Мария Захарова - Черта: прогулка по грани

— Кто? — прокричала Тамара в трубку.

— Свои, — раздался знакомый голос. — Открывай.

Нажав на кнопку и отворив входную дверь, Мара заглянула на кухню убедиться, не перепутала ли чего. Они с Ланкой на восемь договаривались, а по ее подсчетам сейчас только половина, если не раньше.

Табло электронных часов пристроившихся на микроволновке подтвердило подозрения девушки, проинформировав, что подруга явилась на сорок две минуты раньше назначенного времени.

"Не усидела", — мысленно усмехнулась Тамара.

Стоило Илларии появиться на пороге, как она восторженно заахала и принялась вертеть подругу из стороны в сторону, радуясь, что та решила обновить покупку и появиться в ней в ночном клубе.

— Сразишь всех на повал, — обрадовано заявила пришедшая, пожирая Мару глазами. — Я тоже, видишь?

Лана выпятила грудь, демонстрируя одно из своих сегодняшних приобретений — аквамариновый топ с глубоким вырезом, сквозь который весьма эротично просвечивало бюстье на тон темнее.

— Да я… — Мара замялась, не зная как сообщить, что собиралась переодеться.

— Ой, да ты еще не готова! — воскликнула Иллария, сбив Тамару с процесса оформления мысли и, скинув обувь, поволокла девушку в глубь квартиры, держа курс к зеркалу. — Волосы приподнять, так плечи и спину закрывают, а твои косточки показывать надо, — тарахнела Ланка, усаживая подругу на пуфик. — И губы поярче. Никакого розового. Красный блеск есть? И тени… м-м-м… серые, — роясь в косметичке, Лана нахмурилась. — Так. Нет, не серые — коричневые. Чуток оттеним глаза и все, чтобы не переборщить…

Девушка продолжала что-то говорить, комментируя свои действия, а Мара, признав поражение, обреченно вздохнула, вверяя себя в проворные руки Илларии.

Ночной клуб "Нора" встретил вновь прибывших вереницей дорогих авто на стоянке и ярким свечением неоновой вывески, подмигивающей галогеновыми лампочками.

— Смотри-ка, воскресенье, а народу шквал, — с нескрываемым энтузиазмом пропела Лана, выскакивая из такси.

Перед выходом, когда Ланка удовлетворилась ее внешним видом, Тамара предлагала на своей машине поехать с умыслом, что при желании сможет удрать в любое время, но и эту битву проиграла. Иллария категорично заявила: "Отрываться, так по полной, и не фиг травиться безалкогольными коктейлями". Что тут скажешь? Пришлось сдаться.

— Ну чего замерзла? — нетерпеливо подтолкнула подругу Лана.

Судорожно сглотнув, Тамара пропихнула внутрь, застывший в горле ком, и попыталась улыбнуться. Когда она в последний раз была в заведениях подобных этому? Так и хотелось ответить "никогда", но это неправда. Девушка нарочно вычеркнула из памяти воспоминания о тусовках, которые когда-то посещала с огромным удовольствием. И всему виной он — тот, что не для нее.

Именно он, ухаживая на широкую ногу, водил ее по дорогущим ресторанам, брал с собой в элитные ночные заведения, где на каждом шагу сталкиваешься с известной личностью. Именно благодаря ему, она на время вынырнула из кокона закомплексованности, свитого еще в подростковом возрасте и прочно засевшего в подкорке. Именно он заставил ее почувствовать себя желанной, а для чего, чтобы отвернуться в итоге?

— Марка что ли! — резкий возглас и ощутимый тычок под ребра, вернул Тамара на землю.

Она ускорила шаг и гордо распрямила плечи, заставляя себя выбросить из головы воспоминания.

"Нет им места в моей жизни", — в который раз повторила девушка знакомую мантру, ставшую основой ее жизни в последнее время.

Когда девушки подошли к металлодетектору, Иллария послала воздушный поцелуй стоящему за прозрачной перегородкой охраннику. Поймав его, здоровенный детина — два на два метра — с хмурым лицом и квадратной челюстью залился краской смущения, что выглядело весьма комично. Тамара с трудом подавила истеричный смешок, представив интерлюдию в Ланкином исполнении, от которой подобного субъекта могло бросить в краску.

— Кто это? — поинтересовалась она у подруги, когда девушки миновали досмотр.

— Кто?

Тамара выразительно закатила глаза и махнула головой в сторону охранника.

— А-а-а, Тосик, — со смехом в голосе протянула Лана, заговорчески подмигивая, — очень горячий типчик.

— Тосик?

— Ага, — ответила девушка, направляя подругу к одной из трех дверей, разинувших свои черные пасти на светлой стене холла. — Что мне его в пылу страсти Анатолием Юрьевичем называть?

От собственного заявления Иллария покатилась со смеха и заразила Тамару, которой пришлось в срочном порядке прятать глаза, от смотревшего на них верзилы.

За дверью оказался прокуренный коридор, напоминающий больничный чередой люминесцентных ламп на потолке. На этом сходство заканчивалось. Чернильные стены с грязно-рыжими пятнами абстрактного рисунка, пропитанный сигаретным дымом воздух, басы, долбящиеся в стены и отдающие в грудную клетку — в один миг развенчивали сходство с любой известной клиникой.

— Лабиринт какой-то, — пожаловалась Мара, когда девушки в третий раз свернули направо, а затем сразу налево.

— Да, нет. Тут не заблудишься, — прокричала в ответ подруга, чтобы пробиться сквозь грохот музыки, ворвавшийся в коридор вместе с выскользнувшим из центрального зала человеком. — Прибыли.

Сделав глубокий вздох, до отказа наполнив легкие табачным дымом, Тамара вслед за Илларией шагнула в извергающее жизнь сердце "Норы".

— Ну и? Как тебе? — осведомилась Лана, после того как подруг усадили за столик, а официант с пришпиленной томной улыбкой на губах и профессионально взъерошенными волосами отправился за заказом.

— Без слов, — прокомментировала Мара, все еще находящаяся под впечатлением.

"Техно" в его живом воплощении. Обилие металлоконстукций, стекла, плитки, зеркально-отражающая поверхность танцпола, яркие нити проводов, въевшиеся в стены, карабкающиеся по ним наподобие лиан, поразили Мару до глубины души. Являясь сторонницей интимной классики, ее мягких контуров и плавных линий, подсвеченных колышимым ветерком пламенем свечи, Тамара была ослеплена обилием света, его разнообразием и непредсказуемостью. Светильники перемещающиеся по потолку, спускающиеся к головам танцующих, проглатываемые серебристыми желобами вентиляционных шахт, выскакивающие из барной стойки под ноги устроившихся рядом людей выступали олицетворением вездесущей искры драйва, безудержного стремления к отрыву, который заражал всех находящихся в заведении.

— Скажи — клево, — подсказала Ланка, пожирая глазами спускающегося по винтовой лестнице парня в черных джинсах, смахивающих на леггинсы и ядовито-розовой вязаной ветровке с капюшоном, надвинутым на глаза. — Красава! — похвалила девушка объект осмотра и томно облизнула губы.