Ольга Гусейнова - Когда нет выбора (СИ)

— А почему именно мое имя? Да еще к его фамилии? Ничего не понимаю…

— Ничего сложного или непонятного, — Иванна усмехнулась и своим любимым наставительным тоном начала объяснять. — Просто в наших семьях имеются старые родовые имена, они фигурируют только в юридических документах — потом тебе его назовут, если потребуется. Но так как ты не илишту, значит твоя фамилия — Дор-Тсарек Коба станет вашим будущим родовым именем. Его внесут в реестр для юридических сделок. А в частной жизни или деловом общении мужчины и женщины илишту пользуются в качестве второго имени именами своих матерей. Так, мать Тария зовут Биана, моего Фисника — Лека. Второе имя моих детей будет Иванна, а твоих — Есения. Кстати, а как звали твою маму? Ведь ее имя теперь тоже будет использоваться при обращении к тебе!

— Мать отказалась от нас с отцом ради секты! — ответила, не подумав, находясь под впечатлением от очередной традиции илишту, но решила не останавливаться, раз уж вырвалось. — Она не существует для нас уже слишком давно, и я не знаю, что с ней стало. И вообще, жива ли!

От Иванны пришли сочувствие и сожаление, а потом она осторожно предложила:

— А как имя твоего отца? Если оно похоже на женское, можно просто не уточняя назвать его, чтобы избежать в будущем лишних вопросов…

— Ты предлагаешь мне стать Есенией Этирей? — с веселым хитрым прищуром посмотрела на Иванну.

— А почему нет? — Иванна пожала плечами, с интересом глядя на меня.

Я тоже решила — почему бы и нет? Ведь таким образом имя отца останется со мной навсегда. Подергала большие черные защитные очки, висевшие на шее, которые мне вручила Иванна, затем пожала плечами, заразившись у нее этим жестом:

— А действительно — почему нет?

Именно с этой минуты я стала Есенией Этирей с родовым юридическим именем Дор-Тсарек Коба.

Возле каюты меня ожидали Тарий и внушительного вида мужчина в форме. Я надела очки, черные перчатки, также полученные от Иванны, и, вцепившись в руку своего аннара, снова посмотрела на мрачного, слишком официального илишту. Из той информации, которой меня снабдила Иванна, догадалась, что пристально и с любопытством рассматривающий меня представитель службы досмотра космопорта является чьим-то аннаром, потому что одет в светло-серую форму и без очков и перчаток. А вот у Тария этот взгляд постороннего мужчины вызвал глухое раздражение. Приобняла аннара за талию, прижавшись теснее, и этот жест вызвал положительный отклик в нем. Служащий еще раз проверил мои документы, что-то записал в планшете и с короткой улыбкой кивнул нам. Отдал документы Тарию и, пожелав удачи, пошел дальше по коридору. Я тут же поинтересовалась:

— А когда мы сможем покинуть корабль?

— Тебе придется потерпеть еще несколько часов, шиу, — с сочувствием ответил Тарий, целуя меня в лоб. — Мы с командором и старпомом покидаем свой корабль последними. Сейчас будят женщин — уже прибыла медицинская служба, психологи, в космопорту встречают родственники… Пока не высадят всех спасенных женщин, я не смогу покинуть корабль. Еще мне придется подать рапорт о произошедшем с «пятьсот сорок шестым» и ответить на основные вопросы. Кстати, о твоем участии будет доложено. И о сокровище крингов. Так что, возможно, с тобой тоже захотят поговорить…

— Почему ты сразу об этом не предупредил? А что со мной будет теперь? — испугалась я.

Тарий тут же обнял меня, прижимая голову к своей груди, и уверенно твердо ответил:

— Ты только моя, малышка! Ничего плохого с тобой не случится, я не позволю. Но правительству требуется исчерпывающая объективная информация о гибели наших граждан. Возможно, твои способности еще пригодятся в будущем.

— Я очень боюсь! — робко ответила.

