Ольга Грибова - Охотник на вампиров. Пропасть

— Грэгори! — окликнула я его полным отчаяния голосом. — Умоляю, — прошептала я, когда он остановился. У меня появилась было надежда, но она сразу растаяла, когда я поняла, что Грэг задержался лишь для того, чтобы дать последнее распоряжение Дитриху.

— Сделай все, как я тебе велел, — бросил он и покинул комнату.

Как только захлопнулась дверь, Дитрих бросился на меня. Я не успела даже повернуть голову в его сторону, не то что попытаться защитить себя. Он отшвырнул меня к стене, и я почти сразу лишилась сил. Вероятно, я могла бы сопротивляться, если бы не была так голодна, но в тот момент я была совершенно беспомощна. Я двигалась со скоростью улитки, тогда как Дитрих напоминал ураган. Не успела я подняться на ноги, как он снова оказался поблизости. Склонившись надо мной, он улыбнулся мне милой улыбкой, и я заметила клыки, выступающие из-под его верхней губы. Перед тем, как мир для меня померк, я успела подумать: надеюсь, он не станет пить мою кровь. Не хочется, чтобы даже самая малая часть меня стала им.

— Доброе вечер, солнышко.

Ласковый голос выдернул меня из небытия. Должно быть, я уже давно начала приходить в себя, так как какое-то время назад стала слышать посторонние звуки, проникающие в мое забытье. Но именно этот голос, полный искренней заботы и материнской любви, окончательно привел меня в чувства.

Вначале я подумала, что попала в рай, и со мной говорит ангел, так прекрасен был этот голос. Но потом ко мне вернулась боль, и я почувствовала, что все тело ноет и ломит, как будто меня переехал асфальтовый каток. Я осторожно пошевелила пальцами правой руки. Не то чтобы боль оказалась нестерпимой, но приятного все же было мало. Сильнее всего болела спина, на которой я, кстати говоря, лежала. Мне тут же вспомнился полет через весь гостиничный номер и последовавший за ним удар о стену.

Приоткрыв глаза, я увидела высоко над собой мерцающий в неярком искусственном освещении белый потолок. Чья-то теплая рука лежала на моей, приятно согревая её. Я попыталась повернуть голову, чтобы рассмотреть сидящего рядом обладателя чудесного голоса, но лишь поморщилась от боли и бросила эту затею.

Очень скоро я поняла, что лежу в кровати. В комнате царил полумрак, но где-то слева от меня находился источник света, предположительно — светильник.

Я никак не могла взять в толк, каким образом мне удалось выжить. Вряд ли я смогла одержать победу над Дитрихом, но как еще можно объяснить мое чудесное спасение?

— У тебя такие холодные руки, солнышко, — сокрушенно произнес ангел сбоку от меня. — Вот выпей. Уверена, это поможет.

Сильные руки помогли мне приподняться, причем так, что я даже не почувствовала боли. К губам приложили бокал, и я несмело сделала первый глоток. Но уже через секунду я жадно пила терпкую красную жидкость, которая плескалась в бокале. Я захлебывалась и давилась, но голод был настолько велик, что я не могла остановиться и пролила часть драгоценной жидкости на одеяло. Кем бы ни являлась обладательница нежного голоса, она поила меня кровью, и я была ей за это благодарна.

Осушив бокал, я откинулась на подушки, ощущая, как волна тепла распространяется по телу, залечивая раны. Под её напором отступила даже боль. Заботливая рука вытерла пролитые капли крови с моего подбородка. Уже через пару минут я смогла повернуть голову и осмотреть комнату как следует.

Я действительно лежала на огромной кровати, обложенная со всех сторон расшитыми подушками. На стенах, оклеенных светло-сиреневыми ткаными обоями с изысканным рисунком в стиле французских дворцов, играл свет. Чуть поодаль справа от кровати стояло трюмо из резного дерева с маленьким пуфиком. У противоположной стены находился камин с банкеткой и небольшим столиком из дымчатого стекла. На огромных, выше человеческого роста окнах, полностью скрывая их, висели тяжелые шторы, тоже сиреневые, но более насыщенного оттенка. Комната представляла собой странный сплав предметов старины и современных технологий. Например, прямо над камином висел огромный плазменный телевизор, специально расположенный так, чтобы его можно было смотреть, не вставая с кровати.

— Тебя нравится? — спросил голос, обладательницу которого я еще не успела разглядеть. — Я все здесь немного изменила, надеюсь, ты оценишь.

Испытывая странное предчувствие, я повернулась вправо, где должна была находиться та, что говорила со мной все это время. Как только я заглянула в огромные глаза непередаваемого медного оттенка, моя голова снова закружилась. Передо мной сидела девушка двадцати двух лет; у неё были самые добрые глаза, что мне когда-либо доводилось видеть в жизни. Её каштановые волосы, заколотые назад, волной спускались до талии, которая, к слову, была очень тонкой и изящной. Щеки девушки горели румянцем, а губы были ярко-алого цвета, и я знала, что она никогда их не красит. На ней было желтое платье, лиф которого облегал фигуру, переходя в пышную юбку. Её любимый цвет, вспомнила я автоматически. Он напоминал ей о солнце, которого она, как все вампиры, была лишена.

— Я так рада, что ты снова с нами, солнышко, — произнесла Сибилла, искренне улыбаясь мне. Я ничего толком не знала о её происхождении, но, кажется, она была родом откуда-то из Европы. Впрочем, сейчас это было практически невозможно определить, так как она говорила на многих языках почти без всякого акцента.

Её улыбка была искренней в отличие от улыбки Дитриха, но я знала, что она мне не поможет. Сибилла — милая и по-своему даже добрая, по крайней мере, с теми, кто входит в её семью, но этим все и ограничивается. Конечно, она бы стала драться за каждого из нас до самого конца, но только не против Грэгори. Прикажи он, и она спокойно смотрела бы на мою смерть без капли сочувствия или сожаления. Сибилла была хозяйкой этого дома; в каком-то смысле она заменяла отпрыскам Грэга мать. Она многому меня научила, например, тому, как выживать среди людей. Но я знала — какой бы милой она не была, Сибилла в числе тех, кто с восторгом смотрит на похождения Дитриха, считая его чуть не лучшим творением Грэгори. В мире вампиров даже доброта и ласка — относительная величина.

Как только я поняла, кто передо мной, до меня сразу дошло, где я нахожусь. Вероятно, Дитрих оставил мне жизнь, выполняя очередной приказ Грэгори. Недаром тот, прежде чем уйти, напомнил ему о своем распоряжении. Таким образом, Грэг, как всегда, не посчитался с моим мнением и против воли вернул меня домой.

Теперь я действительно узнавала комнату, в которой находилась. Когда-то она была моей. С тех пор прошло немало лет, и Сибилла успела сделать тут ремонт, подогнав комнату под общую стилистику дома, который, кстати, тоже был оформлен ею.