Юлия Шолох - Дикий вьюнок

Тося рассказывала с таким чувством, будто пребывала в полной уверенности, что испытала что-то, другим неизвестное. Будто нечто подобное не приходится пережить любой женщине старше тринадцати. Хотя, как знать… Слова используют одинаковые, но переживают ведь все по-разному? И каждый раз, будто впервые…

Честно говоря, не представляю, где тут особая трагедия… Наоборот, удача — неподходящий Тосе парень отсеялся очень вовремя, забудь и живи дальше, и счастье мимо не пройдет.

Но как такое сказать? Ведь для нее это Трагедия с большой буквы и практически приравнивается к концу света. Попытайся я отмахнуться, как от сущего пустяка, у Тоси появится еще один человек, которого с непоколебимой уверенностью можно считать предательницей.

— И что? — вместо этого участливо спросила я.

Она потупилась.

— Я… расстроилась, хотела убежать. В глазах слезы, не видно ничего, как по дороге не упала, не знаю. А в кустах наткнулась на человека какого-то, ну, неудобно стало, я и пригласила его танцевать. А оказалось… это круорг. Я, как мы на свет вышли, сначала жутко испугалась, даже язык отнялся. Но он так смотрел, Ула, — Тося робко улыбнулась. — Знаешь, как… как смотрят голодные дворовые собаки, когда им сухарь бросаешь. Будто я ему своей жалкой подачкой чуть ли не жизнь спасла!

В голове будто наяву вся эта картина возникла. Да уж, надо думать, после атмосферы страха, в которой все темные маги вынуждены тут обитать и вдруг вот так запросто одно из самых пугливых созданий забывает, кто ты есть, берет да приглашает на танец! В женском обществе круорги, конечно, недостатка не испытывают, но то, что получаешь за деньги по сравнению с отданным добровольно… несравнимо.

— Да… наверное, для него это был совсем неожиданный подарок. Да еще ценный, ты права. И что?

— Да ничего. С Баем я больше не разговариваю, ну его! А этот… круорг, он еще приходил два раза ко мне в мастерскую. Вначале принес конфеты. Но я испугалась, девчонки как увидали, побелели все, говорят, не приближайся к нему, мало ли чего он хочет! Говорят, круорги девушек до дна выпивают и остаются… только такие сухие оболочки. И что раз он мне конфеты принес, обязательно хочет получиться что-то взамен. И понятно дело, что — он же мужчина и кровавый маг. Так что второй раз я к нему не вышла и теперь стороной обхожу. Но… как вижу издалека — и страшно, и жалко его. А главное… сердце так колотится, будто хочет выпрыгнуть. Прямо ему в руки.

Вылив на меня весь этот кипящий поток эмоций, которые Тося, похоже, копила в себе уже довольно давно, не понимая, что с ними делать, она, наконец, успокоилась.

— Да слышала я эту байку про сухие тела. Не волнуйся, Тося, это неправда. Тут тебя никто не тронет, тем более теперь… Главное, чтобы он очередным Баем не оказался.

— Нет, — она уверено качнула головой. — Он не такой.

Спорить, понятное дело, бесполезно. Да и самой хочется надеяться, что действительно не такой. К тому же теперь у меня куда больше возможностей оградить своих друзей от неприятностей. Вот, кстати, еще дилемма. Можно конечно предупредить этого несчастного круорга, что княгиня с ним сделает, если он посмеет обидеть Тосю. Но не буду же я проделывать этого постоянно, с каждым очередным поклонником? Да и она, если узнает, не обрадуется.

Лучше бы я и не могла ничего подобного! Ну его, в бездну всю эту власть вместе с замком в придачу! Пока я ругалась сквозь зубы, Тося задумчиво улыбнулась, а глаза забегали, будто она в срочном порядке решала, за какое из неотложных дел теперь браться в первую очередь.

Тут я вдруг вспомнила.

— А где Роксана? Она не пришла…

— Мы же не знали, что это ты с князем едешь, — удивилась Тося. — Я вообще чуть не упала, когда увидела, кого князь привез и еще потом… Когда сказал, что ты его жена. Подумала, что наверное, с утра надышалась той травы, которую музыканты курят как раз под окнами мастерской, вот и мерещится теперь… А Роксана уехала. Вышла замуж за этого своего Каркуна. Они всей бригадой уехали, когда достроили летний дом, тот, где с веранды озеро видать.

Хм, интересно, она замуж вышла, чтобы уехать и детей завести, как хотела или чтобы быть ближе к юноше, который в бригаде?

Главное, пусть будет счастлива, попросила я звезды. Собственно, традицией обращаться к ним с просьбами по понятным причинам я давно уже не пользовалась, а уж просить лично для себя и под страхом смертной казни ничего бы не стала. Но для Роксаны…

— Ну а Лешик, как я уже видела, в полном порядке, — довольно ядовито добавила я.

Тося пожала плечами и промолчала. Но при его имени ее лицо засветилось, как у каждого, кто был с Лешиком в приятельских отношениях. Хорошо все-таки, когда в жизни тебе попадаются не только подлецы, но и настоящие люди, душевность которых расходится вокруг них, как круги по воде.

Я вздохнула и у звезд просить больше ничего не стала. Хорошего понемножку, обращусь лучше завтра.

Когда пришел лекарь, Тося как раз ушла за своими вещами, так что я без помех и свидетелей потребовала себе сбор мурсовки, потому что решила — проще для всех, если я буду заваривать себе ее сама, тем самым избавив замок от лишних сплетен. О необходимости держать язык за зубами даже предупреждать не пришлось, лекарь проскрипел, что должен получить подтверждение князя, я благосклонно позволила спросить у мужа его мнение и вскоре у меня в руках лежал мешок с густо пахнувшей пряным перцем травой.

Прекрасно. Хватит надолго.

После все закружилось в бешеном ритме.

Когда на улице темнело, моя комната была готова, а Тосе принесли кровать, утром обещая доставить все остальное.

В лучах вечернего солнца мы сидели за столом у камина, перебирая нарисованные от руки картинки, где карандашом отмечали подходящие модели и цвета. Мы решали, что должен включать гардероб порядочной княгини. Я же теперь не могу ходить в платьях пансионерки или еще хуже в рабочей одежде служанки? А другой у меня нет.

В дверь постучали и появился прислужник.

— Ужин будет подан через полчаса, — заявил. — Вас ждут в малой столовой.

Я поморщилась. Нет уж, это слишком.

— Передайте мои извинения и скажите, что я устала и хочу поужинать у себя.

Он молча поклонился и исчез. А я напоролась на острый Тосин взгляд.

— Что такое?

— Но ты… не устала, — обвинила она.

— А я не обязана никуда ходить. Мне Янош разрешил делать, что угодно.

— Но ведь… — она помялась и решительно договорила. — Ты говорила, что он тебя замуж… Что ты сама согласилась?

— И что?

— Значит, он тебе не безразличен? — склонила она голову к плечу.

— Ну, предположим. И что?

— А то… Он же там один останется против всех, а ты даже на минутку не покажешься? Разве ты не должна хотя бы немного с ними посидеть и составить князю компанию? Поприветствовать их, как хозяйка?