Даниэль Зеа Рэй - Архангел

– Я не был бы тем, кто я есть, если бы постоянно не заглядывал в него, – ответил спокойно, как будто мы обсуждали обеденное меню на завтра.

Вот это меня и пугало в нем. Спокойствие. Хранителям тяжелее всех контролировать эмоции. У нас всегда все напоказ. Психологическая подготовка и тренировки корректируют этот недостаток в агентах, но не искореняют его. Но Уоррен спокоен, когда любой нормальный человек хоть как-то должен был бы реагировать. Пусть даже он опытный агент. Зато, когда надо сыграть роль, Уоррен мгновенно перевоплощается, и его глаза начинают менять цвет. Так кто же я для него такая? Aisori? Или все-таки работа?

– Зачем ты изображаешь то, чего нет? – спросила тем же спокойным тоном, что он отвечал мне. – Я – твой союзник. Это останется неизменным, пока один из нас не умрет. Ты считаешь, что я – твоя Aisori? Тогда будь честен со мной. Не нужно одаривать меня показухой и фальшивыми эмоциями. Мне роли Уоррена Райта не нужны. Я хочу видеть актера, а не его персонаж.

– Без показухи? – он хмыкнул. – Без показухи от тебя ни хрена не добьешься, Полли.

– Но ты ведь даже не пробовал.

– Хорошо, – он кивнул. – Если еще раз ты без объяснения причин попытаешься меня кинуть, я развернусь и уйду. Навсегда. Это понятно?

– Да.

– Тогда поехали, – спокойным тоном произнес Уоррен и отвернулся к окну.

– Куда ехать-то? – пробурчала тихо.

– Прямо.

***

Явочные квартиры. В шпионских триллерах любят их показывать. Обычно, когда по сюжету все катится в тартарары, герои находят пристанище в явочной квартире. За время службы я ни разу не посетила ни одной из них. Во-первых, потому, что в этом не было нужды. А во-вторых, я не знала адресов явочных квартир бюро. Наверное, задания, которые мне поручали, не предполагали вариантов, что мне может понадобиться убежище. А вот Уоррен адрес знал.

Обычный жилой район в Т. Обычный многоквартирный дом с подземной парковкой. Только замки на двери в квартиру необычные. Электронные. И электронным ключом их не открыть. Пропуск только по сканированию ладони.

Внутри ничего особенного. Обычная квартира с мебелью и предметами интерьера. Здесь было чисто, значит, кто-то ее периодически прибирал. В ванной на полках я нашла мыльные принадлежности, полотенца и халаты. Не обременяя себя лишними вопросами, я закинула вещи в стирку, приняла душ и пошла спать. Вырубилась на кровати моментально. Проснулась, когда за окном уже смеркалось.

Уоррен в одних боксерах лежал рядом и набирал какой-то текст в электронном документе.

– Отчет строчишь? – я повернулась на спину и раскинула руки по сторонам.

– Да. И в обещанные три часа не уложился.

– Но ты хотя бы попытался, в отличие от меня, – вздохнула я.

– Поэтому тебя до сих пор не повысили до первого уровня. Ты никогда не сдаешь отчеты вовремя.

– Может, я хочу заработать повышение через постель? – я зевнула.

– Что ж замуж за козла вышла? Надо было меня подождать.

– Интересно, а что бы ты сделал, если бы я все еще была замужем? – я повернулась на бок к нему лицом и оперлась на локоть.

– Заставил бы тебя развестись, – ответил Уоррен.

Я засмеялась.

– Ребята мне не звонили?

– Нет. Скорее всего, Алексей им запретили выходить с тобой на связь.

– Наверное. Ладно, ты ел?

– Да. А твой остывший обед на столе.

– Сам готовил? – я вызывающе улыбнулась, изображая жрицу любви при исполнении.

– Уже завелась? – Уоррен искоса взглянул на меня, продолжая печатать.

– Хочу повышение, – я облизала губы.

– Я передам шефу твои пожелания, – он нахмурился и вновь сосредоточился на работе. – Хотя вряд ли он их выслушает после нашего с тобой отстранения.

Вот поэтому у него высший приоритет, а у меня только второй. Он сдает отчеты вовремя. Хотя, если честно, мне до его уровня на самом деле далеко. Я встала, умылась, поела и вошла в свой аккаунт бюро, чтобы заполнить все формы.

