Елена Усачева - Превращение

— Как же Аскольд обрадуется, когда узнает, что стал пешкой на чужом поле! — злорадно прошептала я.

— Не торопись вступать в игру, правил которой не знаешь. Тем более не путай карты другим. Какая роль отведена Аскольду, неизвестно. Он может оказаться центровой фигурой.

До чего же вампиры лицемерны! Говорят одно, делают другое, думают третье…

Я встала. Вряд ли нам сейчас принесут счет. Можно уходить, не попрощавшись.

— Ничего не бойся. — Макс уже стоял передо мной, его близость приятно холодила — Я люблю тебя!

— Я не боюсь. — Голос мой срывался — Только иногда мне кажется…

Макс не дал мне договорить.

— Я. Тебя. Люблю. Разве что-то еще может быть важным? Я достаточно пережил, чтобы хотеть ничего, кроме того, чтобы быть с тобой.

— Наверное, я тебе сильно порчу жизнь… — пробормотала я совсем уже несуразное. — Наверное, без меня ты был бы давно под защитой JIeo.

Любимый хмыкнул, прижимая меня к себе.

— Ты — моя жизнь. Жизнь такая, какая есть. Другой знать не хочу. — Макс задумчиво посмотрел перед собой, его рука размеренно гладила меня по плечу. — Ты никогда не пыталась представить, как много можно сделать ради любви?

— Умереть, — проснулось во мне похоронное настроение.

— Смерть — бесполезная штука. Ради любви надо жить. Любовь, как пароль, в борьбе за жизнь открывает любые двери. Даже предательство можно оправдать ею. Правда, от оправдания поступок не станет честнее.

— Ты о чем? — Мне было неловко обниматься с Максом на глазах у официантки, и я попыталась отстраниться, но он не отпустил меня.

— Историй много. Ради любви совершаются подлости и гибнут государства. Однако обман не приносит счастья. Перечитай как-нибудь «Песнь о Нибелунгах». Любовь многое оправдывает, но не искупает. И я не хочу, чтобы наша любовь потребовала таких жертв.

— Ты ведь ни о чем не жалеешь?

После того как однажды Макс исчез, я боюсь повторения. Знаю, что это невозможно, но ничего не могу поделать со своей тревогой.

— А ты? — отправил мне вопрос обратно Макс.

Я замотала головой.

— Значит, мы, как всегда, вместе! — произнес он.

— Zusammen?

— Zusammen, zusammen, — согласился любимый, пропуская меня вперед.

На улице было уже темно, редкие фонари освещали двери домов, а не улицу. Город окончательно вымер. И только машины иногда бросали подергивающийся свет фар на ухабистую дорогу.

— Давай все забудем. — Макс привлек меня к себе.

Со спины нас догнала музыка. Мы стояли около дома, на террасе которого работало радио.

— Позвольте пригласить вас на танец, Прекрасная Незнакомка.

Макс выставил в сторону руку, и я оперлась на его ладонь. Проворчала:

— Странное место для танцев.

Макс взял меня правой рукой за талию.

Прошептал:

— Ничего не делай, просто слушай. Шагнул вперед, заставляя меня отступить,

потом сам отошел назад, снова вперед. Мы двигались под музыку, и, подчиняясь нам, вокруг становилось светлее. Джаз обрушился, убивая чувство реальности. Штора на освещенной террасе дернулась. За нами наблюдали. Я спрятала лицо за плечом Макса.

Ни о чем не думать. Просто танцевать. На темной улице. В городе Мезень. Зимой.

— Никогда-никогда больше без тебя никуда не пойду, — прошептала я, закрывая глаза. Макс так уверенно вёл меня под музыку, что оставалось только подчиниться его сильным, уверенным рукам, его плавным движениям.

— Не говори так, — одними губами произнёс он. — Нам ещё не раз придётся каждому за себя принимать решение.

В благостное настроение вклинилась новая нота. И была она не из звучащей композиции.

— А свита при этом обязательна?

Я остановилась, заставив Макса сделать то же самое. Его рука соскользнула с моего плеча. Сказка кончилась, музыка превратилась в шум. Не думаю, что Макс не почувствовал Маринку. Может быть, девчонка идет сюда по именному приглашению?

Юная вампирша появилась в конце улицы, а в следующую секунду была рядом.

— Куда мы? — весело глянула она на меня.

— Мы с Машей собираемся ехать домой. — Макс поправил растрепавшиеся Маринкины кудри.

На террасе что-то упало, и музыка смолкла.

— На чем? — Маринка выразительно посмотрела на пустую уже дорогу.

— Маша угнала у Димы снегоход, — заложил меня Макс.

— Круто! Покатаемся! — хлопнула в ладоши Маринка, и у меня в голове случилось маленькое замыкание.

На руках у нее были красные перчатки с котятками, поднимающими переднюю лапку в знак приветствия.

— Откуда это у тебя? — перехватила я ее руку. Все морозы Маринка проходила без варежек.

Они ей были не нужны. Даже Макс позабыл о своих перчатках. И что, Маринка вдруг замерзла?

— Ой, правда, смешные? — Девочка сунула мне под нос вышитых котят.

— Где ты их взяла?

Перед глазами, как в кино, проплыли картинки. Компания молодежи в кафе. Таня всплескивает руками, хватает меня, я чувствую ее цепкие пальцы, котятки приподнимают переднюю лапку…

— Нравятся? — Маринка упрямо тянула руку в перчатке.

— Нет. Откуда?

Добродушие девочки как ветром сдуло. Я смотрела в ее скуластенькое бледное лицо, читая в нем все, что она могла мне сказать.

— Следишь? — тихо спросила я. Девочка вырвала у меня свою руку, зло ухмыльнулась, обнажая клыки.

— Было интересно посмотреть, куда ты так быстро ехала, — процедила она сквозь зубы.

— И как тебе Таня?

— Не ты одна можешь знакомиться с новыми людьми! — Маринка зашагала прочь.

— Макс, она пришла в кафе после нас! — воскликнула я, с изумлением глядя в спину маленькой вампирши. Ведь девчонка даже не поняла, что сделала! Макс стер всем память, а Маринка могла невольно ее восстановить.

— Лучше бы узнать, что она им наплела. — Макс недовольно хмурился.

— Ничего! — Маринка ушла на приличное расстояние, но комментарий Макса все равно услышала. — Ты сам сказал, что вы фокусники.

Она уходила, а меня не покидало связанное с ней ощущение тревоги. Чёрт! Зачем Маринка познакомилась с той компанией? Так проявляется её интерес ко мне?

Светлое пальто последний раз мелькнуло среди сугробов. Хорошо было бы узнать, Таня добровольно отдала ей перчатки или так захотела Маринка? И как много девушка успела ей рассказать?

— Знаешь, почему люди всегда уничтожали ведьм и колдунов, хотя те не раз спасали их от болезней? — Неожиданным вопросом Макс вывел меня из задумчивости.

— Из зависти. — другой версии у меня не было. Я вообще не понимала, к чему он клонит.

— Из страха. Ведьмы обладают силой, непонятной людям. Ты продемонстрировала аборигенам достаточно чудес, чтобы больше не появляться перед ними. Колдуны не зря жили на отшибе или в глухом лесу. Так они хоть на какое-то время спасались от лишнего общения с соплеменниками.

— Соплеменники сказали мне, что вы «странные». Кто их удивил больше и кому не стоит здесь появляться — это еще вопрос.