Сара Блэкли-Картрайт - Красная шапочка

Он знал, что Валери не из тех, кто охотно показывает свои чувства.

Валери остро ощущала и присутствие Генри, и матушкино недовольство таким поведением дочери. Ей хотелось сказать гневные слова о том, что за нее все решили без ее согласия… но она поняла, что не сможет это сделать.

Да и не время.

Она вопросительно посмотрела на отца, и тот кивком разрешил ей уйти. Валери поднялась на чердак, туда, где они с Люси всегда спали в одной кровати. И осторожно потрогала васильки, которые сестра, так любившая все украшать, повесила над своей стороной постели.

Валери казалось, что от горя ее кожа страшно натянулась и стала чересчур тонкой, малейшее неосторожное движение, и лопнет. Легкие будто опустели, и набрать в них воздуха никак не удавалось.

Мадам Лазар, войдя в дом Сьюзет с осуждающей миной на лице, осторожно подняла руку и пригладила свои седые волосы. Старая женщина давно успела забыть, каково это — находиться среди чужих людей; оно и к лучшему, потому что ее неподвижный взгляд многим внушал боязнь. Селяне недолюбливали мадам Лазар, в особенности им не нравилось то, как от нее пахло. Чем-то вроде смеси крахмала и чеснока.

— Я весьма сочувствую вашему горю, — сказала старуха ошеломленной, надломленной Сьюзет.

Адриен подошел к Сезару, чтобы пожать руку несчастному отцу Люси. Старший кузнец был все еще красив, правда, несколько грубоватой красотой, и морщин на его мужественном лице было пока не слишком много.

— Люси была хорошей девушкой, — сказал он.

Слово «была» ударило по нервам Сезара. Он еще не смирился с утратой. За ним водилась привычка заливать спиртным все, что ему не нравилось, но в этот раз… Сьюзет, посмотрев на мужа, покачала головой, и Сезар прекрасно понял, что это значит: убери свою флягу!

Клод, то ли желая поучаствовать в событиях, то ли из озорства, продемонстрировал свой фокус с картой, выудив ее из-за уха мадам Лазар. Она оттолкнула юношу.

Карта отлетела в сторону.

Мадам Лазар взяла предложенную кружку, поднесла к губам и сделала вид, что никакого Клода вовсе не существует.

Валери, не желая видеть происходящее внизу, сидела на краю их с Люси кровати, вдыхая запах сестры, запах единственного человека, которому доверяла безоглядно. Она знала, что этот запах скоро исчезнет.

Валери сдвинула доску на потолке. Там был тайничок; из него девушка достала кустик лаванды, завернутый в лоскут, и вспомнила, как ходила в лес с Люси и матерью. Они шли мимо полей, где тонкие стебли пшеницы колыхались под ветерком, и добирались до поляны, сплошь фиолетовой от лаванды. Собирали ее, пока не краснели от раздражения пальцы, и Люси складывала цветы в подол юбки. А Сьюзет никогда не забывала прихватить с собой целебную мазь для рук.

Отвлекшись от воспоминаний, Валери снова глянула вниз, в главную комнату. Доносились голоса, но девушка не старалась вникать в разговоры. Появлялись новые лица, кто-то, наоборот, уходил. Валери смотрела как будто сквозь людей, ей трудно было поверить, что все они реальны. Девушка погрузилась в гул, голоса словно текли вокруг нее…

Внизу лежало тело ее сестры, неподвижное, как предмет обстановки.

Все жители Даггорхорна сочли своим долгом нанести визит несчастной семье и сказать последнее «прости» усопшей. Но при этом они слегка смущались, как будто подглядывали за чем-то очень интимным, — и все старались не задерживаться в доме.

Сьюзет сидела на низком табурете у огня. Валери заметила, как мать окинула Генри долгим взглядом. Что-то беспокоило Сьюзет, она нервничала, когда молодой кузнец оказывался поблизости. Можно было подумать, что она хочет заполучить парня для себя, а не для дочери.

Валери легла на бок — и вдруг на нее волной накатил сон, подхватил и унес куда-то…

Девушка проснулась и вспомнила, как они еще совсем недавно играли с Люси по вечерам. Валери притворялась Волком, она кралась в сумерках за сестрой и рычала, а потом прыгала на нее. То, что для родителей было вопросом жизни и смерти, для маленьких девочек было просто забавой. Однажды, доведя сестру до слез, а потом утешая, Валери вдруг поняла: в ней есть нечто разрушительное, даже предательское. Но после того как их козочку Флору принесли в жертву Волку, она больше не пугала Люси.

Валери долго терзала себя воспоминаниями, ковырялась в старых ранах. Наконец она снова посмотрела с чердака вниз. Лазары еще не ушли, а ее подруги задремали на табуретах. Она увидела свою мать, сидевшую в одиночестве у стола, — Сьюзет казалась смирившейся в зловещем сиянии единственной свечи. Заметив дочь, Сьюзет встала и пошла к ведущей на чердак лестнице.

— Даже в такое тяжелое время у нас есть хорошие новости, — сказала она, поднявшись наверх; ее голова находилась вровень с плечами Валери.

— Мне уже сообщили, что я должна выйти замуж за Генри Лазара. Ты мне только скажи, это что, правда? — спросила девушка.

Изумленная Сьюзет быстро взяла себя в руки.

— Да, Валери, — произнесла она фальшиво-радостным тоном, вертя в пальцах свое обручальное кольцо. — Да, это правда.

Валери показалось, что она сейчас умрет. В этот тяжкий момент девушка осознала, насколько сильна ее любовь к Питеру, который куда-то подевался в суете страшного дня. Валери страстно мечтала воссоединиться с ним, хотя и чувствовала себя немного виноватой — ведь погибла ее сестра.

— Матушка, мне кажется, не стоит говорить об этом сейчас.

— Да, ты права, — грустно согласилась Сьюзет. — Момент неподходящий. Ну, будет время…

Она осторожно погладила дочь по голове. Голос Сьюзет странным образом и ранил Валери, и успокаивал.

— Но как бы то ни было, Генри теперь твой жених, — добавила мать. — И ты должна спуститься к нему и выслушать соболезнования.

Валери сверху вниз посмотрела на Генри и увидела озабоченность на его добром, красивом лице.

— Да я ведь его почти не знаю.

— Узнаешь. Для того и существует брак.

Но Валери не хотела этого, она просто не могла.

— Не сейчас, матушка.

Сьюзет решила немного нажать на дочь.

— Тебе следует знать кое-что… Я совсем никаких чувств не питала к твоему отцу, когда выходила за него замуж. Мое сердце принадлежало другому человеку. — Валери во все глаза уставилась на мать. — Да, но его матушка никогда бы не позволила нам быть вместе. И что же ты думаешь? Со временем я полюбила твоего отца, и он подарил мне двух замечательных дочерей. А теперь спустись. Пожалуйста.

— Я же сказала — нет! — огрызнулась Валери, подавив рвавшийся наружу вопрос.

Сьюзет слишком хорошо знала свою дочь, чтобы спорить с ней, когда она в таком настроении. Женщина осторожно сошла по лестнице, надев на лицо любезную маску — вот этому Валери так и не смогла научиться.