Анастасия Волжская - Зимняя жена

«Ну же, Нерка. Ты так нужна мне».

На мгновение мне показалось, что я почувствовала, будто мою ладонь, покоящуюся на крышке, накрывают чьи-то бесплотные пальцы. Я представляла Уну так четко, словно бы она сейчас была рядом со мной.

Словно я действительно могла видеть ее спокойное лицо, и то, как приоткрываются ее губы, произнося слова.

— Спасибо, Сирим, — различила я ее голос. Я была уверена, что мое воображение не обманывало меня, что я действительно слышу. — Спасибо, что не отвергаешь нас, спасибо, что была добра к моей дочери. Мы, Зимние жены, ушедшие слишком рано, слышали все, что произошло в тумане, и мы хотим поддержать тебя. Мы не позволим твоей душе раствориться в небытии, как того хотят старшие жены. Мы удержим тебя здесь столько, сколько нужно, чтобы ты исполнила задуманное. Курх должен узнать правду.

«Помоги мне, — сказала я про себя, чтобы не пугать детей. — Как я могу убедить Курха, что ты часть меня, что все мы — единая бессмертная любящая его душа?»

Уна улыбнулась и доверительно зашептала что-то, склонившись к самому моему уху. Я изумленно охнула. Такого я никогда не смогла бы придумать сама, и уж точно не услышала бы от Курха. Но я была убеждена, что это правда.

— Алая, — девочка встрепенулась. — Мне нужно, чтобы ты принесла еще одну вещь. Найди в кладовой в сундуке с вырезанной неркой рубаху отца, на которой вышита большая черная птица, хорошо?

— Мам, — недоверчиво протянула девочка, — зачем тебе все это? С тобой точно все хорошо?

Да уж, в глазах дочери я, верно, выгляжу ужасно глупо.

— Да, милая. Я расскажу все, когда вернутся папа, Лита и дядя Аки.

Дочь выскользнула из-под моей руки и, взяв свечку, отправилась в подвал. Я перевела взгляд на Уну, еле сдерживающую смех и старающуюся при этом выглядеть невозмутимо.

«Ты хочешь сказать, что действительно убедила Курха закончить за тебя вышивку, когда случайно ошпарила руку кипятком?»

— Узнаешь, когда увидишь изнанку у самой горловины.

Рядом с Уной перед моим мысленным взором возник еще один призрачный силуэт. Должно быть, это была Тьяра-Рысь.

— У меня тоже есть, что рассказать тебе, Нерка. Слушай.

Прежние Зимние жены сменяли одна другую, давая советы, делясь

воспоминаниями. Я больше не просила детей искать для меня по дому странные вещи — если возникнет нужда, это можно будет сделать и после. Сейчас достаточно было просто слушать. И все они говорили о любви, любовь сквозила в их робких улыбках и взглядах. И я чувствовала ее, переполнялась ею, ибо они были чуточку мной, а я — ими. Боль в висках отступала.

Краем глаза я различила чуть в стороне от кровати фигуру молодой женщины, стройной и невероятно красивой. Не нужно было и гадать, чтобы понять, кто это. Не подходя ближе и не произнося ни слова, Инари смотрела на меня, и в глазах ее читалась тоска. Мне показалось, будто за Зимы, проведенные в одиночестве, отрезанная от других жен, потерянная в тумане, Инари растеряла большую часть своей пылкости.

Меня одолевали смешанные чувства. С одной стороны, ее упрямство, ее страсть, ее страхи послужили причиной стольких бед, безвозвратно изменивших серединный мир и духа-Ворона. И — стыдно признаться — я ревновала, ревновала к тому, что после стольких Зим муж так и не смог забыть Лисицу. Будет ли он столь же часто вспоминать обо мне? Но все равно, даже Инари была моей частью. Незаменимым кусочком души, забытым и отвергнутым. И я не могла просто отвернуться.

