Габриэлла Пирс - Потерянная душа

Ползая по обломкам, Джейн чутко прислушивалась к звукам с улицы – не раздастся ли где крик или топот ног. Но все было тихо. «Как можно не заметить землетрясения?» – озадачилась девушка, отбрасывая в сторону три деревянные ступеньки с по-прежнему прибитыми к ним перилами. Обрушение особняка сопровождалось немыслимым грохотом, который явно должен был привлечь внимание полуночников и разбудить тех, кто спит. Но когда бы Джейн ни оглядывалась на мостовую, она была совершенно пуста – лишь изредка по шоссе проносился запоздалый автомобиль. «Какие-то чары?» – предположила девушка, вспомнив, что их прошлая атака на особняк тоже осталась для прохожих незамеченной. Как бы там ни было, заклинание должно было ослабнуть после исчезновения наложившей его ведьмы. Джейн принялась работать локтями активнее, опять чуть не провалилась в трещину и решила, что будет разбирать завал в обычном темпе.

Неожиданно сзади послышался слабый шум – не более чем скрип или мышиная возня – и девушка замерла на месте. Звук повторился, и она осторожно двинулась ему навстречу.

На несколько метров ушла целая вечность, и Джейн с тревогой задумалась, сколько времени уже ползает по развалинам. Подобравшись к месту, откуда доносился странный шум, она увидела каменную плиту, мимо которой уже проползала, но оставила без внимания, сочтя неподъемной. Камень лежал под небольшим углом, и девушка, упершись руками в верхний край, с трудом перевернула его набок.

Над руинами снова повисло облако пыли. Когда оно рассеялось, Джейн увидела в открывшемся углублении какой-то насыщенно-красный предмет. «У нее был браслет такого цвета, – вспомнила девушка. – В тон туфлям».

Она принялась торопливо отбрасывать мелкие булыжники, пока на свет не показались ноги в прямой юбке. Джейн прикинула на глаз, где должна находиться голова, и перебралась повыше. Судя по всему, Аннетт придавило спинкой кровати. Отвалив ее в сторону, девушка увидела пару перекошенных столбиков из того же гарнитура; вместе они чудом создавали над головой Аннетт защитный купол.

Ведьма открыла темные глаза и тут же поморщилась от ударившего в лицо света.

– Лежать, – скомандовала Джейн.

Глаза Аннетт превратились в щелки, но особого выбора у нее все равно не было. Джейн преувеличенно тщательно смахнула с ее лица щебень и штукатурку, на самом деле лихорадочно размышляя, что делать дальше. Она не могла убить Аннетт вот так, с холодной головой, даже если та более чем этого заслуживала. С другой стороны, оставить ее в живых было верхом идиотизма. Внезапно один из булыжников откатился в сторону, и пальцы Джейн коснулись гладкого теплого металла. Решение пришло мгновенно.

– Не думай, я не собираюсь выкапывать тебя целиком, – буднично заявила она Аннетт. – Возможно, у тебя переломы, и я сделаю только хуже. К тому же ты не вызываешь у меня ни малейшей симпатии. Нет, я позвоню 911, сообщу им твое точное местонахождение и исчезну. Но я уже дважды оставляю тебя в живых, и на этот раз ты сделаешь кое-что взамен.

Джейн стряхнула с атаме последний слой пыли. Зеркальное лезвие алчно блеснуло в лунном свете, и выгравированные на нем письмена словно ожили. Может, это он и есть. Кинжал, в котором Амбика передала силу Хасине – и которым она заколола Амунет.

Аннетт напряженно следила за атаме.

– Дай догадаюсь, – прошептала она, и Джейн поняла, что даже эти два слова стоили ей невероятных усилий.

– Именно, – почти весело кивнула девушка. – Ты прямо сейчас отдашь мне свое последнее дыхание ведьмы, и я заберу этот милый маленький ножик. На этом наши дела будут закончены, – и Джейн направила атаме на горло Аннетт, где явственно билась синеватая жилка. – Конечно, есть и другие варианты, но мне хотелось бы разойтись с миром. Думаю, излишне говорить, что если ты не проявишь благоразумие, я прирежу тебя, как вшивую дворнягу. Здесь и сейчас.

Аннетт колебалась на секунду дольше, чем ожидала Джейн. Наконец она слабо кивнула.

– Подержи его, – прохрипела она и упрямо вскинула квадратную челюсть.

Девушка придвинула лезвие к полным губам Аннетт, та закрыла глаза – и Джейн ощутила тот же напор магии, который помнила по Центральному парку. Но на этот раз она знала, чего ждать, и внимательно прислушивалась к невнятному гулу, с которым вливалась в кинжал плененная сила. Когда последняя вибрация стихла и Аннетт открыла глаза, они горели чистой ненавистью.

– Да-да, ты уже замышляешь месть, – спокойно заметила Джейн, крутя кинжал в пальцах. Теперь она отчетливо слышала его темный шепот – ничейная сила искушала ее, притягивая, словно магнитом. Девушка поднялась на ноги и направила оставшуюся магию в ладонь, которой сжимала атаме. Конечно, это были сущие крохи – но все-таки больше, чем когда она очнулась на развалинах. Должно хватить. – Но для начала послушай, что я тебе скажу. Я не собираюсь прятаться, созывать армию или копить силы в ожидании дня, когда ты явишься по мою душу. Ты умная девочка, а значит, будешь держаться от меня и моих близких подальше. Клянусь, если ты хоть пальцем тронешь тех, кого я люблю – черт возьми, у кого хотя бы есть шанс мне понравиться, – я найду тебя и прикончу. Видишь ли, существует огромная разница между девочкой из хорошей семьи и ведьмой. Сколько бы у тебя ни было денег и связей – твоя настоящая сила потеряна. Навсегда.

Магия Джейн окутала атаме, и он начал стремительно нагреваться. Это Малкольм научил ее, как можно уничтожить заколдованное серебро, и теперь она мысленно сказала ему спасибо. Раскаленное до алого сияния лезвие еще несколько секунд сохраняло форму, а затем провисло посередине, будто не выдержав тяжести заключенной в нем магии. Глянцевый блеск померк, и атаме превратился в струйку жидкой ртути. Она выскользнула из пальцев Джейн и, раскатившись по завалу, бесследно исчезла в трещинах и зазорах. Девушка подняла руку, демонстрируя Аннетт невредимую ладонь, и слегка помахала ей на прощание.

Затем она слезла с груды булыжников и медленно зашагала прочь по улице.

Похороны Малкольма Дорана стали событием государственной важности – как и недавние проводы его матери. Даже без свойственной Хасине одержимости приличиями Аннетт сумела известить о церемонии абсолютно всех. В соборе Святого Павла было не протолкнуться, а когда Джейн приехала на кладбище, его до горизонта заполонили черные наряды от-кутюр. Девушка заметила в толпе Мэдисон Эйвери – эффектную брюнетку, бывшую подружку Малкольма. На голове у нее красовалась шляпка, в которой было бы не стыдно появиться и на королевской свадьбе.

Джейн наблюдала за процессией из тени клена, опасаясь, что появление загадочной вдовы Малкольма вызовет у журналистов чересчур большой интерес. Едва узнав о похоронах, девушка решила, что лучше держаться подальше. У нее не было причин сомневаться, что Аннетт восприняла ее угрозы серьезно, но Джейн не хотела лишний раз испытывать их перемирие на прочность. Ей было достаточно находиться здесь, рядом с Малкольмом. Это молчаливое прощание совершенно не требовало становиться героем дня или ввязываться в перепалку с Аннетт.