Клер Уиллис - Ночные свидания

— Один способ — это сжечь вампира, — обронил Шерман.

Санни полоснула ножом по шее птицы. Острый нож разрезал шею до позвоночных костей.

— Другой — отсечь ему голову.

То ли от вида льющейся крови, то ли от услышанных слов, но Санни едва не стошнило. Она поспешно отвернулась от птицы, бившейся в предсмертной судороге.

— А какой третий? — переведя дух, спросила она.

— Морская вода.

Санни удивленно обернулась, словно не веря своим ушам. Утка, которую она считала мертвой, вдруг замахала крыльями, пытаясь вырваться. Она прижала птицу к разделочной доске.

— Ты имеешь в виду — утопить?

Он рассмеялся, отрицательно мотая головой:

— Нет, это больше походит на один эпизод из картины «Волшебник страны Оз». Ты ведь видела этот фильм?

Санни утвердительно закивала головой.

— Тогда ты должна помнить, как погибла злая волшебница с Запада. Если положить вампира в соленую воду, он растает в ней точно так же, как растаяла от воды злая волшебница. — Китаец от восторга прищелкнул пальцами.

Вторая мертвая тушка легла рядом с первой. Одна рука Санни была вся в крови. А вокруг стоял густой, сладострастный и страшно знакомый запах крови. Он напоминал запах постели и греха, когда двое влюбленных часами не выходят из спальной, занимаясь любовью. От этого запаха у Санни закружилась голова.

— Ты смеешься надо мной, Шерман? При чем тут «Волшебник страны Оз»?

— Мне нравится шутить, но не тогда, когда речь идет о жизни и смерти. Даже скорее о смерти. Я рассказываю тебе вещи, о которых тебе не расскажет ни один вампир. Вот почему об этом нельзя прочитать ни в одной книге и ни в одном предании о вампирах.

— И это потому, что все так просто, — задумчиво произнесла Санни.

Шерман громко рассмеялся, схватившись за живот, словно от удачной шутки.

— Это совсем не просто. Одно вылитое ведро, как на злую волшебницу в фильме, тут не поможет. Оно не причинит вампиру никакого вреда. Надо полностью погрузить вампира в соленую воду. Это совсем не просто. Ни один вампир не будет легкомысленно гулять вдоль берега океана.

Санни невольно вспомнила категоричный отказ Джейкоба прыгнуть вместе с ней с «Золотого моста». Тогда он отговорился тем, что не умет плавать. Ей и в голову не приходило, что за этим отказом скрывалось нечто большее.

Шерман ловко разделал утиные тушки на части. Сложив куски мяса в ящик, вымыл руки.

— Ты ведь знаешь, что закон запрещает вампирам убивать друг друга. Наказание — пожизненное заключение. — Он усмехнулся. — Чертовски долгий срок.

— Мне не хочется подвергать тебя опасности, Шерман.

— Пустяки. Ричард Лазарус взбаламутил все вокруг. Он хуже, чем заноза в заднице, настолько он всех достал. Может быть, Совет даже поблагодарит нас, если нам удастся устранить Ричарда, а может быть, и нет. Впрочем, все это не важно. Если что, наконец-то отдохну от ресторана.

— А какое наказание применяется к людям, которые убили вампира?

Шерман театральным жестом забросил длинную седую бороду себе за плечо.

— В кодексе вампиров об этом ни слова. Точно так же, как в ваших законах ничего не говорится о наказании в том случае, если корова насмерть забодает человека. Однако, Санни, не забывай — ты не человек.

Шерман небрежно пробежал пальцами по ряду ножей, висевших на стене, и снял один из них, который сразу привлек к себе внимание Санни. Нож был немного длиннее, чем разделочный, а его ручку оплетал коричневый материал, похожий на кожу. У основания черенка, там, где начиналось лезвие, тускло блестела полоска золота. Лезвие было не плоским, а ребристым, как у средневекового меча, только предназначенного для рыцаря невысокого роста.

— На, держи. — Шерман протянул ей нож.

Санни провела пальцем по лезвию, пробуя его на остроту, и тут же пожалела. Нож был чрезвычайно острым, настолько острым, что даже не верилось. Она сразу порезалась, причем очень сильно, рана была глубиной полдюйма, не меньше. Старый китаец протянул ей полотенце.

— Хорошо, что на тебе все заживает быстрее, чем на кошке, — усмехнулся он. — А то пришлось бы накладывать швы.

— И для чего предназначен этот нож?

— Им отрубают головы. — Шерман подошел к сейфу и открыл его. В нем лежала куча перевязанных пачек долларовых банкнот, но Шерман вынул не деньги, а небольшой бархатный мешочек, по размерам не больше обычного кошелька. Казалось, будто он жег ему руки, настолько поспешно Шерман передал его Санни.

— Открой и посмотри, что там внутри, — разрешил он.

Санни открыла его и удивленно подняла глаза на своего наставника:

— И для чего это нужно?

Стояла тихая спокойная ночь. На чистом черном небе блестели звезды. Санни ехала по почти безмолвному Сан-Франциско, держа путь к особняку Лафоржей. Ее машина поднялась на знакомый холм, застроенный особняками в самых разных архитектурных стилях — от викторианского до ультрасовременного из стекла и металла. Одни особняки прятались в глубине двора, чем-то напоминая средневековые замки, другие величественно выходили прямо на дорогу, словно приглашая посетителей войти туда. Санни подъехала к ажурным воротам особняка Лафоржей и набрала код входа. Однако ворота не открывались, она снова набрала код с таким же самым результатом, тогда Санни нажала кнопку домофона. Ее нисколько не удивил прозвучавший из динамика голос Ричарда:

— Привет, Санни! Ты приехала, чтобы опять попытаться убить меня? Заезжай.

Ворота медленно откатились в сторону. Санни въехала на подъездную аллею и припарковалась возле «мерседеса» с откидным верхом, принадлежавшим Изабель. «Мерседес» Денниса, четырехместный седан, запирал машину Изабель. По всей видимости, кто-то недавно выезжал на нем в город, припаркован он был несколько небрежно.

Санни взглянула в зеркало заднего вида на белый микрофургон Шермана, который незаметно проехал следом за ней и спрятался в тени высокого кустарника. Он и Делия выскочили из машины и, пригибаясь, побежали по дорожке из гравия, которая вилась вокруг всего дома. Одетые во все темное, через пять секунд они исчезли из виду.

Санни позвонила в дверной звонок. Раньше, прежде чем Санни успевала снять палец с дверного звонка, служанка или дворецкий уже открывали дверь. Ей показалось, прошла целая вечность, прежде чем дверь наконец открылась. На пороге стоял сам Ричард. Он иронично любезно поклонился и жестом пригласил ее пройти внутрь.

— Как твой глаз? — спросила Санни. Хотя по его виду было совершенно ясно, что Ричард здоров, тем не менее она как бы напоминала, что умеет постоять за себя.

Ричард озорно подмигнул:

— Ловкий прием, ничего не скажешь.

Санни оглядела вестибюль. На позолоченном мраморном столе, как и раньше, стояла огромная ваза с цветами. Однако лилии, розы и райские цветы засохли и поникли, вокруг вазы на белом мраморе виднелись опавшие лепестки и пыльца.