Анастасия Волжская - Паук в янтаре [litres]

– Пожалуйста, приведи господина главного дознавателя, – повторила я с легким нажимом.

– На твоем месте я бы не надеялся так на его помощь, – буркнул Бьерри. – Благородный лорд ради простолюдина руки марать не станет.

– Пожалуйста, прошу. Пока в городе безнаказанно совершает убийства сильный менталист, все жители Веньятты в опасности. Все.

Бьерри замялся. Я смотрела на него, пока он, сердито мотнув головой, не отвернулся.

– Ладно, дочка, попробую. Но не ручаюсь, что из этого выйдет что-то путное. Все-таки господин главный дознаватель – это не Стефано Пацци.

Да. Именно поэтому я считала, что у него были все шансы довести дело до конца.

Я ожидала, что Паук появится в Бьянкини не раньше середины дня, и рассчитывала встретиться с ним уже в рабочих комнатах, но не прошло и часа, как главный дознаватель объявился прямо в тюрьме. Это было странно: неужели он оказался где-то на полпути к центру, когда по распоряжению Бьерри ему передали мою просьбу?

Быстрые шаги законника эхом отдавались от каменных стен коридора.

– Артефакт готов? – отрывисто спросил он, как только приблизился к моей камере.

Я замялась. В руке Паука блеснул ключ. Отперев решетку, он, не слушая возражений застывшей неподалеку охраны, вошел внутрь и размашистым шагом направился ко мне. Я замерла, сидя на краешке кровати.

Он навис надо мной, прожигая макушку мрачным взглядом. Его длинные пальцы – единственное, что попадало в поле зрения, – напряженно сжимались и разжимались.

– Вы бледная.

Мне показалось, я ослышалась.

– Что?

Я ощутила прикосновение его энергии к своей – легкое, осторожное. Странно, но черная разрушительная магия Ниаретта, этот темный вихрь, едва поддающийся контролю, казалось, притих, едва коснувшись меня.

– Вы утомлены, – заключил Паук. – Вам требуется отдых от работы. Я распоряжусь.

Не дожидаясь ответа, Паук развернулся и уверенно подошел к шкафу. Настежь распахнул дверцу, поморщившись от скрежещущего звука петель, пробежался взглядом по ряду одинаковых серых и черных платьев, по ровным стопочкам белья и чулок. Наклонился, на мгновение скрывшись за створками шкафа, но тут же отшатнулся, словно обжегшись, и вновь коршуном закружил по камере. Я растерянно наблюдала за этим, ожидая, когда Паук наконец соизволит вновь обратить на меня внимание. В душе медленно закипала ярость, и я нервно комкала подол платья.

Словно не замечая моего присутствия, главный дознаватель скользнул пальцами по стене, прикоснулся к решетке на узком высоком окошке. Подхватил лежавшие на столе книги, открыл наугад и перелистал страницы, не вчитываясь в текст, а после отбросил почти презрительно. Затем выдвинул ящик.

Я застыла.

Длинные пальцы Паука выхватили артефакт прежде, чем я успела сказать хоть слово.

Главный дознаватель придирчиво оглядел янтарный медальон с вплавленным внутрь пауком, поднес его к глазам, погладил теплый камень – разве что на зуб не попробовал. Я ощутила всплеск темной энергии: главный дознаватель проверял магические потоки. Закончив осмотр, он неопределенно хмыкнул.

– Прошу вас, верните. Он еще не готов. Нужно немного времени, – попросила я, потянувшись за артефактом. – И…

Уловив мое движение, Паук быстро сунул руку с медальоном в карман.

– И что? – обманчиво тихо переспросил он. – И дать вам возможность сделать его идеальным? Выхолощенным, бездушным, прячущим внутреннюю пустоту за совершенством внешней оболочки? Нет, благодарю. – Он посмотрел на меня в упор. – Я предпочту взять настоящую… вещь.

Паук отступил. Я опустила глаза, избегая встречаться с ним взглядом.

Я кожей чувствовала – передо мной был человек, раздираемый внутренними противоречиями, нестабильный, опасный, едва контролирующий своих демонов. Инстинкт самосохранения требовал бежать, спасаться, пока не стало слишком поздно.

Но Паук был мне нужен. Был нужен Веньятте.

– Остановите казнь, – выпалила я.

– Что? – Сумеречный взгляд желто-карих глаз метнулся к моему лицу.

Глубоко вдохнув, как перед прыжком с обрыва в море, я заговорила, осторожно подбирая слова:

– Господин главный дознаватель, сегодня ночью в камеру на нижнем уровне поместили человека. Менталиста.

– Обвиняемый Спиро Дьячелли, грузчик. Семь лет проработал в северном порту Веньятты. Осужден за использование ментальной магии на леди Элии, дочери лорда Манорро, – безразлично бросил Паук. – В результате совершенного преступного деяния леди Элия скончалась. Все собранные улики однозначно указывают, что вина Дьячелли неоспорима.

– Это не так.

– Отчего же? – Он всем телом подался ко мне.

Я невольно вздрогнула.

– Его вынудили.

– Вынудили? – Уголки губ Паука приподнялись в саркастической усмешке. – Неужели вы сейчас скажете, что ментальная магия пробуждает в человеке непреодолимую тягу к злу? Поднимает порочное желание, которое можно утолить, только совершив жестокое преступление? Скажете, проникновенно глядя мне в глаза, что это просто природа, инстинкт? Менталисты рождены такими и это не их вина?

Я растерянно моргнула. Сказанное звучало откровенным бредом, больше подходящим суеверному коменданту Бьянкини.

«Рожденный менталистом обречен стать убийцей».

– Тело леди Элии и сам Дьячелли фонят остаточной магией. Его ментальной магией. Или, хотите сказать, ваши сверхточные определители, которые столь цветасто расписывал комендант, вовсе не так точны?

– Они точны, – покачала головой я. – Но…

– Тогда, полагаю, нам не о чем говорить, – не дав мне закончить, произнес Паук.

Отвернувшись от меня, он двинулся в сторону выхода. Охранники бросились к двери, готовые отпереть ее перед главным дознавателем, едва тот приблизится к решетке.

– Лорд Эркьяни!

Паук ощутимо напрягся. Замер, выпрямив спину неестественно ровно, сжал руки в кулаки.

– Лорд Эркьяни, пожалуйста, послушайте. Я знаю, что произошло. Я видела, что произошло, видела случившееся глазами Спиро Дьячелли. И я точно знаю – он не хотел убивать дочь лорда Манорро. Его заставили. Прошу вас, остановите казнь, пока не стало слишком поздно. Поверьте, я знаю ментальную магию, и это…

– Разумеется, вы знаете ментальную магию, заключенная, – резко оборвал меня Паук. – Вы за это и осуждены.

Он не обернулся, но и к двери не сделал ни шага. Воспользовавшись этим, я торопливо продолжила:

– Мотив, лорд Эркьяни. У этого преступления нет мотива. Зачем портовому грузчику убивать дочь лорда? Зачем дочери лорда, богатого винодела и уважаемого члена городского совета, идти ночью в порт? Это бессмысленно и, поверьте мне, бессмысленные поступки – один из первых индикаторов ментального воздействия. Предыдущего ментального воздействия, след которого затерялся, скрытый магией самого Спиро Дьячелли.