Надежда Соколова - Попаданка. Любовь сквозь века

Когда я появилась дома, Витик разве что не сиял как оба солнца.

— Что? — нахмурилась я. — Что опять приключилось, пока меня не было?

— Ремонт в квартире наверху, роботики доделывают. Завтра «умный дом» установят, — сообщил домовичок.

Я села там же, где и стояла, то бишь на пол, больно ударившись копчиком и выругавшись. Нет, я, конечно, предполагала, что отец чувствует себя виноватым после командировки в двадцать первый век, но чтоб настолько… «Умный дом» стоил относительно дешево. А вот ремонт и роботики, его выполнявшие… Мой оклад минимум за год. Ох, деда Феня, что-то не верится мне, что ты просто так приезжаешь. Не стали бы папа с братом как резко подрываться и меня всевозможными «плюшками» задабривать…

— Это что же получается, мне останется только здесь «умный дом» в порядок привести? — ошеломленно спросила я.

— Так завтра же, — недоуменно сообщил Витик, — и там установят, и здесь починят.

Я икнула. Один раз. Второй. Третий. Похоже, дед прознал о моей недавней прогулке в «Землю изначальную», и кому-то совсем недавно здорово влетело после этого. Ну да, родная внучка, любимица, надежда, и вдруг в лапах нечисти, причем практически без страховки. Боюсь, высказывался дед не особо цензурно. Жаль, я не слышала: пополнила бы свой словарный запас.

Известие о внезапном, не очень дешевом ремонте затмило ожидаемое свидание, а потому весь вечер прошел на нервах, но уже по другой причине: когда роботики трудились, под руку им лучше было не соваться. А посмотреть на ремонт хотелось. Так что я извертелась, как старинная юла, пока, наконец, не уснула, вырубившись прямо на кухне, за накрытым обеденным столом.

Утро наступило внезапно.

— Не встанешь — опоздаешь на работу, — безжалостно сообщило оно голосом Витика.

Перспектива лишиться годовой премии из-за собственной безалаберности не радовала, а потому к зданию «Аськи» я подлетела вовремя, голодная, помятая и злая.

— Кто на тебе танцевал, детка? — добродушно хмыкнул Арти, штампуя мой проходной билет.

Я лишь скривилась и честно ответила:

— Ночь на столе проспала.

Вахтер хохотнул и качнул головой.

— Спать, Лика, надо в кровати.

Спасибо, добрый человек. А то я не знала.

— Лизка, на кого ты похожа, — встретил меня горестными причитаниями Дарик, — тебя в темном коридоре увидишь — испугаешься.

— Брысь, — беззлобно огрызнулась я и повернулась к изучавшему что-то в планетнике Алексу, — что там с обещанной внеплановой «летучкой»?

— Через пятнадцать минут общий сбор, — не отрываясь от экрана, сообщил напарник.

Я кивнула и бросилась в комнатку с душем и туалетом. Десять минут на приведение себя в порядок — это просто отлично.

В кабинет к начальству я входила уже как относительно прилично одетая девушка, красовавшаяся в брючном костюме серого цвета, а не как непонятное страшное чучело, которым несколько минут назад появилась на работе.

Лори Унрен, начальник отдела изучения Средневековой Европы, а по совместительству и мой дядя, родной брат моей матери, сидел в удобном кожаном кресле за полированным столом из дорогущего родонийского дерева и пристально наблюдал, как подчиненные занимают свои места на расставленных стульях.

— Ну что, гордость «Аськи», — язвительно начал он свое приветствие, и мы все подобрались: этот тон ничего хорошего не сулил, — поздравляю вас, нам увеличили финансирование, а это значит, что повысились ваши зарплаты. Но и уровень вашей работы тоже, как оказалось, должен быть высоким. Странно, правда? Поэтому все, кто не сдал нормативы за последние три месяца, к командировкам допущены не будут, а значит, и денег не получат. Что сидите? Как будто понятия не имеете, кому я это говорю. Вперед, в архив и на тренировки к «чистильщикам». Пусть Стефан и Эдгар хоть что-то вложат в ваши головы.

Две минуты — и половина сотрудников покинула кабинет. Ох, как весело-то утро началось…

А дальше пошло распределение. Причем когда Лори назвал мое имя, я недоуменно нахмурилась. Франция семнадцатого века — это, конечно, хорошо, но я как бы в ближайшее время не должна была отправляться ни в какую командировку.

Кабинет я покидала последней. Дождавшись, когда за народом закроется дверь, я выразительно посмотрела на начальство.

— Дядя…

— Лизка, приказы командования не обсуждаются, — недовольно поморщился Лори.

— Мы не в армии. Почему? У меня законная неделя.

— Боги, вот почему ты такая любопытная?

— Потому что подстав не люблю. Так в чем дело? Опять Ричард?

Дядя покрутил пальцем у виска.

— Нет, я знаю, конечно, что ты параноик, но не до такой же степени. Нет, Лизка, этот пират тут не при чем. Все, иди уже. Через полчаса вам отправляться.

Мысленно пожелав любимому родственнику поработать недельку в авральном режиме без минуты отдыха, я аккуратно закрыла дверь с другой стороны.

К Стивену с объяснением я отправила Дарика. Да, конечно, домовым было запрещено покидать помещения, за которыми они были прикреплены. Но это если домовой принадлежал академии. Дарик же принадлежал лично мне, а значит, и распоряжаться им я могла так, как считала нужным.

Длинные белые балахоны, на ноги — кожаные мокасины, и вот уже мы с Алексом выходим из портала в принадлежавшем академии доме недалеко от Парижа.

Династические распри, война с Испанией, междоусобицы, Ришелье, Мазарини, два Людовика, католики против протестантов… В общем, не самый мирный период. С другой стороны, до кровавой революции было еще далеко, а дороги, как и в двенадцатом веке, опасными считались не везде. Так что да, жить было можно.

— Чем ты насолила начальству? — задумчиво спросил Алекс, поднимаясь из подвала, в котором традиционно находился портал, на первый этаж дворянского особняка.

— Если б я знала, — досадливо дернула я плечом, — у меня такое ощущение, что дяде просто надо было убрать меня из города.

Сказала и зависла.

— Лизка? — недоуменно покосился на меня напарник.

— Два варианта: либо меня не хотят пускать на свидание со Стивеном, либо стараются удержать как можно дальше от деда, — сообщила я Алексу. — Тебе какое объяснение больше нравится?

— Ни одно. Оба паранойей попахивают, — проворчал напарник.

Спорить я не стала. Как по мне, вероятны были оба варианта, хотя я ставила на Феню. Впрочем, зная деда, не удивлюсь, если он умудрится выкинуть какой-нибудь фортель. Еще и переиграет этих умников.

Каменная лестница с высокими, крутыми ступеньками и железными резными перилами привела в практически пустой холл со стенами, задекорированными яркими панно. Охота, конечно же, что ж еще могли изображать в угоду благородным господам. Героические аристократы, не сходя с лошадей, травили зайцев, окружали оленей, в общем, уменьшали популяцию определенной живности в конкретном месте. Я охоту признавала только как средство пропитания, а потому на панно посмотрела с отвращением.