытиться друг другом и не хотим это прекращать. Если бы не обязанности, которые оба должны выполнять, наверняка не вылезали бы из кровати несколько дней. Разве что прерывались бы на еду и сон, чтобы хоть немного восстановить силы.

Когда мы достигли кульминации и я лежала на его груди, чувствуя, как он ласково поглаживает мою спину, я с неохотой произнесла:

– Мне нужно уходить. Лучше пробраться в общежитие, пока все еще спят. А то расспросов не избежать.