Елена Звёздная - Право сильнейшего. Дочь воина. Невеста воина (сборник)

И мама нехотя продолжила:

– Когда хассаром стал твой отец, все изменилось. Агарн оказался очень жестким правителем, я бы даже сказала жестоким. Многие воины первой руки были лишены статуса, некоторые из тех, кто в иерархии ниже, оказались на ведущих ролях. Беда пришла и в наш дом – отец был обвинен в сговоре с представителями рода МакДрагар…

– Клан Нрого! – перебила потрясенная я.

– Да, хассар Нрого был вхож в наш дом, несколько раз он останавливался у нас по приезде в хассарат Айгора, а мы с Кираном очень сдружились с его младшим братом Харро. Но заговор… измена… Мой отец был благородным воином, обвинение Агарна никто не воспринял иначе как клевету с умыслом. В чем был умысел, также никто не сомневался. Однако теперь Агарн был хассаром, и мой отец не имел права отказаться от вызова на бой.

Жевать я перестала, жадно слушая каждое мамино слово. Мамуля грустно улыбнулась и продолжила:

– Мы с Кираном понимали, что у отца нет и шанса на победу. Возраст и потеря нашей мамы подкосили его здоровье. У него не было шансов, мы понимали это отчетливо. С другой стороны, мы, как наследники, причем единственные, могли принять вызов. Более того, мы были единоутробные, то есть два как один. А я, Кирюш, к семнадцати была достойным воином. И вызов приняли мы.

Невольно вспомнила свой бой с папандром… и осознала, что у мамы с дядей тоже и шанса не было. Совсем. Грустно.

– Это был удивительный бой, – прошептала мама. – Киара и Киран, как две тени, против самого хассара. Бой, на который собралось так много воинов, что сражение перенесли в Шоданар. И мама была с нами. Мама, которая пошла на нарушение закона, чтобы Киран раньше времени прошел процедуру принятия… – Судорожный вздох и едва слышное: – Но мы проиграли. Агарн оказался слишком быстр, слишком силен. Я успела нанести лишь два удара прежде, чем он блокировал мои руки…

А я вспомнила, как тот же фокус папашка проделал со мной, и невольно поежилась. Даже мне тогда было крайне неприятно вдруг оказаться беспомощной, но я и представить не могу, что чувствовала мама, лишившись рук в момент боя.

– И все же его кровь увидели все! – Мамочка вдруг вскинула голову, и я увидела ее прежней – сильной, смелой, отважной, не боящейся бросить вызов всему миру. – Я ранила его ножом, так как меч хассар Айгора сумел выбить… Но после… Он боялся причинить мне вред, именно поэтому допустил собственное ранение, а с Кираном Агарн не церемонился, и это было просто избиение младенца.

Мама замолчала, быстрым, каким-то стыдливым движением вытерла одинокую слезу и продолжила:

– Представь себе арену, покрытую мелким песком, меня, раз за разом пытающуюся встать, и Кирана… медленно падающего на колени с торчащим из груди мечом… Если бы я не была воином, в тот миг, наверное, голосила и выла бы, как обычная женщина… Но я не проронила и слезинки! Потому что я – Киара, Пантера МакЭдл!

Я грустно вздохнула, мама тоже. Пантера не пантера, а чем все закончилось, знали обе…

– Мы были два как один, – продолжила мамуля, – и Агарн взял только мою жизнь, Киран остался жив. Мой отец остался жив. А я… Он мог забрать меня сразу, но решил побыть благородным и потребовал лишь ночи. Ночь по праву сильнейшего воина, указав мне еще раз, что я всего лишь женщина… И в то же время он надеялся, что та ночь изменит мое отношение к хассару Айгора. Ведь воины, Кирюш, столь искусны, что могут вызвать желание даже у ненавидящей всей душой женщины.

– О да, у меня был наглядный способ в этом убедиться, – невольно сболтнула я.

У мамы глаза мгновенно сузились, взгляд стал ну очень проницательным, пришлось пояснить:

– Папик отдал меня Дьяру, мам, в буквальном смысле слова. Дьяр продемонстрировал свои умения.

О том, что я в тот момент чувствовала, маме не скажу. Незачем ей это.

– Кира-а-а, – испуганно протянула мама, – Кира, доченька…

– Ничего не было. – Я коварно усмехнулась, вспомнив рожу братика, когда я ему брюки расстегивать полезла. – Правда, ничего, мам. Я тебе потом расскажу, а сейчас давай дальше, а?

Но мамуль вся подобралась и нервно спросила:

– Когда?

– Прошлой ночью, я сбежала. Дьяр остался с носом. – Про себя подумала, что не только с носом, но и с Акаши в качестве главного приза. И да – он там оставался изрядно пожеванный, что очень приятно мне.

– Ты… – Выражение мамулиной моськи мне понравилось, но тут мама прошипела: – Ты встала между воином и его честью, Кира!

И такой священный ужас в ее словах.

– Да, встала! – И злость взяла. – Но, мам, я точно не жалею ни минуты! Это извращение какое-то, он на морду – копия отца! И он Икаса убить хотел! И знаешь… ты даже не представляешь, что он собирался сделать со мной, он…

Но по ту сторону экрана уже слышались только стоны и ругательства, а потом мама выдала:

– Не стоило, Кира! – выругалась и еще раз повторила. – Не стоило…

– Мам! – Я даже голос повысила. – Для меня неприемлемо спать с каждым встречным! Неприемлемо, и точка! Я или сбежала бы, или придушила бы после того, как схлынуло бы это голодное желание. И да – это ему не стоило вставать между мной и Икасом!

– Киррра, – прорычала мама, – я тебя очень прошу запомнить одну вещь – всегда лучше отдать мужчине свое тело, чем жизнь!

Чую, у меня глаз нервно задергался!

– Ма-ам, – протянула я, – это ты сейчас про главнокомандующего вражеской армии?

И она резко замолчала. Побледнела, и стало ясно, что от меня данную информацию планировалось скрыть.

– Дьяр сдал, – успокоила я. – Так что там у вас с папиком было той ночью?

Она выдохнула и продолжила рассказ:

– Наутро, когда в дом моего отца принесли выкуп за мою невинность, я не приняла дары. – И снова в маме проснулась сила и гордость. – Хассар Айгора был в ярости, но воины скрывают эмоции, и мне были принесены иные дары. Не приняла и их! Дары приносили пятнадцать раз… я не приняла ничего.

– Хи-хи, так его. Знай наших, – повредничала я.

– Торжествовала я недолго. – Мама невесело усмехнулась. – У меня была гордость, но у него – право сильнейшего… Агарн ворвался в дом моего отца. Я, как и все эти дни, находилась у постели Кирана, выхаживая его. Мы всегда были очень близки, и знаешь, когда мне было плохо, я приходила к нему, и мы делили боль на двоих. Когда нам было радостно… радости становилось вдвое больше. И я постоянно была рядом, потому что даже раны его заживали быстрее, если лечила их я. Так вот… Агарн вошел в спальню Кирана, схватил меня, перекинул через плечо и унес… Это был последний раз, когда я видела брата живым… Последний раз, Кирюсь.

Потрясенно молчу. Икас, словно пытаясь поддержать, подошел, ткнулся носом в плечо. Машинально погладила зверя, не отрывая взгляда от мамы.

– Вот так я и стала женой хассара Айгора, – прошептала мама. – Не первой – в знак наказания, но и не седьмой, как намек на то, что одно мое слово, и… и я стану единственной.