Лика Лонго - Люди бездны

— Это классная идея. И кстати, надо будет пригласить Антона.

На лице Саймона не дрогнул ни один мускул, но глаза приобрели цвет разбушевавшегося моря.

— Зачем?

— Действительно, раз он видел вещий сон о чем-то плохом, может, ему стоит держаться подальше от нас? — неуверенно пробормотала я.

— Полина, сегодня ночью я много думала об этом. Мы зря отпустили Антона вчера вечером. Дело в том, что судьбу нельзя обмануть. — мягко возразила морская — Антон видел кровь на белом снегу. И если даже отправить его в Египет, где нет снега, судьба найдет его и там. Либо самолет приземлится где-то на заснеженной равнине, либо еще что-нибудь случится. Но вещие сны всегда сбываются. Так что пусть лучше будет рядом с нами. Достаточно того что сегодня ночью я каждые полчаса заходила в его сны, чтобы убедиться, что все нормально…

Когда Адриан проснулся, мы пошли на пляж. Лишь Александра осталась дома: она успела искупаться еще утром.

Море встретило нас радостным гулом — большие волны с грохотом и шипеньем разбивались о берег, пахло водорослями. Влажная, холодная галька шуршала под ногами. Мы разделись и сели в воду почти у самого берега. Волны с шипением набрасывались на нас, обдавали ледяным душем, и убегали. Адриан на руках у Саймона был похож на ангелочка со старинных картин: его глазки сверкали, щечки разрумянились. В разъяренной морской стихии он чувствовал себя прекрасно, это было очевидно.

После купания тревога не ушла, но я почувствовала себя гораздо более уверенной и готовой ко всему.

Вернувшись, мы застали Александру за переговорами:

— И запишите, пожалуйста, еще гранатовый соус, три белых багета, только обязательно с хрустящей корочкой, а не черствые как кирпич! — забравшись с ногами на диван, морская диктовала длинный список службе доставки. На полу валялись разноцветные каталоги и включенный планшетник. По комнате плыл сладкий аромат ее восточного парфюма.

После обеда повалил снег. За какие-то полчаса он засыпал опавшие листья, накрыл выступы забора белыми шапочками, одел деревья и кусты в мохнатые шубки. Мы с Адрианом вышли в сад. Сын протаптывал вдоль забора дорожку, которую тут же снова заносило. Это приводило его в восторг. Он проходил по кругу, потом останавливался и внимательно рассматривал маленькие следы своих ботиночек. А тем временем стелющаяся по земле поземка сравнивала их с белым покрывалом, накрывшим землю. Сын уже минут двадцать предавался этому занятию, а я разговаривала с Надькой.

— Контрольная только в четыре закончится, не хочется мне вас на целый день оставлять. Может, ну ее, эту этику семейных отношений? — в десятый раз спрашивала она.

— Надь, давай не выдумывай! Не надо тебе контрольную пропускать. И вообще — мы сегодня спали плохо: Адриан капризничал — если я и соврала, то совсем чуть-чуть. — Так что вечером рано спать ляжем. А завтра увидимся! — между собой мы договорились в эти дни не приглашать подругу: не стоило подвергать ее опасности. Но это было легче сказать, чем сделать — Надька приходила почти каждый день, невзирая на все мои доводы. И я была очень рада тому, что хотя бы сегодня ее задержала в коллеже контрольная.

— Завтра? — с сомнением переспросила Надька. — Сегодня не приходить что ль?

— Говорю же, мы спать ляжем, не выспались!

— Ну ладно. — обиженно буркнула подруга и отключилась.

Ворота открылись и в проеме появился Антон, похожий на деда Мороза. На его темных волосах, бровях и ресницах лежал снег, нос покраснел от холода. Встретившись со мной взглядом, он замер, в лице появилась страдальческая складка. Несколько секунд продолжалось неловкое замешательство, пока я, наконец, не догадалась: мой вид шокировал его. Я стояла на снегу босиком, из одежды на мне были лишь джинсы и кремовая водолазка. Антон все еще не привык к изменениям, которые произошли во мне, это причиняло ему боль. Мне хотелось объяснить ему, как это здорово — не зависеть от погоды, от капризов слабого тела, но язык словно онемел. Я вдруг представила себе, как выгляжу со стороны: босая, по щиколотку в снегу, с развевающимися по ветру спутанными волосами — точно ведьма.

Неожиданно что-то ударилось в мое плечо. Я подняла голову и увидела, что Антон лепит второй снежок, чтобы пульнуть его в меня.

— Ах так! — завопила я и нагребла полные пригоршни снега.

Через десять минут Антон был похож уже не на деда Мороза, а на снеговика. Его синий пуховик облепил снег, остатки большого снежка торчали из волос, даже стильные узкие ботинки были облеплены белыми комьями. Исход схватки решил Адриан, который очень быстро уловил суть игры и стал ловко метать в моего обидчика маленькие снежки. Антон поднял руки:

— Сдаюсь!

Заходя в дом, я в сотый, наверное, раз подумала о том, как же с ним легко. Антон все понимает и ему никогда не нужно ничего объяснять.

В холле рядом с нами тут же образовались лужи.

— Сейчас я дам тебе что-нибудь переодеться! — сказала я. Одежда Антона за какие-то десять минут промокла насквозь.

— Я сам принесу. — из гостиной бесшумно появился Саймон. Несколько секунд он пытливо всматривался в наши лица и я увидела, как пасмурно темнеют его глаза, окруженные длинными черными ресницами. В первый раз за сегодняшний день мне стало холодно, я вдруг ощутила, что стою босиком посреди огромной лужи. Я торопливо поднялась наверх — переодеть Адриана и переодеться сама. Покопавшись в шкафу, выбрала мягкий вязаный белый свитер, джинсы и теплый красный пуховик. Вообще-то куртка мне была совсем не нужна, но не хотелось смущать Антона. Адриан изо всех сил сопротивлялся, когда я натягивала на него теплый комбинезон. Я подумала, что до сих пор до конца не знаю возможности его организма — похоже, он как и я, не боялся холода.

На улице еще похолодало, снегопад сходил на нет. Кое-где из-под снега выступили безжизненные косы пожелтевшей травы. Воздух казался колючим: когда дул ветер, по лицу словно проводили жестким махровым полотенцем.

На ладошку Адриану упала снежинка: он удивленно посмотрел на руку, но там уже ничего не было. Он растерянно повернулся ко мне, в синих глазах расплескалось удивление.

— Снег тает. Видишь, он превращается в воду. — сказала я.

— Снег тает. — отчетливо повторил сын.

— Вы идете? — раздался из-за дома голос Саймона, и мы поспешили к беседке на задней части двора.

За домом было уютнее, чем в передней части сада. Со всех сторон нас окружал глухой забор, и ветер сюда не проникал. Деревянная резная беседка была увита усиками дикого винограда. Оранжевые, бронзовые, красные листья проглядывали из-под снега. Уже стемнело и на ярко-синем небе появился тонкий полукруг месяца. Редкие снежинки медленно кружились над нами в свете фонарей.