Лизи Харрисон - Мой сосед вурдалак

Эти картины, запахи и звуки ее царства изгнали напряжение последних двух дней и вернули Клео ощущение безопасности, особенно благодаря тому, что теперь его правитель вернулся. Дышать стало менее утомительно, и Клео пробрал трепет от ощущения, что все ей обязаны. Истинно царское чувство.

Как только они заняли свои места, Ману осторожно положил кейс на медный столик между тронами и отступил на шаг в ожидании дальнейших указаний.

«Открой», — велел Рам мановением кисти руки.

Ману щелкнул замочком, поднял обитую изнутри бархатом крышку и снова отступил, уже подальше.

— Вот, — произнес Рам. — Я нашел это в гробнице тети Нефертити.

Он со спокойной уверенностью повернул надетое на большой палец кольцо с изумрудом.

Клео перегнулась через поручень и ахнула. Она тут же принялась мысленно составлять опись щедрого подарка, что, сверкая, лежал перед ней.

1. Лазуритовое ожерелье в форме сокола. Его раскинутые крылья должны были покоиться на ключицах женщин, перед которыми преклонялся весь Египет.

2. Широкие чеканные золотые браслеты с Оком Гора из изумрудов и рубинов.

3. Массивная золотая корона в форме коршуна, столь отягощенная сверкающими драгоценными камнями, что Клео видела свои жадно распахнутые глаза в каждом камне.

4. Золотое спиральное кольцо с серым лунным камнем размером с шарик жевательной резинки, буквально-таки светящимся в полумраке.

5. Грушевидные нефритовые серьги, оплетенные золотой проволокой. По сравнению с ними изумруды, которые Анджелина Джоли надевала на церемонию вручения Оскара в 2009 году, смотрелись как бирюльки на резинках для волос.

6. Золотое ожерелье-оплечье, украшенное жемчугом и подвесками из павлиньих перьев.

7. Браслет в виде змеи с рубиновыми глазами, такой длины, чтобы он обвивал руку от запястья до бицепса.

8. Плотная белая визитная карточка, небрежно всунутая между прочим содержимым кейса.

— Подожди! — Клео схватила визитку. — Это что? — спросила она, хотя и сама это знала. Кто ж этого не знает! Вездесущая серебряная эмблема, оттиснутая вверху визитки, была синонимом слов «блестящая возможность».

— Золото… — благоговейно прошептала Клео. Трепеща, она прочитала надпись на визитке; браслеты у нее на руке звенели в такт ликующей египетской музыке.

Продолжая глядеть строго перед собой, Рам самодовольно улыбнулся.

— Эффектно, не правда ли? Ну и какие чувства наше прошлое внушает тебе сейчас? Ты можешь представить, какова ценность этих вещей? Не только исчисление в долларах, но и историческая ценность? Одно это кольцо…

— Папа! — Клео вскочила. Трон сделался слишком тесен, чтобы вместить ее возбуждение. Она провела пальцем по выпуклым тисненым буквам, по одной: V… О… G… U… Е… — Где ты взял ее визитку?

Рам быстро повернулся к дочери, и на лице его внезапно отразилось болезненное разочарование.

— Да кто такая эта Анна Винтер? — резко бросил он, захлопывая кейс. Ману шагнул вперед, дабы убрать его, но Рам взмахом руки остановил его.

— Не Винтер, а Винтур, папа! — возмутилась Клео. — Она — главный редактор «Vogue»! Ты вправду встретился с ней? О чем вы говорили? Она была в солнечных очках или без? Что она сказала? Расскажи мне все!

Рам наконец-то стянул свой черный тренчкот. Ману поспешно принял его и тут же предложил хозяину сигару. Словно наслаждаясь острым нетерпением, заставляющим дочь приплясывать, Рам несколько раз неторопливо затянулся, прежде чем снизошел до ответа.

— Она сидела передо мной, когда я летел первым классом из Каира в аэропорт Кеннеди. — Он выпустил вонючее облако дыма из поджатых губ. — Она наткнулась на статью о моих раскопках на первой странице египетского выпуска «Бизнес тудей» и принялась трещать про свою новообретенную любовь к каир кутюр… что бы это ни значило. — Он возвел глаза к потолку. — Она желает посвятить этому целый номер.

Ману, стоявший на своем месте за троном, покачал головой. У него был столь же оскорбленный вид, как и у Рама.

— Она вправду сказала «каир кутюр»? — просияв, воскликнула Клео. Наконец-то Египет стал модным!

— Эта женщина наговорила целую кучу всего.

Рам дважды хлопнул в ладоши. С кухни тут же примчались Беб с Хасиной, неся полные подносы еды. Перед ними с голодным видом галопировали Бастет, Эйкинз, Чизизи, Эбони, Уфа, Узи и Миу-Миу.

Клео села.

— Например? — поднажала она. — Что она еще сказала?

— Что-то насчет фотосессии для молодежной версии ее журнала.

Хасина подала ему бронзовый поднос. Рам взял кусок питы и обмакнул его в водоворот хумуса.

— Что?! — ахнула Клео, отмахнувшись от Беба с подносом пирожков с сыром и бараниной. Единственная закуска, которой ей сейчас хотелось, называлась «Teen Vogue» и была доступна через iTunes за доллар девяносто девять центов.

— Про моделей, разъезжающих по орегонским песчаным дюнам в драгоценностях моей сестры и новейших образчиках каирской моды.

Клео заерзала на троне. Она скрестила ноги: сперва правую поверх левой, потом наоборот. Она покачала сандалией, села на руки, побарабанила пальцами по роскошному подлокотнику. Отец терпеть не мог ерзанья, но Клео ничего не могла с собой поделать. Каждая клеточка, каждый нерв, мышца, связка и сухожилие в ее теле толкали ее выбежать наружу, взлететь, как человек-паук, по стене дворца и прокричать с крыши о потрясающей новости. Если бы только сейчас не было опасно выходить из дома.

Ну спасибочки тебе еще раз, Фрэнки Штейн!

— Все это — настоящая эксплуатация, на мой взгляд, — пробормотал Ману.

Рам кивнул, соглашаясь.

Клео бросила на слугу гневный взгляд, говорящий: «Заткнись немедленно, или я намажу твою лысую голову гусиным паштетом и позову кошек!» Ману кашлянул и опустил круглые, подернутые влагой карие глаза.

— Я хочу в этом участвовать! — заявила Клео, захлопав ресницами.

— В чем участвовать? — Рам погасил сигару в сделанном в форме анка блюде с бабагануш. Хасина тут же ринулась и стремительно заменила его. — Я ни на что согласия не давал.

— Однако же это не помешало Анне Винтур полностью организовать съемки за то время, пока машина ехала от взлетно-посадочной полосы до выхода. Она даже назначила дату, — заметил Ману.

— Какую?

Рам пожал плечами, как будто запоминать подобные мелочи было ниже его достоинства.

— Четырнадцатое октября.

Клео вскочила и захлопала в ладоши.

— Я совершенно свободна в этот день!

Отец слегка повернул голову и бросил на Ману взгляд, в котором читалось все то же самое предупреждение насчет лысой головы и котов.

— Клянусь Гебом, эта Анна Винтер распоряжается всем вокруг, словно королева! Я не желаю сотрудничать с…

— Тебе ничего не придется делать. Я буду сотрудничать с ней!