Лизи Харрисон - Школа монстров

– А тебе – нет! – отрезала Бекка. – Что странно, ведь зеленый – твой цвет!

Ее подружка в это время стояла рядом и старательно что-то печатала на телефоне.

– Что ты такое говоришь? Фигня какая-то! – Фрэнки закатила глаза.

Печатающая подружка подняла глаза от экрана.

– Зеленый – цвет ревности! – пояснила она.

– А ты явно ревнуешь Бретта ко мне! – Бекка подбоченилась и окинула взглядом спортзал.

– А может, еще и ее? – Фрэнки указала на мышку с телефоном.

– Я не Бретт! – возразила та.

Фрэнки хихикнула и помахала им на прощанье. Она была слишком довольна собой, чтобы принимать близко к сердцу глупые шпильки, тем более со стороны неуклюжей подражательницы с помятой прической Мардж Симпсон и плохо прокрашенными белыми прядками.

– Это было забавно! – шепнул ей на ухо юношеский голос.

Фрэнки развернулась. У нее перед носом парила в воздухе черная роза.

– Вот, держи! – голос приблизился. – Я ее спер у какой-то девчонки в костюме Страшной Феи. Это тебе!

– Билли, ты? – хихикнула Фрэнки.

– Ага, я, – сказал невидимка. – По-моему, то, что вы делаете, – это очень смело!

Он аккуратно засунул розу ей за ухо.

– Ты не беспокойся, шипы я обломал!

– Спасибо... – Фрэнки бережно прикоснулась к цветку, так же бережно, как его дар прикоснулся к ней.

– А-а-у-у-у-у-у-у-у! – взвыла Клодин в центре танцпола.

– А-а-у-у-у-у-у-у-у! – дружно отозвался зал.

Фрэнки принялась протискиваться сквозь потную толпу, торопясь присоединиться к подругам. Со всех сторон тянулись руки, которые прикасались к ее коже.

– Ух ты, класс!

– Прям как настоящая!

– Убойный прикид!

– А это что на шее, пирсинг, что ли?

– Я хочу такой!

– Ага, я тоже!

– У нее швы круче, чем на моем бейсбольном мяче!

Фрэнки была в восторге, но всеобщее восхищение ее совершенно не удивляло. Она же знала, что так и будет! Она ничуть в этом не сомневалась! Главное было это доказать! И ее подруги, одетые самими собой и танцующие с нормалами, это доказали! Фрэнки взглянула на телефон, чтобы запомнить этот исторический момент. На телефоне было 8:13.

– Ий-я-а-а-а-а! – взвыла Фрэнки, присоединившись к девчонкам.

– Фрэн-ки-и-и-и! – завопили они в ответ.

– Обалденно, подруга! – сказала Лагги, выливая себе на голову бутылку воды. Ее чешуйчатая кожа серебристо блестела и переливалась.

– Ура-а-а-а-а! – завопили нормалы – они решили, будто ей сорвало крышу.

Мех Клодин начал курчавиться от влаги. Клео танцевала с парнем-нормалом, нацепив на него свою змеиную диадему. Ляля улыбалась во все свои клыки.

– Смотри! – Она указала на свой бледный лоб. – Я вспотела!

– Тебе не холодно?! – просияла Фрэнки.

– Мне не холодно!!! – И Ляля швырнула в толпу свою кашемировую накидку.

Фрэнки еще никогда прежде не испытывала подобного восторга.

– Привет, прекрасная невеста! – шепнул ей на ухо юношеский голос.

– Билли, ты?

Он развернул ее к себе.

– Вообще-то я Бретт! Но я предпочитаю, чтобы меня называли папаша Франкенштейн!

Высоковольтно!!!

Он сжимал ее обтянутые кружевами плечи, поглаживая большим пальцем ее кожу. На нем был черный костюм. Мятно-зеленая кожа, контакты, швы и торчащая челка – короче, полный фарш! И он пришел к ней!

