Вера Чиркова - Сестры Тишины. Глупышка

Когда Дагорд притащил кучу стеблей рогоза, Эста уже закончила разделывать зайца и успела завернуть его в листья и завязать в узелок из неизвестно откуда взявшегося полотна. На прутиках жарились над углями кусочки птичьей и заячьей печени, перемежаясь с полосками жира и тонкими ломтиками мяса. Девушка расторопно перехватила стебли, обрезала и сложила ближе к угольям нижние белые и мясистые части и принялась раскладывать на листьях маринованное птичье мясо.

– Спасибо, – принимая лист, благодарно кивнул Змей, – а почему себе так мало?

– Не задавай вопросов, просто ешь, – отмахнулась она, но рассмотрела подозрительный взгляд графа и пояснила: – Я вообще меньше ем, неужели не заметил?

– Помню я ту картофелину, – нарочито хмуро процедил Дагорд и сунул в рот первый кусочек мяса.

Когда жуешь, не нужно следить за выражением лица, так и старающегося расплыться в саркастической ухмылке. Еще ночью, обходя комнаты и отправляя на проверку слуг, расставляя посты и проверяя на верность воинов, он думал, что шел в столицу вовсе не за этим. Всего лишь хотел обменять себя на глупышку, искренне веря, что Олтерн согласится оставить его и отпустить невзрачную и простоватую на первый взгляд девчонку.

– Нужно что-то сделать с твоим мундиром, – задумчиво сообщила вдруг тихоня, подавая графу поджарившуюся печень, – иначе издали видно, что ты гвардейский офицер. Снимай, я срежу знаки и вышивку.

– Но, Эста, – попытался спорить граф, не желая отдавать мундир, – наоборот, в каждом селе…

– До каждого села еще нужно дойти, – раздался из-под вуали невеселый смешок, – а как ты знаешь, после переворота некоторые бежавшие от суда мятежники до сих пор не пойманы. И гуляют в это время года они именно на юге.

– Но мы ведь не идем по дороге, – резонно заметил Змей, начиная подозревать, что снова что-то пропустил.

– Скоро пойдем, – подтвердила его подозрения Эста, – ты просто не спал ночь, Змей, потому и вредничаешь. Сам ведь прекрасно знаешь и принцип действия капсул при перегрузе, и любимые методы разбойников. Это только в романах изнеженного сибарита Тефли бородатые, нечесаные и немытые бандиты степенно выходят из кустов и вежливо вопрошают путников: «Жизнь или кошелек?» А потом главарь безумно влюбляется в обнаруженную в карете одинокую сиротку-графиню и оказывается единственным наследником богатого герцога.

Дагорд невольно усмехнулся, все точно. И про капсулы, в которых заложено сложное заклинание безопасности, благодаря которому нарушивший правила переноса путник не оказывается не в болоте, не в ущелье, а непременно возле села или, на самый крайний случай, возле дороги. А про бандитов и того вернее, никогда не станут они заранее пугать мирно едущий обоз или отряд. Ни брошенными поперек дороги деревьями, ни бородатыми силачами или разбойничьим посвистом.

Просто вдруг обрушится на ничего не подозревающих путников шквал стрел, болтов и дротиков, выбивая охрану и кучеров, а затем вылетит из леса толпа вооруженных всадников, завершая черное дело. Потому-то который уж год так неустанно воюет с ними железный Олтерн, не жалея на порталы никаких денег и перебрасывая в район нападений большие отряды солдат, а с ними ищеек и дознавателей. И уже повыловил и повесил главарей самых больших и дерзких банд, однако бродят еще где-то мелкие и осторожные шайки.

И, разумеется, едва завидев его мундир, никто из этих осмотрительных и хитрых бандитов не успокоится, пока издали не нашпигует ненавистного гвардейца стрелами. Вряд ли после этого тихоня сумеет отбиться от них двумя ножами и иголкой.

Едва представив себе эту картину, Змей яростно стиснул зубы и принялся решительно расстегивать пряжки и пуговицы. Попутно начиная догадываться, что неспроста Эста заговорила про бандитов. Явно что-то углядела такое, на что он не обратил внимания.

– Ты что-то заметила? – вместе с камзолом девушке достался и вопрос, и она на миг задумалась, делая вид, что занята поиском ножа.

Пора уже сказать графу про свои задумки или лучше ему пока ничего не знать? До тех пор, пока ей самой не станут предельно ясны все детали той картины, что медленно, но неуклонно возникает перед мысленным взором. Картины горячей любви и обжигающей ненависти, не совсем, кстати, незаслуженной, хотя и слишком яростной.

– Так, по мелочи. – Девушка встала с охапки травы, сняла плащ и накрыла спину спутника, защищенную от осеннего ветерка лишь тонкой тканью праздничной рубашки.

– Эста! Зачем это? – возмутился Змей, не желая себе признаваться, как согрела душу такая простая забота и как приятно вдыхать запах ее плаща. – Забери.

– Не спорь, – устраиваясь рядом, мирно попросила она, – у меня кофта теплая, на подкладке, и блуза тоже. Кто же знал, что так получится. Прихватили бы хоть чашу со стола.

– И кувшин, и пару кружек, – усмехнулся Змей, сдаваясь, и, словно защищая от ветерка, осторожно приобнял девушку рукой, укрытой плащом. – Так что ты увидела?

– След, – сожалея, что даже таким хитрым маневром не удалось отвлечь спутника от расследования, вздохнула Эста, – подковы. Ехали через ручей, и поскольку сел рядом нет, значит, есть бандитское логово.

– Я пойду посмотрю, – собрался встать Дагорд, но тихоня придержала его за руку.

– Сиди, отдыхай, сейчас никого близко нет. Ведь ты уже понял, что я слышу намного лучше, чем обычные люди?! Вот и учись доверять моему слуху.

Змей послушно вернулся на место и задумался. Да, разумеется, это он заметил, но точно не знал, с чем связано такое необычное умение. Мало ли всяких зелий, амулетов, врожденных умений, доставшихся от нечистокровных предков, и просто талантов бывает у людей?! В их кругу спрашивать, чем кто пользуется, как-то не принято. Разве только у хороших друзей или в бою, чтобы знать, на что можно рассчитывать. Но раз она сама призналась, возможно, расскажет и еще что-нибудь?

– Откуда у тебя этот дар?

– Это не дар, а результат тренировок, – спокойно объяснила монашка: как ни крути, а придется говорить Змею правду.

Хотя бы ту, которая не нанесет никакого вреда монастырю, если станет известна чужим. Потому что когда-то ей придется вернуться домой и столкнуться со Змеем в другой обстановке, и лучше не давать ему повода для вражды или ненависти. Зачем создавать Геверту лишние трудности, брату еще истерики отца придется терпеть.

– И как можно тренировать слух?

– Под монастырем есть пещера… там очень тихо. И если там пожить несколько дней, то слух, чутье и зрение сами начинают обостряться, – мягко пояснила Эста, но он уже понял.

И представил и прочувствовал.

– И сколько тебе было лет… когда ты там сидела?

– Чем раньше начинать, тем лучше. Но сначала сидишь всего десять минут, – успокоила девушка, искоса взглянула на лицо графа и обнаружила, что его скулы закаменели, а брови сошлись на переносице. – Змей! Там не страшно… почти. Все же ходят. Но не у всех получается.