Ольга Гусейнова - Суженая мрака [litres]

– По мелочи, – поморщился Келео, но, увидев, насколько я напряглась, успокоил: – Ничего смертельного или непоправимого. Мы все устранили.

– Хвала Небу! – выдохнула я с облегчением.

В который раз убеждаюсь, что Черный клан – настоящие защитники Высокогорья, весьма нужные и грозные. Их тьма защищает, но в то же время отталкивает светлых сородичей. Дилемма, однако. Горькая!

– Ты правда скучала? – губы Келео дрогнули в едва намечающейся улыбке, чувствовалось, что не верится ему, хоть видит и чувствует.

Я пожала плечами, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть. Вчерашнее утро, такое раскованное, обнаженное, фривольное и игривое, многое изменило между нами. Кажется, сломало оборону обоих, но оставило какую-то пустоту, и только от нас сейчас зависит, чем мы ее заполним. Очередными перепалками и претензиями или…

– Странно, но раздетой ты выглядишь взрослее, – вдруг признался Келео, медленно сдвигая бретельку моей сорочки. – В платье ты похожа на девчонку, совсем юная, почти хрупкая, мне даже неловко было, когда касался тебя, пытаясь соблазнить. Поэтому долго ходил вокруг да около, как ты сказала в свой первый день здесь. Да и ваше с братьями бесшабашное поведение взрослости тебе ну никак не добавляло…

– Спасибо за откровенность, – буркнула я, краснея от смущения и оправдываясь, – вообще-то мне двадцать пять, я давно не ребенок.

Про возраст совсем уж зря добавила. По сути, он прав: мы с побратимами откровенно чудили, отрывались по полной, наслаждаясь свободой, жизнью, небом. Келео мягко усмехнулся, но его глаза разгорались черным пламенем, пока он наблюдал за бретелькой, медленно сползавшей с моего молочно-белого плеча, за золотистым кружевом, скользившим по высокой груди, открывая больше и больше. Наконец полностью обнажилась розовая вершинка, ткань на миг остановилась, а потом зависла под грудью, полностью выставляя ее на обозрение жадных мужских глаз.

– Да, – хрипло согласился муж, – ты не ребенок. Только похитив тебя, столкнувшись с твоим острым язычком, лучше изучив характер, ну и… встретив с тобой вчера утро… убедился, что ты больше не ребенок, а желанная женщина.

Мы молчали, но за нас говорили наши тела. Казалось, во мне скопилось столько напряжения, коснись – и я взорвусь! Ведь Келео ласкал обнаженную вершинку моей груди, призывно сжавшуюся в темную горошинку. Его чуткие пальцы посылали разряды по всему моему телу, а я во все глаза смотрела ему в лицо и наслаждалась отражавшимся на нем «голодом» и чувственным восторгом, с которым он ласкал меня… уже всей ладонью. Затем томительно медленно спустил вторую бретельку и с хриплым полурыком и восхищением наблюдал, как синий шелк с золотой пеной кружев скользил по моему телу, полностью открывая его…

Когда рубашка упала к моим ногам, я сиплым от волнения голосом попросила или размечталась вслух:

– Не хочу быть суженой.

Келео вскинул на меня взгляд, почерневший, изумленный и закипающий разочарованием:

– Не хочешь быть моей?

И, кажется, не осознавая, что делает, накрутил украшение на кулак, почти до моей шеи, словно собрался убить, чтобы я больше никому не досталась.

Я качнула головой:

– Истинной… Я хочу быть твоей истинной.

Драгоценная нить выскользнула из дрогнувшей руки Келео, один камешек царапнул сосок – и я содрогнулась всем телом от острого возбуждения под его всевидящим черным взглядом. Мне не было неловко стоять обнаженной, потому что плавилась от желания под этим восхищенным мужским взглядом, жарким и вожделеющим. Как можно стыдиться под таким взглядом?..

– Алера, ты же понимаешь, что истинная связь у черных драконов бывает лишь при обоюдной любви? – Я кивнула, соглашаясь. – И ты готова… способна полюбить… меня?

Я нетерпеливо передернула плечами, вдруг потеряв способность произнести хоть слово. И опять привлекла внимание напрасно сомневающегося мужчины к своей призывно напрягшейся груди. Но он не коснулся ее, а, обняв меня за талию, поставил на кровать, наверное, чтобы сравняться со мной ростом. Обхватил мое лицо обеими ладонями, накрыл губы своими и поцеловал… Сначала нежно, а потом с каким-то горячечным нетерпением, желанием, словно это последний миг его жизни и последнее желание.

На миг отстранившись, он неожиданно выдохнул мне в губы, словно сдался, не в силах больше сопротивляться:

– Хорошо!..

Я так и не поняла: то ли сам на истинную связь согласился, решился полюбить, то ли поверил в мою способность его полюбить. Не так уж это важно. Тем более под его умелыми руками, горячими губами и пронзительным, буквально обжигающим взглядом потерялась в ощущениях, забылась, расслабилась и не осознавала, что происходит. Я растворилась в Келео, в своем наслаждении, в страстных гортанных криках, в зверином рыке, когда муж резкими толчками брал меня, поглощал целиком и полностью. Когда-то я испытывала нечто подобное в прошлой жизни, но те чувства и ощущения не были даже отдаленно похожи на завладевшие мной сейчас, завоевавшие душу и сердце.

Я забилась от наслаждения, содрогаясь всем телом, а Келео усилил натиск, доведя меня до второго пика за считаные мгновения, разрывая мой мир на до и после. А еще, когда я наконец отдышалась, осознала, что обычная женщина не способна отдавать лишь тело, разделяя постель с мужчиной. Вместе с телом она отдает и сердце, а если не повезет, то и душу. Я же, несмотря на вторую ипостась и чешуйчатую половинку, совершенно обычная женщина. И к своему внутреннему страху, осознала, что отдала все: тело, душу, сердце. Даже мой разум всецело занял всего один мужчина, все мысли о нем, его чувствах и проблемах.

Келео, опираясь на локти, чтобы не давить на меня, обхватил мою голову ладонями и обдал макушку горячим прерывистым дыханием. Выглянув из-за его плеча, я увидела свои ноги, сжимающие его талию; руками я обнимаю его широкую мускулистую спину, на которой стремительно заживают красные полосы от моих ногтей. Ого! Оказывается, я очень страстная, вон как исполосовала мужа, или он слишком способный, если я даже не помню, когда ухитрилась это сделать, настолько мне было хорошо где-то на «седьмом небе». И немудрено, если внутри у меня все еще пульсирует его «мужественность», соединяя нас, сплетая воедино.

– Моя! – сипло, с невыразимым удовольствием и огромным облегчением выдохнул Келео.

– Твоя, – кивнула я и зачем-то ласково куснула его за плечо.

Он опять довольно вздохнул и, чуть отстранившись и приподнявшись, тревожно заглянул мне в глаза:

– Больно было?

– Нет, – я смущенно прикрыла глаза и мотнула головой.

– Это хорошо, – улыбнулся Келео, укладываясь на бок рядом и теснее прижимая меня к груди, словно не насытился не сексом, а близостью. – Есть хочешь?