Галина Гончарова - Душа дракона [litres]

Я сверкнула глазами. Волной накатило знакомое бешенство. Шевельнулся внутри меня зверь с человеческими глазами. Эмма стояла так, что загораживала выход из аудитории. И легче было ее перепрыгнуть, чем обойти.

Тем хуже для нее.

Я выпрямилась во весь рост, так что мы оказались примерно одного роста.

– Если вы меня сейчас же не пропустите, вы об этом пожалеете. Я должна идти. Политология?! Да я могу преподать всю вашу дисциплину в нескольких словах. Политика – это грязь, которую месит мразь! Неважно, как это называется! Демократия ли, социализм ли, капитализм… Плевать! Суть всегда одна! Подлость и предательство! Ваша политика похожа на котел с куриным бульоном. Когда он кипит, на поверхности остается грязная пена. И место ей – в помойке! Вот это – ваша политика. Порядочный человек никогда этим не будет заниматься! А теперь – с дороги! Моей подруге нужна моя помощь! И ставьте мне хоть единицу! Будем разговаривать в присутствии комиссии! Мне – не жалко!

И нежно оскалившись, из глубины моих глаз улыбнулся Зверь.

Эмма отшатнулась.

Я прошла мимо. И хлопнула дверью. Уже в такси я вспомнила, что там осталась моя зачетка. А Эмма наверняка не позаботится ее забрать.

Ну и черт с ней! Настя важнее!!!

Водитель гнал, как безумный. И когда мы подъехали к Настиному дому, у подъезда ждал мертвенно-бледный Глеб.

– Юля, наконец-то!!!

В квартиру мы не поднимались. Мы взлетели. И тут же, в прихожей, попали в руки Константина, который набросил на меня и на Глеба что-то вроде здоровущих пеленок.

– Юлька, я так рад! Настя с ума сходит!

– Почему вы меня раньше не вызвали?!

Костя опустил глаза.

– Настя сама не поняла, что у нее отошли воды. Ночью. После этого кошмара… А потом схватки пошли сразу и сильно.

Я кивнула.

В комнате, превращенной в роддом, суетились несколько оборотней. Настя лежала на диване. Я проскользнула к ней и опустилась рядом на колени.

– Настя! Ты меня слышишь?

Глупо? Только вот я ни разу не была на родах. Кто знает, что там понимают роженицы?

Настя повернула ко мне лицо. Бледное. Глаза красные, от полопавшихся сосудиков, губы закушены…

– Юля… Ты пришла? Все будет хорошо…

– Конечно, будет, – успокоила я подругу. – Ты пока расслабься и не нервничай. Тебя ждет следующая схватка. Я рядом, с детьми все будет в порядке, с тобой тоже… Я тебе обещаю. Вчера ночью было хуже…

Настя застонала и выгнулась. Я машинально схватила ее за руку – и тут же об этом пожалела. Оборотниха цеплялась за меня с такой силой, что кости, казалось, терлись одна о другую. Но если ей так легче – пусть…

Схватка прошла, и Настя с тоской поглядела на меня.

– Юля, с детьми точно все в порядке?

– Точно-точно, – заверила я. – Вот и врач тебе скажет…

– Да-да, все в порядке, – поспешно подтвердил врач. И я соскользнула на другой уровень зрения.

Все было не совсем в порядке. Увы. В ауре Насти вспыхивали буро-зеленые и грязно-красные тона, дети казались отдельными облачками серебристого, и в них тоже вспыхивали бурые искры. А рисунок на ауре Насти, обозначающий оборотня, был почти открыт.

О черт!

Я крепко сжала пальцы оборотнихи. Все было намного хуже, чем я думала. Если рисунок сейчас откроется, Настя просто перекинется в лису. Бесконтрольно. А что тогда будет с детьми? Они же реагируют на изменения в ауре матери – и…

А рисунок все быстрее очищался. Последовала очередная схватка – и Настя закричала.

И я, почти не думая, накрыла его свободной ладонью.

Оборотниха выдохнула и обмякла. Со стороны все выглядело так словно я держала над ней руку – и она успокаивалась. Но на самом деле я что есть сил успокаивала рисунок, стараясь предотвратить превращение. Настя чувствовала, как уходит в глубину ее лиса – и расслаблялась. А я все давила и давила на рисунок. И доктор, суетившийся между раздвинутых ног оборотнихи, поднял голову и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. Кажется, я уже видела этого оборотня. Но даже не помнила, как его зовут…

Позор.

Я исправлюсь. Потом.

Подлый рисунок, заметив, что я потеряла сосредоточенность, опять полыхнул. И я опять сосредоточилась на нем.

Это было похоже на то, как накрываешь ладонью горячий уголек.

Только вот этот – он не гас у меня под пальцами. Он горел, пульсировал, бился, пытался вырваться…

Черта с два!

Я полностью сосредоточилась на нем. Я уже ничего не видела, кроме рисунка под моей ладонью, не слышала, не ощущала – и только когда меня сильно тряхнуло, я поняла, что что-то…

Доктор улыбался и держал на руках двоих детей.

– Юля, все в порядке…

– Черта с два в порядке! – выдохнула я. – Уносите детей! Настя скоро перекинется!! Скорее!!!

Доктор вылетел за дверь! Глеб сгреб меня в охапку и потащил наружу. Я не вырывалась. И вообще у меня было состояние тряпки.

За дверью слышались крики, а потом лисье тявканье. И я откуда-то знала, что там все в порядке. Настя перекинулась. А ее дети…

– Где дети?

Доктор протянул мне младенцев.

– Мальчик и девочка.

Я прищурилась, вглядываясь в их ауру. Яркую, чистую и искристую. И с пока нечетким, но уже имеющимся рисунком. Серебристым таким. Чем-то напоминающим мне лису.

– Дети здоровы?

– Да. Только вот в ближайшее время их надо будет держать подальше от мамы.

– Бесконтрольные превращения?

– Да. Она была близка к этому при родах…

Доктор кивнул.

– Я понял, вы не давали этому произойти. А вы…

– Мы работаем над этим. В идеале было бы вообще разработать что-то вроде амулетов, чтобы женщины обходились без меня. Но пока получается плохо. Глеб?

Подошедший оборотень грозно поглядел на доктора.

– Витя, совесть надо иметь не только в интимном смысле, но и в общечеловеческом. Юлька едва на ногах держится, а ты ей о науке… Юля, пошли, я тебя отвезу домой?

Я не возражала. Наоборот.

Шарль сидел за компьютером. При виде меня (растрепанная, усталая, а на левой руке явственно проступают синяки) он зашипел, как кобра. Но я прошла мимо него в ванную.

Что там и как объяснял Глеб, я не знаю. Знаю только, что когда вышла, Шарль молча протянул мне стакан сока. Я выпила его, доползла до кровати – и отключилась.

Этот день явно был Понедельником с большой и жирной буквы «Попа».

Вечером мы сидели в кабинете у Мечислава. Мы – это я, Шарль, Валентин, Вадим, Владимир и Леонид.

– Подведем итоги, – мягко положил ладони на стол Мечислав. – Жрец найден. Это огромный плюс. Я уже отправил Северному доклад. Если он пожелает побеседовать со мной, я дам ему полный отчет. Но очень кстати, что мы получили у этой мерзавки полное признание.

Я довольно улыбнулась. Еще бы.

– Я могу не общаться с твоими начальниками?

– Можешь. Если они сами не пожелают с тобой пообщаться, – успокоил меня Мечислав. – Вадим?