Лизи Харрисон - Школа монстров

– А я – Фрэнки.

Девочка крепко пожала ей руку.

Между ними проскочила искорка статического электричества. Это было все равно, как схватиться за свитер, когда катаешься на лыжах.

– Ой! – вскрикнула Мелоди и захихикала.

– Извини! – выпалила Фрэнки, сделав виноватую гримаску.

И не успела Мелоди ответить, что ничего, все в порядке, как Фрэнки сбежала, оставив на прилавке свой белый поднос, а на ладони у Мелоди – зудящий след еще одной несостоявшейся дружбы.

Внезапно прямо ей в лицо ударила вспышка фотоаппарата.

– Вы чего?!.

Сквозь хоровод пульсирующих белых пятнышек она увидела убегающую низенькую девочку в черепаховых очках с челочкой карамельного цвета.

– Привет! – сказал знакомый мальчишеский голос.

Белые вспышки перед глазами постепенно начинали тускнеть. Они исчезали одна за другой, как в дешевом спецэффекте, и Мелоди мало-помалу снова обрела нормальное зрение.

И увидела его!

Он был в белой рубашке навыпуск, новеньких, с иголочки, джинсах и коричневых ботинках. Его спокойное, приятное лицо неудержимо расплывалось в улыбке.

– Джексон! – завопила она, с трудом подавив желание его обнять. «А вдруг он просто играет умника?»

– Как дела?

– А ты как?

– А я проболел все выходные!

Он сказал это так, что это вполне могло быть правдой.

– Что, так сильно болел, что даже на звонок ответить не мог?! – выпалила Мелоди. Ну да, они едва знакомы, а она ведет себя так, будто они уже полгода встречаются, ну и что? Может, он это все нарочно!

– Эй, кто тут голодный? – окликнул ее пузатый, как яйцо, черноусый дяденька, стоявший за стойкой. – Чего кушать будем?

– Э-э... – Мелоди с тоской взглянула на последний кусок пиццы с грибами. Но желудок у нее завернулся крендельком и был не готов прямо сейчас переваривать серьезную пищу. – Нет, спасибо, ничего не надо.

И она перешла к более легким блюдам. Джексон последовал за ней.

– Вот какой смысл заносить тебя в быстрый набор, если ты не отвечаешь?

Мелоди бросила на свой поднос гроздь винограда и кекс с черничным джемом.

– А кому отвечать, если никто не звонит? – возразил он. Однако в уголках его рта по-прежнему пряталась мягкая, примирительная, почти игривая улыбка.

– Но я же звонила! – Мелоди рассеянно зажевала виноградину, не успев заплатить. – Целых три раза!

Вообще-то она звонила целых семь раз, но зачем усложнять и без того сложную ситуацию?

Джексон достал из кармана джинсов черный телефон-раскладушку и помахал им у нее перед носом в качестве доказательства. Ни одного сообщения на экранчике не было. Зато был его номер. Номер кончался на 7. А не на 1.

Щеки у Мелоди вспыхнули: она вспомнила отпечаток пальца – ее пальца, между прочим! – на ватмане рядом с номером. Этот-то палец и сделал из семерки единицу.

– Опаньки! – Она смущенно хихикнула, расплачиваясь за свой выбранный наугад обед. – Кажется, я знаю, в чем дело!

Джексон сцапал пачку чипсов и банку «Спрайта».

– Слышь, давай вместе сядем, а? Нет, если тебе не хочется, я все пойму...

– Давай, конечно! – сказала Мелоди и гордо проследовала за своим первым другом в Мерстонской школе (возможно даже, будущим бой-френдом!) в «Зону, свободную от аллергенов».

Две привлекательные девочки, поглощенные своим разговором, попытались протиснуться мимо них. Девочка, похожая на Шакиру, с каштановыми кудряшками и ломтиками мраморной говядины на тарелке, успешно миновала Джексона. Но вторая, с черной челкой и золотистыми прядками в волосах, застряла между плечом Мелоди и синим стулом.

– Осторожней, ты! – бросила она, пошатнувшись на своих золотых танкетках.

– Извини! – Мелоди подхватила девочку под руку цвета кофе с молоком, не дав ей упасть. Но обед девочки ей спасти не удалось. Белый пластиковый поднос шлепнулся на пол. Красные виноградины раскатились по полу, точно бусы с рассыпавшегося ожерелья. Вся столовая зааплодировала.

– Почему люди все время аплодируют, когда кто-нибудь что-нибудь роняет? – спросил Джексон, покрасневший от неожиданного внимания.

Мелоди пожала плечами. Девчонка на танкетках, явно привыкшая находиться в центре внимания, рассылала направо и налево воздушные поцелуи. В своем черно-бирюзовом мини-платьице она была похожа на фигуристку.

Когда аплодисменты затихли, она обернулась к Мелоди, и ее улыбка исчезла, как будто занавес задернули.

– Смотри, куда прешь! – прошипела она.

Мелоди расхохоталась. Похоже, все ссоры старшеклассников начинаются с этой коронной фразы!

– Ну? – не отставала девица.

– Вообще-то это ты на меня налетела! – отпарировала Мелоди. Модная футболка придавала ей смелости.

– Врешь! – рявкнула девчонка с говядиной. Она выпалила это так стремительно, что казалось, как будто она чихнула. – Я все видела! Ты сама налетела на Клео!

На ней были фиолетовые легинсы и черная летная куртка, обшитая мехом под цвет волос. Не совсем то, что ожидаешь увидеть в Бобровом штате. «Показушный штат» здесь как-то больше подходит.

– Клодин, это вышло случайно! – сказал Джексон, явно стараясь сохранить мир.

– Все, я придумала! – Клео облизнула накрашенные губки, словно пробуя блестящую идею на вкус, и ухмыльнулась. – Отдай мне свой виноград, и будем в расчете!

– Еще чего! Ты сама была виновата! – отрезала Мелоди, сама удивляясь собственной храбрости (и внезапно пробудившейся любви к винограду). Все свои пятнадцать лет она только и делала, что отдавала виноград разным нахалам. Хватит с нее!

– Слушай, Мелодявка... – Клео подалась к ней и скрипнула зубами.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Клодин взвыла от хохота.

– Я тут всех знаю! – Клео распростерла руки, как будто столовая была ее персональным королевством. Возможно, так оно и было. И тем не менее «Мелодявка» ей не подданная! – А еще я знаю, – Клео повысила голос, работая на публику – на синих стульях явно сидели ее поклонники, – что, если ты не отдашь мне виноград, обедать ты будешь вон там!

И она указала на пустующий столик напротив мужского туалета. Столик был заляпан клочками мокрой туалетной бумаги и крошками от давленых таблеток туалетного дезодоранта.

Вдалеке, за плечом Клео, виднелась Кандис. Кандис хохотала, болтая со своими новыми подружками. Она парила над миром в своем личном счастливом мирке, и ей не было совершенно никакого дела до проблем сестры.

– Ну?

Клео подбоченилась, нетерпеливо постукивая пальцами по своим узким бедрам.

У Мелоди закружилась голова. Поле зрения сузилось, все ее внимание сосредоточилось на экзотических, египетских чертах Клео. «Ну почему хорошенькие девки всегда такие наглые? Почему она не может использовать свою красоту во благо, а не во зло? Что сказал бы папа об этой асимметричной родинке рядом с правым глазом?»