Елена Звездная - Академия Ранмарн

Они не знали! Я удивленно переводила взгляд с одного на другого, и в их глазах светились очевидные непонимание и незнание. Чему их учили?! Это же серьезный пробел! Мигнул красным стол, отвечать вызвался Киен Шао, я кивнула, позволяя.

— Маноре Манире, судя по вашему взгляду, мы обязаны знать ответ на данный вопрос, но должен заметить, что мы не изучали культуру покоренных народов… Не могу сказать, что это наша вина! — Я уже просто жаждала получить планы старшего знающего Атанара… — И все же отвечу на ваш вопрос, так как данная тема поднималась в моей семье, — продолжил Шао. И, снова странно взглянув на меня, произнес: — Божество с именем Саоян основное в пантеоне покоренных народов, считается, что царствующие семьи ведут свой род от его потомков. Внеся изменения в идеологию, мы внушили покоренным, что ведем свой род от самого божественного Саояна, таким образом они уверовали, что наша власть выше власти царственных семей.

— Великолепный ответ, инор Шао, — с искренним восхищением произнесла я, — и совершенно верный. Группа, мы обязательно наверстаем упущенные знания по идеологии покоренных. А сейчас вернемся к теме занятия. Итак, действительно, это было идеальным решением, в дальнейшем в образ Саояна внесли некоторые дополнения, что придало ему сходство с расой таларийцев. Стоит отметить, что спустя два поколения работа идеологов дала свои плоды, и любые проявления бунта или недовольства свелись к нулю — покоренные окончательно склонились перед «божественной» властью Талары.

Мы завершили занятие вовремя, и когда прозвучал сигнал об окончании, успели записать и основные даты, и пункты договоров.

— «Ведущие», должна признать, вы лучшие из обучающихся, с кем мне доводилось работать! — Хвалить я обязана всегда, но особенно приятно, что их было за что хвалить. — Задания на дом сегодня не будет, вы прекрасно усвоили материал. Благодарю за занятие, все свободны… но инора Шао и инора Эстарге я просила бы задержаться.

И снова эти странные взгляды на меня, эти непонятные ухмылки. «Ведущие» покинули аудиторию, дверь с тихим шуршанием опустилась. Отключив доску, я повернулась к обучающимся, прислонилась к краю стола и, сложив руки на груди, спокойно произнесла:

— Я жду объяснений!

Санька зло взглянул на Шао, а вот Киен не сводил с меня весьма нахальных, изучающих глаз. Он вообще все занятие не сводил с меня взгляда, в нарушение обучающего процесса. Да что же происходит?!

— Инор Шао, пожалуй, начнем с вас и того странного предложения, которое поступило на имя моего отца!

Он поднялся, и я тут же снова вспомнила, что это не дети и авторитетом на них не надавишь…

— Я не обязан отвечать на личные вопросы! — холодно заявил Киен Шао, подойдя ближе ко мне. Только благодаря тому, что я находилась на возвышении, наши глаза оказались на одном уровне, и это позволило выдержать самоуверенный взгляд. — Не здесь и не сейчас, — спокойно и даже как-то загадочно произнес инор Шао, — и когда вы… маноре Манире, не будете позволять себе подобный тон!

Резко развернувшись, Шао покинул аудиторию… Как я люблю детей! Они такие чудесные, импульсивные, непосредственные, но когда они вот так вот уходят — всегда возвращаются, потому что понимают, что сделали больно, а извиняться еще не разучились…

— Сань, что происходит? — Я устало посмотрела на героя своего детства, такого сильного и всегда очень уверенного Саньку.

В нашем квадрате меня никто никогда не обижал, потому что все знали — придет Санька, и обидчикам будет плохо. А сейчас мой герой сидел растерянный и растерявший всю свою самоуверенность.

— Я хотел помочь… — убитым голосом сообщил этот красивый молодой мужчина, — а вышло, что подвел… Нам не стоило приходить вчера к озеру и искать тебя… Я забыл, какая ты… красивая… И потом в гоаре… ты все-таки очень красивая…

Начинается, если еще и дифирамбы про мои глазки петь станет, тресну сеором по голове — с детства мечтаю!

— Инор Эстарге, я требовала объяснений, а не непонятных описаний моей внешности! — Холодный тон необходим, если разговариваешь с тем, кто отдался во власть эмоций.

Он встал, подошел ближе, сел на ближайший к доске стол и хмуро начал рассказывать:

— Никто не знает, правда или нет, но ходят слухи, что арарсар внедрили в исикарскую Академию Ранмарн своего воина. — В жизни не встречала худшего бреда, но сделала вид, что слушаю очень внимательно. — Весь год у нас были проверки, заборы крови и снова проверки. Проверяют две выпускные группы: «Ведущих» и «Атакующих»… Слухи ходили, мы и сами присматривались друг к другу, но… я поверил в это только тогда, когда ты сказала, что тебя поставили к нам.

— И где же здесь связь? — Интересно, как они проносят в академию алкогольные напитки?

— Эля, — он впервые посмотрел мне в глаза, — сколько знающих «Историю Талары» в Академии? Десять? Пятнадцать?

— Восемнадцать, — спокойно ответила я.

— А поставили тебя, девчонку-недоучку! Неужели не понимаешь?

— Нет, — я удивилась совершенно искренне, — но уже начинаю догадываться, почему — у вас основательные пробелы в знаниях!

Санька взглянул на меня как на больную, но, сдержавшись, продолжил:

— В общем, ты не поняла, оно и к лучшему. Я долго думал, что можно сделать, и нашел выход — семья Шао очень известная, если бы ты носила статус его невесты, никто не смог бы тебя заставить… выполнить поручение правительства.

Шпионские фильмы нужно запрещать, это надо же как они влияют на восприятие и психику даже взрослых людей! А он все продолжал:

— Киен мой друг, и он поддержал эту идею. Его отец принял выбор сына мгновенно, и твоему отцу было отправлено соглашение…

Та-а-ак, вот это уже меня заинтересовало. Уточнила:

— То есть вы пытались меня таким образом защитить? Интересный ход. Пожалуй, мне стоит извиниться перед инором Шао, но настоять на том факте, что в защите я не нуждаюсь.

— Эль, — вид у Саньки стал совсем виноватым, — он… не отзовет контракт!

Вот теперь я действительно удивилась:

— Почему?

Но вместо объяснений Саня снова начал невнятно лепетать извинения:

— Эля, прости меня, я же забыл, какая ты красивая… Привык, что ты соплюшка, не воспринимал тебя никогда как… — Ну, это-то вполне объяснимо, фактически я для него всегда была как младшая сестричка, но к чему подобные речи? А Санька все говорил совершенно убитым голосом: — У тебя же мама из познающих искусство, Олини у вас тоже красавица, и тоже по искусству пошла, а ты… Даже в этих хламидах знающих и с кремом на лице такая хорошенькая, особенно когда урок ведешь, у тебя тогда глаза горят, ты вся словно светишься…

— Сань, к чему весь этот бред? — уже не сдержалась я.

Ведущий посмотрел на меня и тихо ответил: