Лизи Харрисон - Мой сосед вурдалак

Виктор уставился на них. Вивека потерла лоб. Фрэнки разрыдалась.

Вивека наконец-то взглянула дочери в глаза.

— Фрэнки, как ты могла подумать, что мы тебя не любим? Мы себя чувствуем так именно потому, что любим тебя.

Это желанное соединение послало Фрэнки импульс энергии.

— Просто на кон поставлено так много… — Вивека коснулась Виктора. — Мы — ученые, и поскольку наука не в силах обеспечить твою безопасность, у нас такое ощущение, будто мы влипли по уши и…

— Ну, вы можете больше об этом не беспокоиться, — сказала Фрэнки, храбро улыбаясь. Она подобрала рассыпанные инструменты и свалила их кучей перед отцом. — Я собираюсь сдаться.

— Ни в коем случае! — взревел Виктор, грохнув кулаком по столу. Груда инструментов задребезжала.

— Фрэнки, лапочка, что ты пытаешься этим доказать? — спросила Вивека. Ее ледяные глаза увлажнились.

— Я ничего никому не пытаюсь доказывать, ма, — упрямо отозвалась Фрэнки, собираясь произнести очередную речь о стремлении к переменам и свободе. Но удержалась, чтобы не выглядеть как Баффи из седьмого сезона. Эта некогда клевая убийца могла занудить вампиров до смерти своими фарисейскими проповедями. Их вполне хватило, чтобы Фрэнки превратила диск с этим сезоном в подставочку для лаков для ногтей. — Я просто хочу поступить правильно.

— Твое решение благородно, — произнес Виктор, опершись ладонями на стол и посмотрев на Фрэнки. — Но если ты действительно хочешь поступить правильно, ты остановишься и подумаешь, прежде чем что-либо предпринимать. Не только о себе или о своем предназначении, но и о людях, которым ты можешь причинить вред по дороге.

— Но я об этом и думаю! — упорствовала Фрэнки. — Если я сдамся, то помогу всем. Все прекратится.

— Но тебе это не поможет. Тебе будет грозить серьезная опасность, — произнес Виктор. — И это причинит боль нам.

На этот раз взгляд отвела Фрэнки.

— Я наполнил твой мозг пятнадцатью годами знания, — продолжал Виктор. — Что ты с ними сделаешь — выбирать тебе. Но пожалуйста, подумай о безопасности. Сдаться — благородный выбор, но не безопасный.

Вивека кивнула, соглашаясь с мужем.

— Давай, мы с тобой дадим отцу возможность немного повозиться с инструментами? Бьюсь об заклад, к тому моменту, как собака будет готова, он…

Матовое окно распахнулось и захлопнулось.

— Извините, можно, я вас перебью? — раздался голос юноши.

— Билли, ты?

— Ага, — застенчиво подтвердил Билли.

— Билли Файдин? — спросил Виктор, очевидно, знакомый с ним по собраниям ЛОТСов.

— Ага. Э-ээ. Здрасьте, мистер и миссис Штейн. — Билли взял из груды в углу одно из одеял Фрэнки и обмотался им. — Я здесь.

Перед ними возникла фигура, напоминающая лепешку-буррито.

— Я знаю, что пробираться тайком в чужой дом нехорошо. И я хочу, чтобы вы знали, что я никогда не стану заниматься гадостями или извращениями.

Фрэнки хихикнула.

— Я просто не хотел привлекать внимание к вашему дому, ну, чтоб не получилось, что я позвоню и вам придется открывать дверь невидимке. Но мне нужно с вами поговорить. Со всеми вами, — настойчиво произнес Билли.

Виктор приподнял густые брови и выжидающе посмотрел на гостя.

— Я знаю, как не позволить Фрэнки сдаться, — сказал Билли.

Ой-ё-ёй!

— Откуда ты знаешь, что она собралась сдаваться? — поинтересовалась Вивека.

— Ну, я…

— Наверно, он лез в окно, как раз когда я об этом говорила! — выпалила Фрэнки.

— Ну да, — подтвердил Билли. — Мне было не очень просто пролезть, ну, и я некоторое время слушал. Я за лето немного прибавил, особенно в бедрах. Вы, может, не заметили, потому что это одеяло очень стройнит, но…

Виктор почесал в затылке.

— Но если ты это только сейчас услышал, откуда ты…

— И что же ты задумал? — быстро спросила Фрэнки, дабы пресечь расспросы.

— Раскрасьте меня в зеленый цвет и наденьте на меня какой-нибудь клевый наряд, чтобы все подумали, будто я — это Фрэнки. Я сдамся, а там смою краску и скину одежду, стану обратно невидимым и удеру.

Фрэнки просияла.

— Ты думаешь, мои наряды клевые?

— Фрэнки! — одернула ее Вивека. — Это серьезно!

Виктор скрестил руки на груди поверх лабораторного халата.

— Если полиция подумает, что Фрэнки сбежала, не примутся ли они снова разыскивать ее?

— Нет, если я оставлю там пригоршню болтов и ниток от швов, — сказал Билли. — А потом Фрэнки нужно будет только избавиться от мелирования, накраситься, снова одеться как человек и отправиться обратно в Мерстон. Нормалы понятия ведь не имеют, что это она устроила… ну, то есть я хотел сказать… в общем, они уверены, что Фрэнки Штейн — всего лишь обычная ученица с нормальной кожей. А вовсе не таинственный зеленый монстр, потерявший голову на танцевальной вечеринке.

Виктор хмыкнул и задумался над объяснениями Билли.

Вивека вздохнула.

— Даже не знаю. А что подумают твои родители? Все и так уже обвиняют нас в том, что мы подвергли их детей опасности. Это безответственно.

— Да все в порядке. Им пофигу. Я уже…

Фрэнки ткнула одеяльную лепешку локтем в бок.

— Ну, то есть вы, конечно, правы, — пошел на попятный Билли. — Я непременно сперва получу их разрешение. Но так, для справки: папа разрешил мне пробраться на кухню к «Кентуккийским цыплятам», чтобы узнать, что же за семь специй они там применяют. А мама однажды отправила меня проследить за казначеем РТА, чтобы выяснить, не ворует ли та деньги. Так что они не станут возражать, раз это для доброго дела.

— Ты сделаешь это ради нас? — спросила Вивека.

— При одном условии, — отозвался Билли.

— Каком? — спросил Виктор.

— Позвольте Фрэнки сражаться.

Фрэнки улыбнулась. Она точно знала, что он имеет в виду.

— Что-что?

Билли подошел ближе к ее родителям.

— Фрэнки хочет изменить существующее положение вещей. И она — единственный известный мне человек, у которого довольно храбрости для этого, — сказал он. — Я уже давно ждал такого человека. Все мы ждали. Не препятствуйте ей.

— Это война, которую невозможно выиграть, — сказал Виктор. — Уж поверь мне. Все мы пытались, до той или иной степени. И все проиграли.

— При всем уважении, сэр, — это наши родители проиграли. Мы — нет, — возразил Билли. — Но мы выросли, внимая перепуганным рассказам вашего поколения, и потому боимся бороться. Боялись до сих пор. Пока не появилась Фрэнки. Дайте ей хотя бы попытаться.

Виктор с Вивекой вздохнули. Если бы они держали в руках белый флаг капитуляции, от этого вздоха он затрепыхался бы.

Фрэнки положила руку Билли на плечо и сжала его, в знак признательности. «Ой, какой он, оказывается, мускулистый!» Она начала вправду восхищаться этим парнем. Придумывать способы спасти ее полагалось родителям. Это была их работа, не Билли. И все-таки он продолжал ее выполнять, снова и снова.