– Тебе кофе заварить? – Уоррен вошел на кухню.

– Черный без сахара. Спасибо, – набирая текст, ответила я. – Странно, что на явочной квартире есть еда и кофе. И бритвенный набор в ванной, которым давно пользуются.

– И чистая одежда моего размера, – добавил Уоррен.

– Ты хорошо зарабатывал в сети?

– На дом и квартиру хватило, – ответил он. – Жаль, что все отберут после завершения программы.

– Грязные деньги счастья все равно не принесут.

Он подошел ко мне со спины и обнял за плечи, припав носом к моему уху.

– Я хочу тебя, – прошептал нежно.

Волной его выброса обдало мое слабое тело.

– Я отражу в отчете твои пожелания, – ответила серьезным тоном, продолжая набирать текст.

– Ты сама попросила быть с тобой честным, – он поцеловал меня в шею.

– Спасибо за честность. Ты свой отчет написал, теперь я пишу свой.

Он отстранился и выдвинул стул из-за стола вместе со мной.

– Не обращай внимания, – присел передо мной и опустил ладони мне на колени. – Продолжай работать, – развел мои ноги.

А на мне только банный халат, и теплые пальцы уже поползли по обнаженным бедрам. Волоски на коже поднялись, мурашки их окружили. Какой к черту отчет? Я уже забыла, о чем собиралась писать! Но двадцать минут назад он меня продинамил. И оставаться в долгу я не собиралась!

Губы коснулись кожи на внутренней поверхности бедра. Пальцы стали развязывать узел на поясе халата. Язык заскользил за губами. «Пиши, Полли! Набирай текст!» Уоррен развел полы халата. Прохладным воздухом обдало грудь, и соски еще больше напряглись. Складка у бедра. Он провел по ней носом и поцеловал лобок. «Вверх, Уоррен! Тебе надо вверх!» Завел руки мне за спину и рывком придвинул к себе. Затем опустил ладонь на мой живот и заставил откинуться на спинку стула.

– Пиши отчет, Полли, – произнес насмешливо. – Не отвлекайся!

Губы между ног. Язык там же. И клитор вот-вот угодит в его рот. Я вцепилась пальцами в сидение стула. Случился выброс, и я едва слышно застонала. Уоррен подтянул меня еще ближе к себе, и теперь я уже почти лежала на стуле, а не сидела. Desima Уоррен или нет, но с мужем у меня такой феерии чувств от кунилингуса не было. Я начала стонать в голос (чего тоже раньше не было). Я же тихая. Тихая я! А Уоррен продолжал бесстыдно меня вкушать. Захотелось прикоснуться к нему, погладить по волосам. Ему нравится, когда его гладят? Я ведь не знаю. Ничего о нем не знаю. Протянула руку и коснулась его волос. Он втянул в рот мой клитор, и я сжала пальцы, блуждающие в его волосах. Он меня куснул, и я отпустила его волосы. Его ладони начали поглаживать мои бедра, губы устремились вверх. Лобок, живот, грудь, соски. Я знала эти места в своем теле, но то, как он к ним прикасался, вызывало дрожь и трепет. Как будто я чистый белый холст, на котором он кистью рисует мое наслаждение. Краска растекается, и ровные линии становятся шире, заползая за границы дозволенного и стирая грани у моих представлений о любви. «Рассвет». Какое точное слово подобрал мой отец. Это мой рассвет среди вечных снегов и льда, покрывающих толстым слоем мир моих фантазий и желаний. Это разводы красной краски на белоснежном полотне моей идеальной и лишенной эмоций жизни. И чем выше будет подниматься солнце из-за горизонта, чем больше Уоррен будет окунать кисть в красную краску, тем быстрее растает снег и треснет корка изо льда. Снежная Королева с глазами цвета литых медных дисков. Это я создала этот лед и снега, я спрятала за белой краской свою жизнь. Потому что, когда холодно и светло, ты всегда знаешь, чего тебе ждать и куда идти. Ты просто не позволяешь себе замерзнуть и идешь дальше. На белом фоне прекрасно видно, что хорошо, а что плохо. На белом видно, насколько грязным ты стал в пути.