Андреа Рейзи - Герцогиня. Восход звезды (СИ)

− А ты предлагаешь, чтобы я оставила ее умирать, − воскликнула я, недоуменно вздернув бровки.

− Именно, несмышленая моя. Ее все равно уберут, поэтому так рисковать было глупо.

− Слушай, давай оставим ее. Николетта — она хорошая, со сдвигом правда, но мне ее жалко. Ей пришлось тяжело в жизни… так же как мне. Мы с ней чем-то похожи. Я смогу ее убедить подписать отречение, − я посмотрела ему в глаза. Сердце пропустило удар, тревожно екнуло.

− Она может тебе помешать, Шанталь. Не ужели ты не понимаешь, в ней течет королевская кровь!

− Вот именно. Во всей этой кутерьме с переворотом нам может пригодится королевская кровь, − заметила я, наставительно подняв палец вверх и отмечая, что в конце коридора проявляются очертания двери и лестницы.

− Ладно, уговорила, − сдался Лакруа, ехидно улыбнувшись и сверкнув чистыми голубыми глазами. Меня всю пробрало, но быстро отпустило. Странно. Кажется, чьи-то чары дали сбой. Или я все-таки заболела? — Слушай, Шанталь, тебе не кажется, что это плохая идея выходить через главный вход если ты была арестована?

− По моим подсчетам, сейчас вечер и Сыск часа два, как не работает, − ответила я, ставя ногу на первую ступеньку.

То, как мы под покровом ночи выбирались из отделения Магического Сыска — ни в сказке сказать, ни пером описать. Я напрочь забыла, что являюсь добропорядочной, хорошо воспитанной леди (королевой в будущем, если конечно, вся эта идея с переворотом воплотится в реальность и нас не казнят) я материлась такими словами, проклиная все белый свет, что такие слова до сели были неизвестны даже Лакруа, который сдавленно кашлянул, когда я, в очередной раз напоровшись на угол стола, замысловато посла родню главы Сыска. Бедный камаэль то бледнел, то серел, а-то и во все синел, рискуя заработать перелом верхних конечностей (от моей стольной хватки коей я вцепилась в руку парня) и инфаркт в придачу. В общем, выбирались мы весело и с размахом так, как только умеют студенты Академии Магических Искусств Шаррона. Я готова отдать руку на отсечение, что завтра о нашем грандиозном побеге узнает все королевство с принцем во главе. Хорошую королеву Совет выбрал: и из темницы сбежит, и соперников с пути уберет, и странной будет править справедливо… или все же не будет?

Возвращаться в Академию в разгар ночи, я отказалась наотрез, заявив, что лучше переночую у мамы. Лакруа едва не испепелил меня гневным голубоглазым взглядом, что-то пробормотал себе под нос, но преданно пристроился рядом, наотрез отказавшись отпускать меня одну. Дорогой семейного старинного особняка мы каким-то удом разжиди бутылкой вина и тремя мандаринами. Упились мы, как говорится «в хлам» и до дома добирали в прямом смысле слова ползком. Но сумев-таки добраться до огромного особняка почти в центре столицы, у нас возникла маленькая проблема: у меня не было ключей, они остались в Академии. Только студенты Академии Магических Искусств Шаррона отступать не привыкли и легких путей не ищут, поэтому я вытащила последнюю шпильку из прически и принялась трясущимися руками вскрывать замок. На удивление с замком справилась я быстро, даже темнота не стала препятствием. Открыв дверь и сбросив сумку, я мечтала об одном: стянуть с себя одежду и окунуться в мягкий плен одеяла…

Солнечный лучик, проникающий через неплотно задвинутые занавески, игриво пощекотал мне кончик носа. Я что-то промычала во сне, переворачиваясь на другой бок и прижимаясь грудью к чему-то теплому, шумно дышащему и явно живому. Я открыла глаза, перед затуманенным мутным после вчерашних-то возлияний взглядом, словно прогулочная трирема вплыла загорелая, живописная спина Лаэна Лакруа. Стоп! Что!? Я подскочила на кровати словно василиском укушенная и выдала на ультразвуке:

− Лакруа, демоны Бездны тебя задери! Какого черта мы в одной постели!?

Я натянула одеяла до самого подбородка, на всякий случай убедившись, что спали мы одетые (ну или почти) и исхитрилась так садануть Лакруа локтем в спину, что тот с грохотом свалился с кровати хорошенько приложившись лбом о прикроватную тумбочку.

− Шанталь! Твою же…! — он поднялся, сел на кровать обхватил голову руками. Затем обернулся, посмотрел на меня таким же не осмысленным взглядом и спросил, будто, не узнавая: − Шанти?

− Не нужно так глумливо улыбаться. Это на самом деле я, а не галлюцинации, − процедила я, вставая с кровати и замотавшись в одеяло, ушла за ширму одеваться.

Настроение тут же испортилось, хотя его и так не было. Голова нещадно болела, во рту пересохло и еще очень сильно бесили веселые насвистывания камаэля. Идею одеть платье я отмела сразу, вспомнив, что где-то мама хранила очень практичные и хорошие костюмы. Немного покопавшись в шкафу мне удалось найти черные брюки свободного кроя, белую почти прозрачную кофточку, поверх которой я набросила жакет и высокие сапоги на тонких шпильках, повертевшись около зеркала, я сочла свой внешний вид приемлемым и отодвинула ширму. Лакруа то ли удивленно, то ли восхищенно вытаращил на меня синие глазища, присвистнув.

− Только попробуй мне что-нибудь сказать, клянусь Богиней, убью, − прошипела я, оттеснив парня плечом в сторону и выходя из комнаты, громко хлопнув дверью.

В доме уже во всю суетилась прислуга. Раскрывались тяжёлые темные портьеры, открывались окна, а с кухни одуряюще пахло свежей выпечкой. И чего я вчера шпилькой дверь вскрывала, если можно было просто позвонить в дверь и нам бы открыли. Одно слово: Шанталь, ты дура!

− Доброе утро, ваша светлость, − раздался тоненький жизнерадостный голосок горничной Мии.

− Доброе, Миюшка, − ответила я молоденькой тоненькой, словно тростиночка, девушке, улыбнувшись. — Скажи, пусть Эльвира Алиевна на стол накрывает, − приказала я, спускаясь по лестнице и добавила уже тише, − на двоих.

− Будет сделано, ваша светлость, − пробормотала горничная, стрелой срываясь с места, отчего ее платье взметнулось вверх, обнажив беленькие чулочки и плохенькие ботиночки, и скрылась за стеклянной дверью кухни.

− Миюшка, милая, − прокричала я, падая в мягкое кресло и беря газету, − попроси у Эльвиры Алиевны стаканчик рассолу. Голова ужасно болит.

В главной газете королевства «Anori Time» на первой странице крупным типографическим шрифтом было наброно: «ШОК! Молодая герцогиня де Ревель повторяет судьбу своей сестры, совершает покушение на наследника престола!», − я откладываю газету в сторону и беру другую «Магические ведомости», надеясь, что мне показалось и это всего лишь мое разыгравшиеся воображение, но и там на первой странице рядом с портретом принца красовался заголовок: «СЕНСАЦИЯ! Герцогиня Шантарэль ди Ревель, младшая дочь первой чародейки королевства Элитарины Ранат, совершает покушение на наследника престола!» Вот и сохранили все в тайне… Демоновы журналюги, что б вам век голодовать! Принц, сволочь коронованная, прости Богиня мое сквернословие, тоже хорош: на допросе клялся и божился не предавать данный казус огласке, а сам, как только из Сыска вышел все журналистам сдал. Тварь! Дальше созерцать творчество рабов пера и бумаги мне не позволили шаги и задорное насвистывание камаэля. Я повыше подняла газету, почти полностью скрываясь за ней, видеть несносного камаэля не хотелось. В голове мелькнула мысль: «Это как нужно было напиться, чтобы проснулась в одной постели с Лакруа!? Все с этого момента ни капли в рот!»