Елена Звёздная - Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник)

Левый, исчезнувший на момент, пока я произносила свою вдохновенную речь, появился передо мной, когда я собиралась прыгать.

«Ты куда?» – выдохнул он.

– Подальше отсюда, – честно сказала я и махнула Наске, чтобы он прыгал первым.

«С ума сошла? – Появившийся правый явно нервничал. – После всего, что ты тут продемонстрировала? Дьяр тебя на части порвет, когда поймает».

– Не поймает, – сказала я и прыгнула.

Икас за мной, и втроем мы помчались уже знакомым маршрутом, сваливая от папандра, который оглашал здание дворца воплем «Киран!». И вопль такой был – стекла тряслись.

Тени на некоторое время отстали, но, едва мы помчались по улице, вновь возникли совсем рядом.

«Киран, вернись во дворец, хассар не причинит тебе вреда, – начал правый, – конкретно сейчас он зол на Дьяра и свою единственную».

– Конкретно сейчас – да, – я дала знак остановиться, выстроила на сейре маршрут к убежищу, причем скрыла экран, чтобы тень не разглядела, – а что будет потом? Мм?

«Кира, ради Нрого», – прошипел левый.

– Ради Нрого я вытащила его воинов и, да, – Наску, который знал наш секрет, тоже вытащила, так что Нрого я помогла, согласись.

Левому сказать было нечего, разве что: «Кира, вернись во дворец, при всех прими дар жизни Нрого, и ты будешь в безопасности».

– В какой? – прямо взглянула на тень. – Давай откровенно, левый, Нрого сам сказал, что его дозволение – та единственная свобода, которая у меня с ним будет.

Чуть замявшись, левый тихо сказал: «Он передумает. Он…»

– Если Нрого понадобится помощь – я помогу, на этом все, – спокойно сказала я.

А во дворце продолжалось шоу, причем папандр, судя по орущей музыке, еще не нашел мой транслирующий сейр. Но едва найдет, начнется охота на меня, а Наска сейчас слаб. Выстроила маршрут, вгляделась, запомнила и передала сейр парню.

– Идешь строго по указателю, – сказала я. – Икас, ты с Наской.

Оба недоуменно на меня посмотрели, но что они – тени вообще в шоке.

– Бегом марш! – скомандовала я.

Наска остался стоять, но Икас, мой обожаемый Икас, рыкнул на него и толкнул в спину, и Наска сорвался в забег. А я осталась с тенями, прислушиваясь к происходящему во дворце. Внезапно исчез правый, затем вернулся и как-то странно посмотрел на левого.

– Что, не одобряете? – весело спросила я.

«Киррр, вернись во дворец», – напряженно попросил левый.

«Или беги за своим рабом, – предложил правый, – только не…»

Порыв ветра ударил в лицо, взметнул мои растрепавшиеся волосы и окутал ощущением чего-то родного и очень нужного. Я прикрыла глаза, вдохнула вновь и невольно сделала шаг… туда, навстречу…

«Киран, не смей!» – вдруг сорвался левый.

И я остановилась, всего на миг, а после сорвалась на бег, чувствуя, что делаю что-то очень правильное.

Чувство бушующей весны ворвалось в душу. Закружило, окутывая пьянящим ощущением беспредельного счастья, затуманило абсолютной радостью, одурманило вкусом свободы. И я мчалась навстречу чему-то жизненно необходимому, не в силах остановиться, подумать, оценить…

Вперед, вперед, вперед!

И быстрее, и быстрее, чувствуя, как ветер бьет в лицо! И мне даже в голову не пришло, что привлекает меня совсем не ветер! Даже мысли не возникло! Просто очень хотелось счастья… Так сильно хотелось хоть мгновения чего-то волшебного, к чему меня вдруг увлекло!

Я выскочила к закованной в каменные берега реке, к широкому просторному мосту, не осознав, что в своем порыве даже на направление бега внимания не обратила, и замерла, едва ветер стих. И ощущение такое, словно вдруг потерялась! Просто потерялась в пространстве…

Закрыв глаза, замерла на мгновение, а потом… снова этот странный запах, окруживший, одурманивший и такой родной… И когда я распахнула ресницы, уже знала, кому он принадлежит.

– Тар-эн! – выдохнула я, оглядывая пространство.

И там действительно был он. Стоял у моста, в белоснежных брюках, столь же белой рубашке, а его волосы были собраны на затылке, но это точно был он. Его запах. И самое удивительное – меня, выскочившую из лабиринта темных переулков, он тоже увидел и замер, как и я, веря и не веря в случившееся.

Порыв ветра! И я невольно вдохнула, чтобы пожалеть об этом уже через секунду – революция гормонов была ошеломительной. Последнее, что помню, – это как лечу к нему, а он ловит и сжимает в объятиях… И у меня рвет крышу! Взрывает окончательно, сжигая разум в режиме детонации! И все, что остается, – мой стремительный поцелуй и его жадный, голодный до безумия ответ на мое прикосновение.

Мир перестает существовать!

Мир взорвался весь!

Мир мог проваливать в бесконечный космос!

Меня трясло как в лихорадке, сердце билось как сумасшедшее, в зажмуренных до боли глазах сверкали, мерцали и прыгали какие-то точки, а его губы рвали душу, жадно, алчно, дико захватывая в плен мои. Ни капли нежности, ни грамма осторожности, ни карата разумности. Дикий коктейль из свирепой ярости, безумной страсти и голодного, очищенного от налета цивилизованности желания заказывали?!

Он обнял одной рукой, второй с силой притянув к себе, схватив за волосы… Он дышал хрипло и с трудом… Он целовал больно и жестко, как зверь, дорвавшийся до добычи… А меня трясло, лихорадило, колотило от нахлынувших ощущений… Я кусала его губы, ощущая привкус крови во рту, я вцепилась в его плечи, чувствуя, что раню ногтями, я не могла остановиться, даже если бы захотела. Но я не хотела! И эти терзающие поцелуи, эта первобытная, почти животная страсть, эти объятия, от которых было почти больно, сводили с ума похлеще самого крепкого алкоголя! Он сжимал меня с такой силой, что было почти больно, но я хотела сильнее. Он целовал с такой алчной жадностью, что вкус его поцелуя давно стал с привкусом крови, но мне хотелось большего. Он что-то шептал в приступе полубезумной страсти, но я не слышала и приникала к его губам, стоило ему хоть немного отстраниться… Я слышала каждый его стон, ловила их, как капли живительной влаги, как инъекции жизни, как шанс, что дается лишь раз. И я потерялась в нем. Абсолютно и полностью утратив связь с реальностью, и хотелось лишь одного – ощутить его силу, голод желания, почувствовать его в себе. До боли хотелось принадлежать ему полностью, как тогда, в наш единственный раз… И все, это было как старт невероятным, захватывающим гонкам безграничной страсти. И я отдалась нахлынувшим чувствам, безудержной страсти и умелым прикосновениям лучшего из гонщиков, и он целовал меня – плечи, руки, грудь – прямо на мосту, под светом ярких фонарей, под порывами крепчающего ветра, удерживая на руках мое изгибающееся от нахлынувших чувств тело…

А потом нас прервали!

Подло и жестоко! Правда, я не слышала ничего, но мой воин неожиданно остановился, прижал мою голову к своему плечу, не позволяя увидеть тех, кто подошел. Да я и не знала, кто там приблизился, пока не услышала почтительное: