Ольга Шерстобитова - Мой холодный мужчина [litres]

Я изо всех сил пыталась подавить панику, раз за разом накрывавшую меня. В руках Диара я чувствовала себя в полной безопасности, боялась разве что за него.

Наконец мы оказались возле защитного силового поля. Оно мягко пружинило, разбегалось радужными разводами.

– Сейчас найду точку сплетения, это самые уязвимые места, и немного ее нарушу.

Кивнула, кутаясь в плед и наблюдая, как Диар прощупывает пальцами барьер, сосредоточенный только на этом занятии. Иначе нам отсюда просто не выбраться. Связи по-прежнему нет, доступа, чтобы частично открыть купол, – тоже. А любая поломка в системе безопасности однозначно зафиксируется приборами.

– Все, готово, – ответил Диар. – Полагаю, долго нам ждать не придется.

Он на всякий случай осмотрел мерцающий купол, призвал свою силу и написал крупными буквами призыв о помощи.

– Давай поделюсь пледом, – предложила я.

– Алекс, я вполне спокойно переношу холод.

– Из-за твоей мутации? – нашлась я. – Именно поэтому Маркус посмеивался над тем, что я пыталась закутать тебя в одеяла? Бесполезно было?

Диар вздохнул, повернулся ко мне, и в морозной ночи, освещенной только звездами, сверкнули его глаза.

– Генная мутация, конечно, играет свою роль, Алекс. Именно из-за нее я спокойно реагирую на холод, воспринимаю его немного иначе, чем обычные ариаты. Мне действительно не грозит замерзнуть, даже если не использую свои способности к понижению температуры, но…

– Другое дело, когда ты становишься термокинетиком? – тихо спросила я.

– Да. Здесь тело требует восстановления, уходит много энергии, мне не хватает… тепла, и я мерзну даже сильнее, чем обычный человек в самую поганую стужу.

Я понимала Диара. Стирается своеобразная грань, и все отклонения становятся нормой. Я вот тогда не чувствовала страха и считала это вполне естественным, словно так и должно быть. Диар замерзал, но не ощущал разницы между теплом и морозом.

– Плед и горячий кофе в такой ситуации всегда кстати.

Диар помолчал некоторое время и совсем тихо заметил:

– Психологически отойти после использования силы любому с третьим уровнем способностей сложнее в разы. Мне каждый раз нужно не только тело согреть, но и душу. И плед с кофе во втором случае не всегда сработает. Нужно нечто… иное. Искренняя забота, чужое тепло, внимание… Иногда спасает даже простой разговор и присутствие рядом того, кто не дрожит перед тобой от страха. Откат бьет болезненно и жестко. Для того чтобы вернуться в норму, необходимо время и… помощь.

Последнее слово Диару далось с трудом.

– Почему ты не обращаешься к специалистам? Неужели у вас нет тех, кто помогает и способствует тому, чтобы облегчить откат?

Диар посмотрел в непроглядную ночь и едва слышно сказал:

– Думаешь, кто-то согласился работать со мной? С тем, кого считают ледяным монстром, способным за секунды превратить все вокруг…

– Вообще-то, у тебя иное прозвище, – не удержалась и оборвала его речь я, пытаясь подбодрить.

Он вскинул на меня глаза.

– Ледяной красавчик.

Диар на это ничего не сказал и по-прежнему не попытался сократить между нами расстояние.

– Они отказывались со мной работать, Алекс, – признался спокойно, ломая этим разговором все барьеры, что возводил между собой и остальными, полностью открываясь и доверяя мне. – Боялись. Находили причины и поводы. Впрочем, их сложно винить в подобном отношении.

– Диар, ты не монстр, – возмутилась я.

– Уверена в этом?

– Ты столько раз спасал мне, да и не только мне, жизнь… На подобное не способно чудовище.

Я сделала шаг навстречу и сказала:

– Ты невероятный, смелый и удивительный. – Коснулась его щеки, погладила, заглядывая в глаза.

– Ты безумно… странная, Алекс. Я подумал об этом еще тогда, когда дождливым вечером обнаружил кофе на своем столе, и чем дальше, тем больше убеждаюсь в правильных выводах, – неожиданно улыбнулся он.

Поднялась на цыпочки, дотянулась до его губ и прошептала:

– Может, я просто предназначена для тебя, Диар? А ты – для меня?

Он долго молчал и рассматривал меня, прежде чем решился снова заговорить и сказать то, о чем я даже не подозревала:

– Алекс, ты должна понимать, что чем дальше заходят наши отношения, тем меньше шансов, что я потом смогу без тебя. Ариаты с огромными способностями, да, думаю, и люди, если любят, то вспыхивают как звезды. Горят ярко, чисто и пламенно. И если их предают, если от них уходят, то сгорают от боли и тоски, превращаясь за считаные дни в ничто, в пепел… На моих глазах так сгорело уже двое.

Я встретилась с ним взглядом, замирая и осмысливая сказанное.

– Я уже перешагнул грань, Алекс. И чем дальше, тем потребность в тебе будет глубже. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы ты была рядом, и не потому, что твой уход означает мою смерть. Просто умирать не так страшно, как лишиться света. Мне его даешь ты. Раз за разом. Каждое мгновение.

– Диар, – прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, а в горле стоит ком, настолько я была потрясена его признанием и этой нечаянной, но такой желанной откровенностью.

И так много хотелось ему сейчас сказать, но слова терялись, мысли путались, поэтому я просто потянулась к его губам и попыталась вложить в свой поцелуй все то, что чувствовала.

Безмерную любовь. Сильную. Горячую.

Желание защищать и заботиться о нем.

Быть с ним каждое мгновение, каким бы оно ни было.

Если Диар только шагнул за грань и приходил в себя, то я давно была там. Для меня обратного пути не существовало.

Чувство приближающейся опасности вдруг накрыло меня, вернуло в реальность посреди заснеженного леса. От неожиданности я даже прикусила Диару губу, и он тут же оторвался от меня и сверкнул глазами.

– Держись ближе к куполу, – спокойно сказал Диар, прежде чем я сообщила об опасности.

Каким-то образом он успел почувствовать ее сам или же, что вернее всего, ни на мгновение не расслаблялся.

Диар отошел от меня на небольшое расстояние, сосредоточиваясь и готовясь к битве с волками.

Стая выскочила на поляну. Янтарные глаза зверей, серо-белые, припорошенные снегом шкуры. Красивые звери, дикие и хищные, отчаянно смелые, раз гнались за своей добычей через весь лес.

Я почти прижалась к куполу, закрывая глаза и не желая видеть, как они будут умирать.

Раздался треск, будто рушился лед на реке, шум падающих деревьев, а потом отдаленный вой.

– Алекс, ты что, испугалась? – совсем близко раздался растерянный голос Диара.

Я открыла глаза и увидела за его спиной огромную ледяную стену, за которой, судя по всему, металась стая волков.

Убивать их Диар не стал. Он знал цену своей силы, расходовал ее по необходимости и не мог держать под контролем только после огромных всплесков. И этого мужчину, понимающего разницу между добром и злом, сумевшего находить границу, кто-то считает монстром?