Елена Звёздная - Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник)

– Чего стоим, кого ждем? – ни капельки не наглея, спросила я.

И снова глаза закрыла, а то когда я на него смотрю, на глазах глупею. Хотя куда уж дальше?

Полежала… жду. В ответ тишина и никаких непристойных действий. Он что, издевается?!

Открыла глаза, вздрогнула под его синим немигающим взором. Эран так и стоял надо мной, согнувшись, руки сжаты в кулаки и опираются о постель по обе стороны от меня, на лице застыло какое-то каменное выражение, а все мускулы напряжены до предела. И вот я смотрю на него, он на меня… гормоны торжествуют полную победу над разумом, и вдруг воин произносит:

– Киран МакВаррас, ты примешь дар моей жизни?

Нормально, да? Так и потянуло сказать: «Мужик, секс еще не повод для знакомства», но я почему-то промолчала… Наверное, потому, что гормоны и над моей ехидностью одержали полную и безоговорочную победу и сейчас я была совершенно беззащитна перед желанием собственного тела. Однако было внутри меня нечто такое, что даже в абсолютно пьяном состоянии заставляло дойти домой или до общежития. И вот это что-то, всегда сохраняющее остатки разума, заставило взять себя в руки.

Тяжело вздохнув, я откровенно спросила:

– Это что, предложение стать единственной?

Он нагнулся чуть сильнее и выдохнул:

– Да…

От этого его «да» у меня дыхание перехватило… И все это мускулистое великолепие так близко и… И-и-и… и, в общем:

– Я не могу сейчас ответить, – честно призналась этому последнему с конца.

Вопрос последовал незамедлительно:

– Почему?

И мне даже ответить пришлось:

– Понимаешь… я сейчас плохо соображаю, если быть откровенной.

Кстати, я реально была откровенной. А вот он настойчивым!

– Почему?

Да атом нестабильный. Почему-почему…

– Потому что ты на меня давишь! – грубовато ответила я.

Воин чуть нахмурился, еще раз окинул меня взглядом, наверное, чтобы самому удостовериться в ложности моего обвинения, ибо он меня в данный момент даже пальцем не касался. После чего последовал резонный вопрос:

– Чем?

– Что «чем»? – не сообразила я.

– Давлю! – пояснил Эран.

Распахнув глаза пошире, удивленно взглянула на него и объяснила:

– Авторитетом!

Усмешка. Не особо веселая, скорее насмешливая, и насмехался он скорее над собой. Выпрямился, перестав нависать, но тем не менее не перестав давить всей своей массивной фигурой, и так и стоял… молча. Я себя даже виноватой почувствовала. А когда я себя чувствую виноватой, мне как-то не по себе. А когда мне не по себе, я наглею. А когда я наглею…

– Эран, – ну теперь не только он мое имя знает, – а чем мне грозит тот факт, что ты меня забрал по праву сильнейшего?

Ну, я ж говорю, что когда я наглею, то я наглею.

Но он тоже, потому что его ответом было:

– Хороший вопрос.

Воин выпрямился, развернулся и ушел в ванную. Пришлось и оттуда его дожидаться. Но едва Эран вернулся, просто лег рядом, укрыл нас обоих одеялом. И мы просто лежали вдвоем на одной постели, даже не касаясь друг друга – он, почитывая то самое устройство, и я… молча рядом. Наглость, да?

Пролежав так минут десять, я не выдержала:

– Поговори со мной.

Устройство мгновенно испарилось, а точнее, распалось на какие-то лучи и исчезло. Эран повернулся ко мне и неожиданно спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Что? – не сообразила я.

Устало покачав головой, Эран мрачно произнес:

– Оставив тебя здесь, я был вынужден вернуться и сместить великого воина Агарна с должности хассара Айгора… Воин, не обладающий собственной крышей над головой, в соответствии с традициями Иристана не вправе занимать столь высокий пост. Во главе клана встал Риган, второй сын Айгора, и ему не решились бросить вызов. Во главе хассарата временно глава клана МакОрат. Твой отец лишился всего: положения, имущества, рабов.

Произнеся это, Эран смотрел на меня с каким-то осуждением, но это он зря – лично я была счастлива. И возник единственный вопрос:

– Рабов?

– Что рабов? – Опять меня не понимали.

– Рабов, – говорю, – тоже лишился, всех?

– Всей собственности, – несколько напряженно уточнил он.

– То есть вообще всего? – Я просто в шоке, но на этот раз приятном.

– Да, Киран!

Повелитель Иристана проследил за расцветающей на моем лице улыбкой и не выдержал:

– Чему ты так радуешься?

– Да как это чему? – Я хмыкнула, торопливо встала и потопала за сейром. – Мне есть чему радоваться!

И расположившись на подоконнике, я связалась с мамочкой исключительно для того, чтобы ей сообщить:

– Все, можешь прилетать и приземляться, в смысле прииристаниваться! И можно даже на территории хассарата Айгора, кстати, Араванчик по тебе очень скучает и с радостью приютит!

У мамули на лице выражение безмерного удивления, после чего:

– Киран, я так просто не могу… к сожалению.

– Почему не можешь? – Да, издеваюсь над родной матерью.

– Я не могу, Киран, – очень грустно ответила мамочка.

Я же, улыбаясь, жду продолжения, причем лично мне причина известна – она ж папику как рабыня принадлежит, но интересно, сама скажет или нет.

– Понимаешь, я… – Мама поджала губы, опустила глаза и шепотом сказала: – По иристанским законам я собственность хассара Айгора. Просто тогда…

– Ты стала его рабыней, – закончила я за мамочку и улыбнулась ее встревоженному взгляду и виноватому выражению лица. Мам, да забей ты, – весело посоветовала я, – ну, мудак он, да еще с тенью лишней в голове, ну, что с него взять?

– Ничего. – Мама судорожно вздохнула. – Но мое приземление на территории хассарата Айгора автоматически…

– Забей, говорю. – Я встала, широко улыбнулась и похвасталась: – Нет у папандра больше собственности, мама. Никакой, вообще!

Мамулины глаза увеличились чуть ли не вдвое, а я решила пояснить, чтобы не переживала:

– Я его дворец взорвала, мама. И все остальные дома. И даже свежевыстроенный на берегу озера. Абсолютно всю имеющуюся жилую недвижимость! И ты знаешь, все вышло даже лучше, чем я надеялась, потому что месть в итоге обернулась…

– Он все потерял! – потрясенно воскликнула мамочка, подскочив с кресла.

– Ну да. – Нравится мне ее импульсивность.

– Киран! – На сей раз на меня смотрели с радостью и восхищением. – Кирюш, но как?

Испытываю чувство абсолютной гордости за себя, любимую. И так приятно. И главное – никто уже не ругает, и я уже умничка, вот.

– Так что, – снисходительно так, – летишь к Аравану?

Мама закивала, так часто-часто.

– Он по тебе очень-очень скучает, – сдала я брата.

Судя по маминому личику, она тоже скучала безумно.

– Ладно, я его по сейру обрадую. – Все еще гордая и собой безумно довольная сказала я. – Ты когда будешь?

– Вылетаю немедленно, – прошептала мама.