Дарина Гордина - Сансара

– Только экселендка может позволить себе свободно восстанавливать в памяти все знания, языки, да еще, чего доброго, читать ваши мысли… На вашем месте, влюбленный вы мой Шекспир, я бы лучше не рисковал, – настойчиво вворачивал Азим отвертку в сердце Моро.

– Одно из двух, Аз, – либо мы оба параноики…

– …либо мы оба правы! – Азим всегда умел выходить на след, особенно на след экселендцев.

– Но согласись, это только предположения, а я бы хотел знать наверняка!

– А я бы решил вопрос быстро и с гарантией. – Он провел большим пальцем у своей шеи. – «Чик!» Есть закон, отважный вы мой, называется «Бритва Азима». Звучит так: «Не стоит приумножать опасность, лучше заранее резать по горлу все то, что дышит и является потенциально неуправляемым».

– Есть план, гораздо более интересный, чем этот…

Азим замер, он почувствовал запах тайны и понял, что наступает звездный час его карьеры.

– Я хочу провести спец-операцию, своего рода эксперимент. Мне потребуется твоя помощь и строгая конфиденциальность.

– О! Что вы, я буду молчать даже под пыткой! – Моро посмотрел на него с недоверием.

– Я думаю, что в случае чего ты сможешь увернуться от пытки…

Азим не любил чувство опасности, но очень любил чужие тайны.

– Насколько я понимаю, мне предлагают вступить в заговор с далеко идущими целями? – Придвигаясь поближе к шефу, Азим делал вид, что шутит.

– Ты правильно понимаешь. – Моро закурил сигарету и опять сощурился, наводя фокус своего лазерного взгляда в сердце Азима, у которого защемило сердце. Моро доверял Азиму только потому, что хотел хоть кому-то доверять.

– Ты помнишь ту шлоку, которую расшифровал мой брат Мати? Помнишь, что сказано в ней о ребенке?

– О каком ребенке? А как же, а как же! – Глаза Азима сузились как две щелочки, он наклонился ближе к шефу и зашептал как по писаному:

так звучит вольный стихотворный перевод.

– Ну! Вывод! – сгорал от нетерпения Моро.

– Тот, кто найдет ребенка, рожденного от экселендки и номо-тэда… – Азим тихо сполз вниз кресла, – тот сможет контролировать Тана-Са!

– Во всяком случае, мы сможем быть застрахованы от неожиданностей, которые так не любит Великий Са! – Азим затрепетал, откровенность шефа могла стоить ему головы. Либо наоборот… Азим еще не решил для себя, что лучше.

– А ты как главный придворный контрразведчик мне сейчас скажешь, известен ли тебе хоть один случай смешанного брака?

– Мне нет! Даже затрудняюсь представить, как такое возможно!

– Ну а представь, если эта девушка и вправду экселендка?

– То мы можем получить ребенка, контролируя само его появление!

От таких мыслей даже шефа номо-тэдской разведки прошиб озноб. Азим понял главное: Моро копает под Великого Са и формирует свою команду. И кто знает, чья власть окажется сильнее.

Единственное, что в этой ситуации требуется от Ази, – это проглотить язык, а точнее, просто забыть все, что он услышал от Моро. И, разумеется, он был готов на все! Ради любимого шефа! К тому же эта тайна предоставляла на него феноменальный компромат.

– Для начала нам нужно определить ее принадлежность к расе экселендцев. Есть два варианта…

– Сканирование сетчатки глаза и чтение линий руки, – завершил мысль шефа Азим.

– В постели гораздо удобнее второе, но я не умею разбирать все эти линии. И вот здесь мне потребуется твоя помощь.

– Вы имеете в виду в постели?

– Спасибо, отзывчивый ты мой! Я имею в виду до нее.

– Для такого сканирования мне достаточно лишь беглого взгляда на ладонь. А для вас доказательством может служить кодекс чести…

– Ты представляешь, что говоришь?! Я общаюсь с девушкой в интимной обстановке, уже практически слышу слова любви и вдруг решаю произнести мантру боя! Думай, Аз, думай!

– Я уже придумал! Дорогой шеф, чего не сделаешь ради вашего великого плана! – Черные глаза Азима радостно сияли.

Маленький перламутровый мобильник балерины Литвиновой трясло и подкидывало в лихом ритме мелодии Хачатуряна «Танец с саблями», которая предупреждала о внедрении бюрократической структуры на территорию искусства. Взволнованный и восторженный голос Вандикоза Мурьяновича с отдышкой задекламировал:

– Сбылась мечта идиота! Я имею в виду в первую очередь вас! Простите, вернее, в первую очередь имею в виду себя, нет, себя все-таки во вторую…

– Так что же все-таки вы имеете в виду?

– Видите ли, на ваше имя… но почему-то ко мне в кабинет, попал пакет! Вы представляете, я по неосторожности раскрыл его, и оттуда… выпали документы на ваш, на наш, долгожданный детский театр.

– Я не поняла, документы, что ли, подписали?

– В том-то и дело, что нет! Вернее, да! Берите больше! Здание передают нам, а точнее вам – в собственность! Такой баснословный подарок, подумать только, в самом центре Москвы! – пыхтел Вандикоз.

– Этого не может быть! Как в собственность, это невероятно! Дорогой вы мой, я сейчас приеду и вас расцелую! – Эльвира отбросила в сторону лак для ногтей и бросилась одеваться. – Лечу, срочно выезжаю! Как такое случилось?! Ну да после все расскажете!

Вандикоза самого трясло в безумной пляске, он чувствовал себя как ребенок, получивший на Новый год любимую игрушку. Но вот о том, как и почему это произошло, Вандикоз не имел ни малейшего понятия.

Тяжба за передачу здания бывшего клуба моряков под детский театр была многолетней и утомительной. Об этом давно мечтала балерина Литвинова. Вандикоз же видел в проекте свои перспективы. Долго ли его, обломка былой империи, будет носить по волнам театральных революций. Он уже и так еле держал в руках вожжи правления. А к старости руководить детским театром дело спокойное, почетное и радостное, гораздо лучше, чем торжественный выход на пенсию. Литвинова при желании открывала своей ножкой любые двери, но уж больно непомерной казалась сумма – шесть нулей и впереди еще одна циферка.

Балерина могла сутками работать с детьми, то ли потому, что не обзавелась своими, то ли потому, что они любили ее. А с теми, от кого не ждешь подвоха, можно и душой отдохнуть. У Эльвиры была своя небольшая детская студия в одном из ДК столицы. Среди маленьких артистов уже обнаружился собственный гений – Руслан Цагоев. Выросший в малоимущей семье ребенок стал для нее близким, как родной сын. Так или иначе, но тема создания детского театра бесконечно то возникала, то удалялась на горизонте со времен приватизаций собственности и великого передела имуществом. Лет пять назад она казалась выгодной, как схема ухода от налогов, а теперь представлялась инвесторам пустой выкачкой денег. И мало-помалу идея и вовсе залегла на дно. На имя директора театра из высших инстанций пришел официальный отказ. У Вандикоза же оказалось природное чутье на подобные проекты, он чуял, с кем и когда нужно оказаться рядом, всегда был готов присвоить и приписать себе любые заслуги, разумеется, при положительном исходе дела. Наблюдая несколько лет карьерный рост балерины Литвиновой, он верил, что нужно быть где-то поблизости, а потому с легкостью ставил свои подписи на всех ее обращениях. Но тем не менее новость шокировала обоих и заставила напряженно думать о мистике, силах небесных или о тайнах земных.