Донна Грант - Неукротимый горец

Айла посмотрела в дымчато-голубые глаза Ларины.

— А как же злые дела, которые я творила? За них мне тоже винить Дейрдре?

Ларина отвела взгляд, но не раньше, чем Айла увидела страдание на ее лице.

— Хотелось бы мне, чтобы я могла забрать это бремя, но, думаю, даже если бы я могла, ты бы мне не позволила.

— Ты права. Это моя ноша.

— И сколько ты собираешься нести ее? Когда ты простишь себя?

— Никогда.

Айла не заслуживала прощения. Только не за то, что она сделала, не важно, каковы были причины.

— Надеюсь, ты передумаешь. Выспись хорошенько, — сказала Ларина и закрыла за собой дверь.

Айле хотелось ударить что-то, что угодно, лишь бы только выпустить нарастающий гнев. Но она так долго подавляла эмоции, что могла кипеть только внутри.

Все здесь были слишком гостеприимные, слишком понимающие. Они хотели помочь ей, но ничто и никто не мог ей помочь.

Не важно, как упорно она пыталась обуздать свои противоречивые чувства, она не могла справиться с ними. Они побеждали ее, насмехались над ней, дразнили ее, пока Айла не ударила кулаком по каменной стене, прежде чем сломаться.

Слезы жгли ее глаза, а кости трещали от удара. Кровь текла из разбитых костяшек пальцев, а она могла только стоять и смотреть на них.

Айла упала на кровать и свернулась калачиком. Она прижимала к себе сломанную руку, ее сердце разрывалось между человеком, которым она стала, и дьяволом, которого она поклялась обуздать.

Слезы, которые она хотела пролить, не приходили. Они никогда не приходили.

Хейден наблюдал за Айлой из окна. Его беспокоило, что она прямо у него на глазах так резко потеряла контроль над собой. Он никогда не ожидал от нее такого, хотя и мог бы, ведь он сам видел некоторые из ее мучений. Она слишком жестко сдерживала себя. Малейший недосмотр — и она сломается. Она уже на грани.

Он уже почти вернулся в свою спальню, когда увидел, что это была Ларина, но что-то подсказало ему остаться, и Хейден был рад, что так и сделал. Из их разговора он многое узнал. Возможно, даже слишком многое.

Сейчас Айла не обрадовалась бы ему, да он и не знал, что ей сказать. Хейден выпрыгнул из башни и вернулся в свою комнату. Айле нужно побыть одной, так же как и ему. Только вот все, о чем он мог думать, лежа в кровати, — это Айла, то, как она заставляла его жаждать, и слова, которые она сказала Ларине.

Нет ничего особенного в том, что Айла одинока. Каждый временами чувствует себя одиноко, но Хейден подозревал, что одиночество Айлы гораздо глубже.

Ему не нравилось, что он так хорошо понимал ее. Хватит того, что он желает ее. Если он не будет осторожен, то окажется в ее постели гораздо скорее, чем ему хотелось бы.

«Да и что такого? Ведь все приняли ее».

В общем, это правда. Было чертовски просто убедить себя, что совершенно нормально хотеть ее. Но воспоминание о том, как он нашел свою семью мертвой, не позволяло даже это.

Хейден закинул руку под голову и уставился в потолок. Даже в полной темноте сила его бога позволяла ему прекрасно видеть.

Он знал, что сон не придет, только не когда он все еще ощущает запах Айлы в своей спальне, все еще чувствует ее дыхание на своей щеке и ее тело в своих руках.

Этого было достаточно, чтобы соблазнить и святого, а Хейден совершенно точно не был святым.

Шагая среди камней, Данмор направлял коня как можно ближе ко входу в гору Дейрдре. Животное было надежным, но, учитывая обледеневшую дорогу, даже Данмор понимал, что пришло время спешиться.

Он соскользнул со спины коня и бросил поводья. Конь не уйдет далеко в такую метель.

Данмор ненавидел хруст своих костей при подъеме. Это только доказывало, что он слишком быстро стареет. Сколько еще Дейрдре будет продолжать обращаться к нему за помощью, прежде чем поймет, что он уже не такой крепкий, как раньше? На его взгляд, это не протянется долго.

Но сейчас она нуждалась в нем. Он позаботится о том, чтобы выполнить ее просьбу. А после этого Дейрдре уже будет не остановить. Может быть, тогда она пожалует ему наивысший дар бессмертия и молодости.

Данмор даже не пытался прикрыть лицо. Снег падал слишком быстро и слишком густо. Он пригнул голову и с трудом пробирался вперед.

Вскоре он услышал характерные крики вирранов. Эти низкорослые безволосые твари были умелы и смертоносны, хотя он и не мог смотреть на их рты, полные острых зубов и не прикрытые губами.

Дейрдре создала этих существ посредством черной магии, предназначив их служить только ей одной. Трое вирранов ждали его у входа в гору.

Он кивнул вирранам и вошел внутрь. Как только он ступил за каменную дверь, она закрылась за ним. Данмор проследовал по лестнице и узкому коридору, прежде чем свернуть в более широкий проход. Он шагал по нему до тех пор, пока не очутился в главном зале.

Пещера была огромной и темной. С потолка свисала люстра с сотнями свечей, распространявшая слабый свет. С земли на него смотрели вирраны, пережившие атаку Маклаудов на Кэрн-Тул.

Данмор оперся о каменные перила и глубоко вдохнул. Он сделает так, что Дейрдре будет в нем нуждаться и не сможет отмахнуться от него.

— Нам предстоит много работы. Наша госпожа призвала нас. Те, кто осмелился бросить ей вызов, кто осмелился думать, что сможет победить ее, заплатят за это. Своими жизнями.

Вирраны визгом выразили свою ярость и радость от его слов.

Данмор поднял руку, чтобы утихомирить их.

— Но сначала мы должны собрать как можно больше друидов и найти Воителей, считающих, что смогли спастись. По земле мы должны двигаться быстро и тихо. Наша первая цель — друиды. Дейрдре должна принести жертву, чтобы вернуть свое тело.

Вирраны завыли и стали раскачиваться взад и вперед, готовые броситься в путь.

— Мы разделимся на две группы. Половина останется здесь и займется подготовкой горы для Дейрдре. Другая половина отправится со мной. Нам нужно выследить друидов.

Когда Данмор повернулся, чтобы уйти, он почувствовал, как что-то пролетело мимо него.

— Очень хорошо, Данмор.

— Госпожа.

Он умолк и ждал, что Дейрдре скажет что-то еще. Он соскучился по ней. Она была самым совершенным существом, которое он видел в своей жизни. Ее белые волосы свисали до пола, а белые глаза представляли собой невероятное зрелище. Он стал бы ей мужем, если бы она позволила.

— Ты собрал моих вирранов. Будем надеяться, что ты так же быстро вернешься с друидом.

Данмор наклонил голову.

— Я все исполню.

— Ты будешь вознагражден. Даю тебе слово.

— Все для тебя, — прошептал он.

Но она уже исчезла. Данмор почувствовал ее утрату так же остро, как его старые кости чувствовали холод.

Он отдаст ей всего себя, даже если это последнее, что он сделает в своей жизни. Он должен ей по меньшей мере это.