Елена Звездная - Академия Ранмарн

Я слышала, о чем они говорят, слышала слова отца… Папа законник, он сумел настоять на своем, и меня определили в знающие, а не в познающие искусство, как Олини… Я так радовалась…

— Маноре Харуси, если вы будете копаться в прошлом, мы не успеем совершить нужное в настоящем, — с раздражением произнесла маноре Шао, — Эля, идем. И поторопись.

И я шла следом за мамой Киена, проговаривая и проговаривая про себя: «Ты обязана беспрекословно подчиняться… обязана!»

Мне казалось, что это все сон, это происходит не со мной, со мной просто не может случиться ничего подобного. Меня не могли привести в комнату, где ожидало еще не менее тридцати женщин в подобных нарядах. Меня не могли поставить перед зеркалом и снять хате при всех. А затем странные меидо не могли одевать так, словно я кукла… причесывать, красить лицо, рисовать символы на ногтях… И это не меня осматривали так, словно я… да так никого не осматривают, даже при взгляде на статуи таларийцы испытывают больше уважения и ведут себя гораздо сдержаннее. И они все время говорили, говорили, говорили… смеялись, обсуждали что-то… Из оцепенения меня вывели насмешливые слова:

— У Лирель даже был спутник… кажется, Шен или Шенни, — произнесла маноре Шао. — Она так и спросила у отца: «А как же Шенни?» И столько отчаяния на личике… так забавно было.

И тогда что-то оборвалось внутри. Упало, разбилось и умерло… В этот момент одна из странных меидо подняла голову, и я увидела в ее глазах сочувствие. На мгновение, всего на мгновение, но промелькнуло сочувствие…

— Ну, Киен ее быстро утешил, — так же смеясь, произнесла маноре Райхо, — пункт о добрачных отношениях реализовал в тот же вечер и так заигрался, что не отпустил свою спутницу даже наутро.

— Мой сын никогда не теряет времени понапрасну, — в голосе маноре Шао слышалась гордость, — Киен достойный продолжатель своего отца.

— Киен превзошел своего отца, — вставила какая-то из женщин.

Она была не видна мне, а поворачивать голову… казалось ниже моего достоинства.

А маноре Шао продолжала:

— Ее отец всего лишь какой-то законник, даже не выбившийся в руководство, он более пяти лет добивался разрешения на традиционный союз, представляете? — Все рассмеялись. Смех был фальшивым, наигранным, и это бесило больше, чем если бы они действительно насмехались. — В конечном результате все получилось так, словно инор Манире специально старался для нас! — Снова смех. — Благодаря этому Отнар добился разрешения на традиционный союз всего за несколько акан!

Теперь все изобразили восторженное: «О!» А я продолжала стоять… молча. Просто молча стоять… нет… не могла больше. И я медленно повернулась к матери Киена, к женщине, которая доставила мне больше неприятных кан, чем кто-либо другой. Они замолчали, все ждали моих слов… ждали с предвкушением, с любопытством. Так смотрят обучающиеся, проверяя знающего, когда пытаются сорвать занятие…

— Маноре Шао, — я говорила спокойно, очень спокойно, — вы понимаете, насколько мне неприятно все это слышать? — Она хотела ответить, но я прервала ее: — Только «да» или «нет»!

Не только читающие души умеют командовать. Маноре Шао тихо ответила:

— Да…

— Это все, что хотела узнать! — Я снова отвернулась.

Разве я проявила неповиновение? Нет. Оскорбила? Тоже нет. Но если знаешь обучающихся, общаться с теми, кто уподобился жестоким подросткам, познающим основы социализации, несложно. Они молчали… все. Моя маленькая и такая ничтожная победа…

Послышались быстрые тяжелые шаги, распахнулась дверь, и послышался низкий голос Отнара Шао:

— Она уже одета?

Интересно, а если бы ответом было «нет», вы в любом случае вошли бы?

И странно, что никто из женщин не ответил, видимо, отвечать должна была маноре Шао, но маноре молчала. Решив нарушить правила, уверенно произнесла:

— Да, я готова, инор Шао, — и сошла с возвышения.

Две женщины меидо тут же подставили две таотэ… их же не носят! Но мне настойчиво совали под ноги эту доисторическую обувь, и пришлось надеть.

— Идем, Эля. — Инор Шао, схватив меня за руку, потащил за собой. Хотела попросить быть поаккуратнее, но следующие слова ар-командующего лишили дара речи: — Тебя вызывает лично таар Иргадем.

Все женщины издали испуганный вскрик, но было в этом и что-то еще… Зависть? Да. Негодование и зависть. И бледное лицо маноре Шао, которая шептала что-то одними губами… я не смогла разобрать. Мне пришлось следить за каждым шагом, я пыталась не упасть.

— Ты как? — неожиданно весело спросил инор Шао. — Кобры не слишком громко шипели?

Не сразу поняла, о чем он, и потому переспросила:

— Кто?

— Эля, — в голосе слышались благожелательность и терпение… он же ведущий, — ты поняла, о ком я.

Поняла… сейчас, но распространяться на данную тему не было желания.

— А Киен? — спросила я.

— Уже там. — Инор Шао продолжал тянуть меня за собой.

Мы вошли в оге, деревянный, но быстрый. Я невольно вздрогнула, едва двери закрылись, и осторожно забрала руку у ар-командующего.

Отнар Шао смотрел на меня пристально, я почти чувствовала его взгляд.

— Странно, — после недолгого молчания произнес ведущий, — в твоем личном деле не упоминалось о страхе в замкнутом помещении.

Это вопрос, я поняла. Прекрасно осознала, что ар-командующий ждет ответа. Но как я могла дать объяснение тому, чего не понимала сама… точнее, о чем не желала думать. И я не смогу рассказать об этом читающим души… Чувство давящей безысходности накатило, смывая волну недавних волнений… Странно, сейчас я увижу отца Талары, великого таара Иргадема, но вместо ликования в душе какая-то опустошенность.

— Эля, — позвал меня ар-командующий «Черным клином», — протяни руку.

Выполнила просьбу. Инор Шао закатал первый рукав древнего одеяния, потом второй и третий, обнажая изгиб локтя. Я догадалась, зачем, и сжала губы, когда к руке прижалась капсула. Успокоительное… очередное.

К тому моменту как мы дошли до кийта, черного, со знаком «Черного клина» на борту, мне уже было спокойно. Все происшедшее казалось не более чем сном, и я даже улыбалась… еще бы понять чему.

— Эля, — начал ар-командующий, едва мы взлетели, — ты не относишься к женщинам нашего круга, ты результат пропаганды, а потому… просто помни, что все, что ты скажешь, может повредить Киену.

Сквозь марево спокойствия и счастья слова ведущего медленно опускались на уровень сознания, как опускались бы два листка, сорванных порывом ветра с дерева… Мне всегда нравился этот видеоал с названием «Падающие листья»… Но тут листья пали, и я осознала сказанное. Медленно повернулась к ведущему:

— Мне лучше молчать?

— Да, Эля, ты действительно умная девочка, тебе лучше помалкивать и делать вид, что все идет так, как и должно идти. Таар Иргадем — наш правитель, и он… сложный человек.