Лиза Смит - Убийство

Было сложно обследовать экспонаты. Перед многими из них были натянуты цепи, так что их приходилось отбрасывать в сторону. Все, что хотя бы смутно напоминало человека, надо было осмотреть, все, что походило на золото, тщательно исследовать.

– Все здесь выглядит подозрительно, – сказал Майкл, когда они с изумлением наблюдали за смеющимся человеком с тремя лицами, которые медленно сменяли одно другое.

Больше всего Дженни смущали зеркала. Они имитировали бесконечные ямы в полу, отражали лучи света вниз, в бесконечность. Они путали ее, дублируя ее широко открытые глаза, медные волосы Одри, бледное решительное лицо Майкла. Они отражали плавные движения Ди, и казалось, будто целая дюжина камуфляжных курток расходилась в разных направлениях.

«Зак тоже всегда ненавидел зеркала», – вспомнила Дженни, поворачивая за угол.

Достаточно того, что Джулиан поместил их в картонный дом, как в ночной кошмар. Она вдруг поняла, что давно не вспоминала о кузене. Она была слишком занята Томом – и тем, как выжить.

Но ей действительно не хватало Зака. Она скучала по его серым глазам, острым чертам лица, его сдержанности. Даже если бы Том спасся, она должна была прийти в Сумеречный мир и потребовать вернуть Зака.

– Ух! – воскликнула Ди. – Что это?

Они вышли из зеркального лабиринта и оказались в темном, продуваемом ветрами коридоре с неустойчивым полом. На каждом шагу были экспонаты – очень похожие на музейные, только Дженни никогда не видела такого в музеях.

– Отвратительно, – сказал Майкл, вздыхая. – «Реплогл», отвратительно…

На самом деле «Реплогл» было названием компании по производству карт, но Майкл подумал, что это какое-то прилагательное.

Он пытался взбодриться.

«Потому что, – подумала Дженни, – экспонаты действительно ужасны. Это сцены пыток».

Восковые фигуры представляли жертв и палачей. Кое-какие предметы Дженни узнала. Дыба. Виселица. Колодки.

А некоторые были совершенно жуткими и незнакомыми. Сапоги с ручками, как у тисков из мастерской отца Тома.

«Чтобы дробить кости», – предположила Дженни.

Нелепые металлические шлемы с железными захватами по бокам, которые душили жертву. Клетки, слишком тесные, чтобы в них находиться. Всевозможные устройства, чтобы жечь, резать, калечить.

– Днем здесь этого не было, – сказала Одри.

– Думаю, это моя вина, – призналась Ди, – Я была однажды в Сан-Франциско с мамой, и там была «Рыбацкая пристань» – как комната ужасов, знаете? Мне потом годами снились кошмары.

Она резко отвернулась и прислонилась к стене, опустив голову и тяжело дыша. Дженни вглядывалась в темноту.

– Ди?

– Да? Подождите минуту.

– Что ты бормочешь?

– Это… это… м-м… помогает, когда ты выведен из равновесия. Я нашла это в… – сделала она паузу, – старой китайской рукописи.

– На каком диалекте? – спросила Одри.

– Ну хорошо, это из фильма о кунг-фу. Но оно помогает. Оно довольно длинное, но в конце есть слова: «Я сильна настолько, насколько должна быть. Я сама себе хозяйка».

– Я сама себе хозяйка, – повторила Дженни.

Ей понравилось это. Джулиан и его люди, должно быть, хозяева этого мира, но не ее хозяева. Никто не станет ее хозяином, пока она этого не позволит.

– Помогает? – спросила Ди.

– Вполне. Думаю, что я не упаду в обморок и меня не вырвет прямо сейчас.

Эта ситуация заставила Дженни испытать шок. Мысль о том, что Ди боится, была так ужасна, что она не могла совладать с ней. Ди никогда ничего не боялась.

– Я стану членом Международной коллегии по амнистии, если когда-нибудь выберусь отсюда, – пробормотала Ди. – Клянусь, клянусь!

– Мы с мамой уже состоим в ней, – сказала Одри.

«Миссис Майерс?» – подумала Дженни, а Ди спросила:

– Твоя мама?

Мама Одри была светской дамой, делала вкусные бутерброды и устраивала благотворительные показы мод. Они с Ди не ладили.

– Может, эта организация и нужна для чего-нибудь, – пробормотала Ди.

Дженни не покидало нехорошее предчувствие. Она бы хотела бежать вперед, чтобы как можно меньше видеть.

Но это было невозможно. Они должны были проверять каждую фигуру, всматриваться в неживые лица восковых фигур с сильно блестевшими в свете прожекторов зубами, с каким-то неестественным румянцем, как будто верхние слои кожи были прозрачными, а он просвечивал сквозь них.

Ни одна пара стеклянных глаз не была похожа на глаза Саммер. И никто не двигался, хотя у Дженни было постоянное ощущение, что их веки вот-вот дрогнут, а грудная клетка начнет подниматься.

«Если они оживут, я сойду с ума», – подумала она почти отрешенно.

– Дженни… – Голос Майкла казался удивленный.

Дженни обернулась.

– Голубой сверток, – сказал Майкл, и Дженни поняла, что он имел в виду.

Сверток точно такого же цвета, как и платок Саммер, лежал на столе. Над ним на ржавых цепях был подвешен огромный деревянный диск с окровавленными железными шипами.

Забавно, что Дженни так хорошо запомнила этот наряд. Саммер появилась в нем в день рождения Тома и выглядела абсолютно нелепо, так как на улице подморозило.

Тончайшая голубая ткань полностью прикрывала тело. Но Дженни заметила обутые в босоножки ноги и мягкие светлые кудри.

И застыла в оцепенении.

Это произошло так внезапно: она не была готова. Она знала, что смерть в Сумеречном мире вовсе не означала, что тебя хоронят или ты исчезаешь. Они искали Саммер, и она могла быть перевоплощена.

После сна Майкла она позволила себе думать о том, что они еще не окончательно потеряли Саммер.

Но сейчас, когда она лоб в лоб столкнулась с этой возможностью, она не могла справиться с собой. Дженни не хотела смотреть, не хотела знать. Она взглянула на остальных и увидела, что они тоже парализованы страхом.

«Ты должна посмотреть. Ты должна сделать это. Это может быть обычная восковая фигура, и это не кровь, а краска».

Она отлично понимала, что все это иррационально, необъяснимо, что перед ней, возможно, не обычная восковая фигура и не было никаких причин думать, что на шипах не кровь. После всего, что она видела в Сумеречном мире, после того? что произошло со Слагом, Пи-Си и ее дедом, она знала это.

Но ее сознание должно было что-то подсказать.

Деревянный диск покачивался на цепях.

«Я могу сделать это. Я могу сделать это. Я сильная».

Дженни медленно приблизилась. Она увидела кудри такого же цвета, что и волосы Саммер, и маленькие ручки. Она не видела лица.

Диск качался и скрипел.

С внезапным воодушевлением Дженни подумала: «Я сама себе хозяйка». И дотронулась до фигуры.

– Берегись! – крикнула Ди.

Над Дженни раздался лязг разматывающейся цепи. Прежде чем какая-нибудь разумная мысль пришла ей в голову, она столкнула со стола тело в голубом платье из китайского шелка.