Тарий погладил меня по волосам, зарываясь пальцами в спиральки, затем тихо ответил:

— Я никогда тебе не врал, Есения! Умалчивал — да, но не врал. Скажи, ты чувствуешь сейчас мой страх? — отрицательно покачала головой, а он продолжал убеждать. — Если я не испытываю страха, значит тебе ничего не грозит! Поверь, теперь самое страшное для меня — потерять тебя. Это правда! И раз я спокоен, то и ты должна успокоиться и ничего не бояться. Я известил свое начальство, что ты перенесла в последнее время и как это на тебе сказалось. Все будут чрезвычайно корректны, вежливы и вопросы не займут много времени. Я все время буду рядом, Есения! Ты мне веришь?

— Верю! — обняв за талию, прижалась как можно теснее, а потом на нервной почве все-таки придралась. — Хотя твое умалчивание иногда похуже вранья было. Но раз ты рядом, значит я действительно могу успокоиться!

Секундное замешательство, потом Тарий довольно хмыкнул и завел меня в каюту.

— Побудь здесь, шиу, отдохни, поспи. Дома сегодня ночью я тебе спать долго не дам! По возможности комиссию по расследованию приведу сюда, чтобы ты не блуждала одна по кораблю.

То, как он сказал «дома», снова вызвало трепет, и сердце растаяло от нежности. Мой дом и мой мужчина… Моя семья! Для меня это так важно и нет ничего лучше! Сама потянулась к его губам. Вцепившись в китель и встав на цыпочки, но сразу же взлетела вверх, как всегда подхваченная на руки моим илишту. Поцелуй, задуманный как благодарный, быстро перешел в страстный и всепоглощающий, а желание вспыхнуло запущенным реактором межзвездника.

Но в этот момент запищал зум Тария. С глухим рычанием и жуткой неудовлетворенностью он оторвался от моих губ и, придерживая меня, ответил на вызов. Тария вызывали на мостик. Потерлась о его щеку успокаивающим движением, и только после этого меня отпустили. Быстро чмокнув меня в висок, Тарий ушел, а я постояла немножко, уставившись на дверь, и послушно улеглась отдыхать, зарывшись носом в подушку.

Все необходимые процедуры, связанные с прибытием, допрос представителями спецслужб по «делу крингов» и поиску «пятьсот сорок шестого» прошли, и уже через час, как заявил Тарий, мы наконец-то сможем улететь домой. Пока собирала наши вещи, аннар заканчивал свой последний рейс на этом корабле и прощался с экипажем. Я решила не вмешиваться в эту процедуру. Это очень личное для Тария!

«Три семерки» покидала со смешанными чувствами. С одной стороны радовалась, что скоро почувствую под ногами землю, с другой — я к нему привыкла как ко второму дому. Тарий же испытывал легкую грусть и печаль, но не более. Наши вещи — у меня рюкзак за спиной, а у него большой баг в руке — забрали с собой, хотя Шеран предлагал доставить их чуть позже. Со старпомом и командором, как сообщил Тарий, мы соседи, так что прощаемся ненадолго.

Из шлюзовой камеры вышли на небольшую площадку с огромными грузовыми лифтами и пятью пассажирскими — с прозрачными стенами. Вместе с нами внутрь кабинки лифта вошел второй пилот эсин Лоренк Сарная, одетый так же как Шеран при памятном первом знакомстве — в длинный светло-серый плащ, очки и перчатки. Мы же с аннаром плащи оставили на корабле, костюмы тоже предстоит вернуть как собственность военного ведомства — так положено. Тарию защита больше не требуется, а вот для меня очки и перчатки теперь стали необходимостью. Особенно на этой загадочной мужской половине, о которой все дружно молчат. Лифт тронулся вниз, а я наконец обернулась к прозрачным стенам лицом, чтобы полюбоваться видами планеты. Все же высота, на которой мы сейчас находились, превышала километр, да еще как архитектору невыразимо интересно, благодаря чему эти высоченные конструкции имеют такую прочность и устойчивость.