Кровавый полдень (СИ)

Я виновато поджала губы и опустила глаза. Я вспомнила, как Виктор рассказывал мне, что чтобы спокойно находиться среди людей и при этом не думать о жажде, ему пришлось страдать почти сто лет. А меня только при одной мысли об этом бросает в дрожь. К сожалению, я не настолько смела, чтобы целый век жить подобным образом…

Я легонько встряхнула головой, избавляясь от назойливых мыслей, и с сильной неохотой пришлось вернуться в надоевшую реальность.

Так же я заметила, что в гостиной повисла тишина, которую периодически нарушало шуршание глянцевых листов. Возможно, это Мэри читала очередной журнал, так как никто из присутствующих здесь не шевелился. И, отвлекшись, я не могла не подумать о Дэниэле, который вновь ворвался в мое сознание огромной волной.

Где он сейчас? И почему Элизабет и Мэри так деликатно умолчали о нем?

— Где Дэниэл, Виктор? — прямо обратилась я к мистеру Бруку, не желая больше медлить.

В это мгновение на меня обрушилось сразу несколько взглядов, но я сделала вид, будто не заметила этого.

Виктор устремил на меня рассеянный взгляд, его мертвенно-бледное лицо изменилось, и это заставило меня задуматься.

— Что-то случилось? — я подозрительно сузила глаза, взволнованно оглядывая всех до последнего.

— Ничего серьезного, — моментально отозвался мужчина.

— Я вижу, — буркнула я, нахмурившись.

— Просто… понимаешь, Дэниэл ушел, — стараясь не смотреть мне в глаза, пробормотал Виктор.

— То есть, как ушел?

— Он не появлялся два дня, — сказала Элизабет и сделала тяжелый вдох. — Исчез на следующий день после того, как ты сбежала.

Должно ли было это что-нибудь означать? Конечно, мне страстно хотелось верить в то, что Дэниэл ушел из-за меня, но кого я обманываю — ему на меня действительно плевать, и уже абсолютно бессмысленно пытаться оспорить этот факт. Тогда что его подтолкнуло на это?

— А… он… Дэниэл… — замямлила я. — Он вернется? — вздохнула я и встревожено уставилась на родителей Дэниэла.

Элизабет и Виктор кратко переглянулись.

— Мы не знаем, — отозвался мистер Брук, вяло пожав плечами. — Честно говоря, от Дэниэла можно ожидать чего угодно. Ведь он… изменился, и не в хорошую сторону.

Я издала резкий выдох и закрыла глаза.

Сланцевые тучи стремительно заполоняли все безграничное небо, нагоняя ощущение непонятного страха. Беспокойный ветер заставлял деревья сплетаться друг с другом, желтеющую листву тоскливо шуметь.

Я стояла на просторном балконе второго этажа, внимательно наблюдая за тем, как все неуловимо темнеет, как мрак сгущается над миром, и ночь готовится вступить в свои законные права. Так же в мое встревоженное заледенелое сердце прокрадывалась дикая тоска, которая вызывала внутри странное ощущение печали.

Сцепив руки в замок, я сложила их на металлический поручень и сделала протяжный вздох. В легкие просочился горьковатый запах леса, и я постаралась удержать этот аромат как можно дольше. До сих пор где-то в горле застрял восхитительный запах моей последней жертвы.

Я облизнула губы и легонько потрясла головой, стараясь немедленно избавиться от надвигающихся воспоминаний.

— Я не помешаю? — раздался за моей спиной приглушенный голос Мэри.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что и не заметила ее присутствия.

— Нет, — не поворачивая головы, ответила я. — Конечно же, нет, Мэри.

Устремив взгляд вперед, боковым зрением я уловила, как сестра Дэниэла остановилась рядом и взволнованно стала смотреть на меня. Я же, в свою очередь, сделала вид, будто не замечаю этого.

— Почему ты ушла? — поинтересовалась девушка.

Не найдя подходящих слов, я лишь пожала плечами.

— Я… просто… не знаю, Мэри, — промямлила я и немного опустила голову, приковав рассеянный взгляд к блестящему металлическому поручню.

Девушка собиралась положить руку на мое плечо, но так и не сделала этого, как будто что-то ее останавливало.

Я нерешительно посмотрела на нее. Лицо сестры Дэниэла, как и другой любой момент, выглядело невероятно совершенным, даже для вампира; но что-то во взгляде темновато-золотисто-карих глаз заставило меня встревожиться.

— Ты беспокоишься о Дэниэле, — произнесла она как утверждение. — Думаю, это ни к чему. Могу с уверенностью заверить тебя, что с моим старшим братцем ничего не произойдет! — она натянула на пухлые алые губы фальшивую улыбку в надежде приободрить меня. Но, к сожалению, это не помогло. — Конечно же, ты все равно будешь волноваться за него… — пробурчала она себе под нос.

— Да, я беспокоюсь за него, — медленно кивнула я. — И всегда буду беспокоиться, даже если ему все равно.

Сколько же отчаяния было в моем потускневшем голосе! Казалось, что вся боль, что когда-либо испытывало все человечество, отразилось в моих словах.

Несколько секундное молчание образовалось в окружающей атмосфере, и я постаралась блокировать ее, чтобы не впустить в свою голову лишние мысли, от которых не станет легче.

— Когда тебе больно, ты чувствуешь себя беззащитным и слабым. Но когда тебя раздирает от боли, тебе уже все равно, — задумчиво изрекла Мэри и безразлично уставилась на темно-серое небо. — Чувства — самая большая слабость вампиров. Но без них наше существование становится еще хуже, и ты не можешь ни о чем думать, кроме как о жажде, которая полностью завладевает тобой, подчиняя твой здравый рассудок.

Я нервно сглотнула, представив на вкус человеческую кровь, и ядовитая слюна наполнила рот.

— Тебя мучает это, не так ли? — обеспокоенно спросила девушка, взглянув на меня.

Не требовалось слов, чтобы понять, что это действительно так. Я горела от жажды, хотя мое горло не пылало от адской сухости. Жажда проникла в мою кожу, в органы, в разум, доставляя, мягко говоря, неприятные ощущения.

Я с сомнением посмотрела на Мэри.

— Мия, если тебя что-то беспокоит, ты можешь рассказать мне об этом, — словно читая меня, сказала она, слегка нахмурив идеальные брови домиком.

На данный момент меня могли беспокоить только две вещи. Дэниэл и жажда. Поскольку я была не голодна, то мысли о Дэниэле стояли на первом месте.

— Ты права, — шепотом произнесла я. — Меня беспокоит кое-что… То, что моя жизнь превратилась в настоящий ад, — на последних словах мой голос предательски содрогнулся. Мэри открыла рот, чтобы что-то сказать, но я перебила ее, продолжив: — Моя сущность для всех настоящая загадка, буквально говоря, я выродок! Дэниэл отключил чувства, и теперь ко всему совершенно равнодушный. И это сильно беспокоит меня, я не знаю, что мне делать. Но есть еще одна вещь, которая немало важнее остальных, — я посмотрела на девушку. — Я самый настоящий монстр.

— Не говори так, — Мэри замотала головой.