Анна Гаврилова - Путь долга и любви (СИ)

Ничего не знаю. Потому что... нет меня. Это не я. Не со мной... Тьма! Тьма, заполненная диким звериным воем - всё, что мне осталось. И всё, что осталось от меня...

Лязг дверного засова - неожиданный и невозможный, потому что дверь заперта изнутри. Единственный, кто может открыть - маг универсал, и то если сильно постарается.

Падение? Оно возможно, ибо по-прежнему сижу у двери и упираюсь спиной в деревянную створку, но падение предотвращено - кто-то придержал за плечи.

И тут же стало холодней и громче, хотя звуков за собственным воем почти не различаю.

Кто-то продолжает держать за плечи, а кто-то берёт в руки моё лицо и... то ли кричит, то ли шепчет:

- Эмелис ! Эмелис , что случилось?

Я бы ответила, но не могу, из горла только вой вырывается, вперемешку с хрипами, а вокруг... всё та же тьма. Не спокойная, а ужасная.. пустая и заполненная одновременно. Страшная! Болезненная! Обжигающая и в то же время холодная, как сердце предателя.

- О Богиня... Эмелис , да что с тобой? Что произошло?

Если бы я была в сознании, если бы я существовала, я бы решила что зовёт Милли. Весёлая девчонка с каштановыми кудряшками, единственная, кого могу назвать своей подругой. Не вообще, а здесь, в дурборской академии магии. В трижды проклятой академии!

- Девочки, кто-нибудь, позовите целителя!

- Целитель не пройдёт, у него допуска нет. Я сама всё сделаю.

И опять - если бы я была в сознании, то теперь я бы... узнала Силлин, возлюбленную Норта. Того самого боевика, который когда-то, в прошлой реальности, вёл по мужской общаге... Того самого, с которым делили стол. Того самого, кто так дружен с...

- О Всевышний! Девочки! Девочки, сейчас что-то будет! Они что-то затевают!

- Пусть затевают! - злой, очень злой рык. И совсем другим, наполненным слезами голосом: - Эмелис , Эмелис , дорогая, скажи! Объясни, что случилось?

Лёгкое прикосновение, которое я могла бы опознать как успокаивающее заклинание, и тихий досадливый вздох:

- Дохлый гоблин, не помогает.

А где-то далеко-далеко, на другом конце мира:

- Эти уроды готовятся атаковать!

И совсем-совсем близко, почти над ухом:

- Защита выдержит?

- А мне-то откуда знать?

Ещё одно прикосновение магии, которое отзывается щекотной волной прохлады. Потом кто-то подносит к губам чашку и заставляет пить. Вкуса не чувствую, глотаю с величайшим трудом, половину проливаю на платье.

Топот!

В этой густой, наполненной невероятным количеством звуков... тишине, чётко различим топот. Кто-то очень-очень торопится. Кто-то...

- Девочки, если вы не отдадите Эмелис , они пойдут на штурм!

Меня нет, меня не существует, но этот голос я узнаю сразу же. Помощник ректора, Тессиан, один из немногих у кого есть доступ в женскую общагу.

- Тес, иди лесом! - зло бросает кто-то.

- Девочки, он разнесёт академию! - в голосе Тессиана тоже злость звучит.

- А нам плевать.

- Что... так и передать? - вопрошает помощник ректора.

- Нет. Скажи ему знаешь что? Скажи Киру: ...

И я выныриваю из небытия, потому что тьму сметает волна удивления. Сознание возвращается всего на миг, но всё-таки. Просто очень интересно стало - мне чудится, или Милли в самом деле такие слова знает? Такие... такие... ох, дохлый тролль! Да от таких слов не только девицы - стены краснеют! А она, а Милли...

Пауза.

- Ладно, передам, - соглашается Тессиан.

Кажется, помощник ректора собирается уходить, но его окликают.

- Тес, погоди. Помоги перенести Эмелис на кровать.

Мгновение и я взлетаю в воздух. Если бы я была в сознании, я бы решила, что Тес взял на себя роль парламентёра и всерьёз намерен держать нейтралитет.

- Девчонки, умоляю, одумайтесь. Отдайте ему Эмелис ...

- Нет! - рычит Милли.

А будущая целительница Силлин, которая не пойми как в нашем крыле оказалась, добавляет:

- Тес, ты взгляни до чего он её довёл. Мы не отдадим Эмелис .

И тишина, обрыв, пропасть. Едкий запах какого-то зелья - его, судя по всему, прямо тут, под самым носом варят. Запах кажется знакомым - когда-то меня таким поили, если не путаю, в тот раз я пневмонией заболеть пыталась.

А потом опять голоса...

- Они будут пытаться пробить защиту и только её. Атаковать сам корпус точно не станут, иначе всё попросту рухнет, а нас погребёт под завалами.

- Уверена? А я - нет. Кирстена видела? Он сейчас вообще ничего не соображает.

- Кир? Не соображает? Не смеши меня... Может его и переклинило, но не до такой степени, чтобы поставить под угрозу наши жизни.

- Ты хотела сказать жизнь Эмелис ?

- Не перегибай. Кирстен, конечно, сволочь, но это не повод всех собак на него вешать. Нам ничего не угрожает. Только взлом защиты и прорыв этой грёбаной команды, которая поддержала Кира.

- Команды?! Да там весь факультет боевой магии!

- Пофиг. Нас тоже не мало. До утра точно продержимся...

Утро началось... странно.

Я никогда не держала в комнате чайник, да и кушать, честно говоря, предпочитала в столовой, поэтому лёгкий свист, последующее бульканье и настойчивый запах пирогов, удивили очень. Я с огромны трудом открыла глаза, приподнялась на постели и застыла в изумлении.

Предчувствия не обманули. На моём письменном столе стояла магическая горелка, пузатый чайник, из носика которого текла белая струйка пара, несколько чашек и блюдо с пирожками. А на единственном стуле сидела Милли и примерялась к очищенной от обёртки шоколадке.

- Ты что тут делаешь? - выдохнула я. Голос прозвучал незнакомо, хрипло.

Подруга лучисто улыбнулась и подмигнула. Но на вопрос не ответила.

- С добрым утром, соня! - радостно заявила она и с каким-то кровожадным удовольствием впилась зубами в шоколадку.

- Милли? - позвала я.

- Что Милли? Вставай... А то на лекцию опоздаем. Кстати, у нас сейчас Ликси.

- Что?.. - Нет, я всё слышала, но ничего не поняла.

- Лекция по физану, - не потрудившись прожевать, заявила подруга. - И если ты сейчас же не вылезешь из постели, мы опоздаем.

Дохлый тролль, что происходит?

Я отбросила одеяло, села. Потом потянулась и сладко зевнула. Чувствовала себя так, будто...

- Милли, а сколько я спала?

- Почти сутки, - подтвердила мою догадку подруга.

- А...

А вот договорить не смогла. Воспоминания о событиях минувшего дня обрушились лавиной, дыхание перехватило, сердце болезненно сжалось.

- Только не плачь, - сказала вмиг посерьёзневшая Милли.

- Даже не собиралась, - эхом отозвалась я.

Крепко зажмурилась, выбросила из головы все-все мысли, выдохнула. Потом открыла глаза и встала.

- И всё-таки, что ты здесь делаешь?

Подруга глотнула из чашки, ответила, словно речь о пустяке:

- Тебя караулю.

- То есть?

- Силлин тебя вчера какими-то зельями отпаивала, сказала - нужно караулить. Пульс проверять, дыхание слушать... Вот я и слушала.

Ох, ну ничего себе.