Таня Свон - Кровь королей [litres]

Принц хотел успокоить меня, но вместо этого каждое новое нежное касание заставляло сердце сжиматься. Я боялась, что любой следующий поцелуй обернется огненным укусом.

Хаген прочитал мои мысли по дрожащим кончикам пальцев и в напуганном взгляде, который встретил, подняв на меня глаза. Алых от моей крови губ коснулась грустная улыбка, и Хаген отпустил мою руку. На ней остались красноватые следы от пальцев, которыми принц впивался в кожу, борясь с жаждой, перетекающей в наслаждение.

– На сегодня все, – выдохнул принц и отвернулся, чтобы стереть с губ кровь.

Неожиданно для себя я перехватила его руку и, покачнувшись, чуть не налетела на Хагена. Он, пьяный от крови, изумленно уставился на меня, ошалевшую от ее недостатка. Все глупые мысли, которые бродили в моей голове, сейчас бесконтрольно полезли наружу.

– Ты думаешь, мы суждены друг другу? – спросила, вспоминая слова Дакоты о том, что Хаген влюблен в саму мысль о нашей нерушимой связи.

– Я хочу в это верить, Сандра, – с тоской в голосе признался он и придержал меня за плечи, не позволяя упасть.

– Я тоже, – выдохнула, не подумав.

Слишком поздно прикусила язык, догадавшись, что Хаген поймет меня неверно. Мы оба слышали то, что хотели.

Для меня эти слова – воплощение надежды о том, что, даже вынужденная быть рядом с Хагеном, я буду счастлива. Не стану сожалеть об утраченной свободе, потому что смогу найти ее в принце. Для Хагена же мои слова прозвучали признанием в чувствах, которых нет. Но, может, сейчас именно тот момент, когда они могут зародиться?

Быстро, чтобы не успеть одуматься, я потянула Хагена за ворот белой футболки и встала на цыпочки. Поймала его губы своими и резко втянула носом воздух, ощутив на языке соленый вкус собственной крови. Это сработало отрезвляюще, и я отстранилась, но Хаген поймал мое лицо в ладони и вновь приник к губам.

Поцелуй Хагена был неловким, быстрым и резким. Словно он задыхался, а я была воздухом, который принц жадно вбирал в себя. Меня пугал его неумелый напор, от вкуса крови было тошно, но я не стала вновь отталкивать Хагена, а попыталась прочувствовать этот момент. Насладиться им.

Но вместо этого все, что я ощущала, – ужасная слабость, от которой я повисла на руках Хагена, и головокружение. Мысли полнились воспоминаниями, и я не могла перестать сравнивать торопливые поцелуи Хагена, которые он словно воровал украдкой, с уверенными касаниями Нокса.

Эта мысль – как пощечина. Как насмешка над моей попыткой уйти в новый мир, что не выбирала, но который неизбежно станет моим новым домом.

Целовать Хагена, думая о другом, казалось неправильным, грязным и жестоким. Поэтому я коснулась его ладоней и отняла их от своего лица. Хаген ничего не понял. Он заглянул мне в глаза и впервые за все наше знакомство улыбнулся тепло и искренне, словно наконец обрел надежду, которой был лишен долгие годы.

– Все будет хорошо. – Он стер большим пальцем кровь, которую оставил на моих губах, и помог прилечь на кровать, расстеленную только для меня.

Я не раздевалась и так и осталась лежать в одежде, в которой провела весь день. Стеклянным взглядом смотрела, как Хаген бинтует мое кровоточащее запястье, а потом меняет свою белую футболку, испачканную алыми пятнами, на другую, почти такую же.

– Все будет хорошо, – повторял он, поглядывая на меня, когда на полу готовил спальное место для себя. А затем снова – когда мы оба уже засыпали.

И я хотела бы верить Хагену, но пока не могла.

Я проснулась ближе к обеду с ощущением тягучей слабости. Даже лежа чувствовала, как кружится голова, а вместе с ней плывут стены комнаты и потолок, в который таращилась стеклянными глазами. Я не сразу узнала помещение, в котором проснулась, но бинты на запястье и усилившееся недомогание освежили воспоминания.

– Выспалась? – Непривычно мягкий голос Хагена напомнил об еще одном событии вчерашнего вечера, и я сморщилась от нахлынувшего стыда и сожаления.

– Да. Но почему не разбудил меня? Разве мы не должны были сегодня нанести визит подчиненным тебе главам?

Присев на кровати, я сразу же схватилась за лоб. Тело протестовало недостатку крови, который усиливался с каждым днем. Пока еще могу бороться со слабостью и головокружением. Но что будет дальше?

– Мы и так везде успеваем, а тебе нужно было отдохнуть. Собирайся, но не торопись.

Сказав это, Хаген вышел из дома, оставив меня наедине со стоящим на тумбе подносом, полным еды. Мой завтрак растянулся на добрых полчаса, а все потому, что заталкивала в себя остывшую кашу почти силой. Слабость разрослась настолько, что аппетит вовсе пропал. Да еще и мысли сжирали изнутри, хотя я старалась заглушить их.

Но о чем бы я ни думала, подсознание раз за разом возвращало к темам, от которых убегала: месть за родителей, долг сэйки, пугающие нападения и очевидные попытки переворота. А еще – непонятные, сложные чувства, которые мечутся между Хагеном и Ноксом. Хотя можно ли называть то, что происходит, именно таким громким словом?

«Ты играешь в чувства с одним на глазах у второго, готовясь вот-вот поменять местами фигуры на доске» , – воспоминание об упреке Дакоты обожгло душу стыдом и сожалением.

Интересно, что вампирша скажет, если узнает, что я поцеловала Хагена прошлым вечером? Поверит ли, что я сделала шаг в сторону примирения с судьбой? Или усмехнется тому, что теперь играю не с одним, а сразу с двумя?

Такие размышления не улучшали ни аппетит, ни настроение. Нужно срочно чем-то заняться, иначе сойду с ума от самокопаний!

Следующий час я приводила себя в порядок: переоделась, сходила в душ и причесалась. В зеркало смотреть было все еще больно, но от бледной кожи, теней под глазами и блеклого взгляда избавлюсь лишь вместе со своей человечностью. И если раньше я думала об этом с ужасом, то теперь мечтала о дне, когда проснусь и пойму, что больше не нужно испытывать боль укусов, анемию, низкое давление и прочие прелести кровопотери. А еще, прочувствовав все это на себе, я точно знала, что закон, запрещающий вампирам использовать людей для подпитки, – самое верное решение, которое когда-либо было принято правящей династией Колдренов.

Когда мои сборы подходили к концу, в дверь без стука вошла Дакота. Наши взгляды встретились в зеркале, и я поняла, что осадок от вчерашней беседы остался только у меня.

– Привет, красотка. – Губы, обведенные темной помадой, растянулись в медовой улыбке. – Мы все уже ждем тебя. Готова?

– Мы все? – Я нахмурилась и торопливо зашагала на выход, чтобы увидеть, в чьей компании проведу день. – Разве мы не втроем поедем?

– Во-первых, мы не поедем, – пропуская меня на улицу, поправила Дакота. – Объездить все государства за несколько дней – сложная задача.