Собрав все свои внутренние силы, я чуть повернула голову в ее сторону и произнесла про себя, зная, что она услышит:

«Есть ли у тебя история, которую мне стоит передать Курху, Лисица?»

Она застыла, словно бы не ожидала, что я решусь заговорить с ней.

— Да, Нерка, — чуть помедлив, ответила она. — Слушай.

Поглощенная рассказом Инари, я не заметила, как встрепенулись дети,

услышав звуки торопливых шагов во дворе.

— Папа вернулся! — подняла голову Кири, спеша присоединиться к старшим, уже ожидавшим у дверей. Призраки Зимних жен, окружавшие меня, взволнованно обернулись.

— Пора, Сирим, — тихо сказала Уна. Она тепло улыбнулась и пропала, а вслед за ней растворились и прочие полупрозрачные силуэты, вызванные мною к жизни из глубин нашей общей памяти. Лишь Инари задержалась на мгновение дольше остальных.

— Я счастлива, Нерка, — проговорила она. — Наконец-то в серединном мире родилась женщина, достойная… нашего мужчины.

Я сглотнула горький ком. Если верить всему, что я слышала об Инари- Лисице и ее любви, я и представить не могла, с каким трудом ей далась последняя фраза.

Рыжий отблеск косы исчез за мгновение до того, как Курх, ворвавшийся в дом, сжал меня в объятиях, а после уступил место старшей дочери. Аки, сочувственно смотревший на меня, замер на пороге, и я чуть улыбнулась ему через плечо Литы, показывая, что рада его видеть, несмотря на печальные обстоятельства нашей встречи. Я позволила себе несколько лишних мгновений просто посидеть, чувствуя тепло двух самых дорогих мне людей, а потом, отстранив их, произнесла.

— Курх, Лита, Аки, есть одна очень важная вещь, о которой вы должны услышать…

*

Я рассказала все, что узнала от старших Зимних жен, просто и без прикрас. Не упомянула лишь, что это решение, скорее всего, будет стоить мне жизни. Я чувствовала отголоски боли, внутреннее сопротивление, но мне хватало сил не замечать этого, и просто говорить, говорить, говорить.

Само собой, Курх отказался и слышать о новой Зиме. Я должна сопротивляться, говорил он, должна справиться с Зовом, остаться с ним. Я кивала, соглашаясь. Ему нужно было дать пожить с мыслью, что душа его жены бессмертна, осознать и принять это. Я и не ожидала, что будет легко.

Лита восприняла новость более спокойно, и это тоже было предсказуемо. Наша непростая жизнь сделала из нее хорошую травницу, и она куда лучше Курха видела признаки того, что мой земной путь близок к завершению.

— Я буду первой, кто вновь отыщет тебя, мама, — говорила она, пряча слезы за ободряющей улыбкой. — Я тебя сберегу и прослежу, чтобы папа снова не наделал глупостей.

Аки только пожал плечами так, как будто давно все знал. Но я видела промелькнувшую на его лице тень удивления, спрятавшуюся за обычной ухмылкой.

Я взяла с Литы и Аки слово, что они вместе с Зимним духом будут хранить и передавать это знание. Расскажут оставшимся Хранителям, когда сочтут, что они готовы принять это. Расскажут моим младшим детям. И, главное, в положенный срок помогут новой девочке, воплотившей в себе дух Матери-Земли, расцвести, окрепнуть и обрести мудрость. Ни одна Зимняя жена не должна более будет проходить через это в одиночку.

Рубашка Уны пригодилась. Курх, поначалу рьяно отрицавший всякую причастность к женскому рукоделию, в конце концов, сдался и признался, что сделал несколько кривых стежков, чтобы порадовать жену. А потом еще и поспорил, утверждая, что хрупкая девушка уж точно не сумеет сладить с копьем так же ловко, как с иглой. Тут уже я присоединилась к Аки и Лите, которые обменивались ехидными улыбками, разглядывая мешанину узлов с изнанки ворота. Урожденная Нерка, которая не смогла бы с полсотни шагов завалить морского зверя? Наивный!