В ее мечтах они все время укрывались под лестницей. Но сейчас они стояли на танцполе, в центре толпы. Окруженные нормалами и ЛОТСами. Открыто прикасались друг к другу. Смотрели друг другу в глаза. И ничего не боялись!

Он провел рукой по ее черным волосам с белыми прядками. От волос посыпались искры.

– Здорово, что ты оставила волосы распущенными, а не стала городить эту башню на голове! – Он улыбнулся ей своими джинсово-голубыми глазами. – Так куда круче!

Фрэнки не могла ничего ответить. Она могла только смотреть во все глаза.

«Так вот как себя чувствуют зомби!»

Его теплые руки обхватили ее затылок... он привлек ее к себе... и они впервые поцеловались. Как в мыльной опере. Только это было лучше.

Гораздо лучше!

Фрэнки заискрила. А потом взлетела, словно воздушный шарик, вырвавшийся из праздничной связки. Ее тело взмывало все выше, и мир внизу становился все меньше и меньше. Все звуки теряли свой смысл. Все обязательства ничего не значили. Последствия становились непредсказуемыми. Все ее существование сосредоточилось в этом мгновении. Раньше ничего не было. И потом ничего не будет.

Осталось только здесь и сейчас.

Поцелуй становился все более глубоким, и он все сильнее теребил пальцем швы у нее на шее. Фрэнки плыла все выше и выше. Как хорошо, что она размочила и промаслила свои швы! Теперь он чувствует, какие они нежные и податливые... Да, ее швы наверняка будут одной из тех вещей, которые он станет любить в ней сильнее всего!

Он сжимал ее голову обеими руками. Раскачивал ее из стороны в сторону. Как будто вел в танце, придуманном им для них двоих. «М-м-м-м...» Эта идея ей нравилась. Танец только для них...

ХРЯСЬ!

И внезапно шею Фрэнки пронзила острая боль. Губы беспомощно застыли. Из глаз посыпались искры. Голова ужасно закружилась. Она чувствовала себя плюшевым мишкой, которого сунули в стиральную машину. Наконец головокружение прекратилось. Но она не видела ничего, кроме черной костюмной ткани. И не слышала ничего, кроме жуткого вопля: «А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!»

Ее голова взмыла к потолку, словно запущенная ракета. Она очутилась лицом к лицу с Бреттом. Его джинсово-голубые глаза тускнели. Они съехали влево. Вправо. Закатились под лоб. Его веки сомкнулись. Он зашатался. Фрэнки тоже. Они падали... падали...

Оба рухнули на пол спортзала. Ее тело, безжизненное, как тряпичная кукла, упало поверх него. А голова покатилась к кабинке диджея.

– А-а-а-а-а! И-и-и-и-и!

Вопли, визги, топот, паника слились в общий жуткий, бесформенный хаос. Чей-то огромный башмак взлетел в воздух, словно собираясь пнуть ее, однако порыв ветра с руками подхватил ее и бережно понес прочь.

– Смотрите, она летит!

– Она летает!!!

– ЛЕТАЕТ!!!

– ЛЕТАЮЩАЯ ГОЛОВА!!!

Все вокруг было смутным и размытым. Разрозненные картинки метались вокруг, точно куски пазла.

– МО-ОНСТР! – завопил кто-то. Может, и Бекка, но наверняка сказать было невозможно.

– Летающая голова! – орал кто-то.

– Заберите ее тело! – шепнул мальчишка. – Постарайтесь, чтобы никто его не видел! Встретимся у машины Клода.

«Билли? Это ты?» – попыталась спросить Фрэнки. Но головокружение и режущая боль в шее мешали ей говорить.

Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...

Включилась сирена.

– Все на столы!

Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...

– Стулья, хватайте стулья!

– Выше, выше!

– Скорей!

Иии-ууу-иии-ууу-иии-ууу...

– И кричите как можно громче!

– Грррррррр!

– Громче, громче!

Фрэнки окутало облако вонючего дыма. Она крепко зажмурилась, не в силах больше терпеть эту боль. Проваливаясь в темноту, она думала о том, каким станет ее мир, когда она в следующий раз откроет глаза.