Ольга Консуэло - Напарницы [litres]

Так они и чередовали упражнения на концентрацию с упражнениями на расслабление до самого обеда.

– Как хорошо, что я все-таки не стала видящей! – заключила Энту, когда они закончили.

– Ты больше не будешь заниматься?

– Буду, конечно. Сия права, пусть я и не пробудила дар, но он все равно есть, и мне нужно научиться и сосредотачиваться, и отрешаться от его проявлений. Но я рада, что могу этим заниматься тогда, когда сама захочу, а не целыми днями.

За обедом Агуду сообщил, что дознавателям из Ильмэрмского отделения КГКД удалось установить личность подозреваемого. Их предположения оказались верными – это и правда был дознаватель: старший дознаватель Приморского отделения полиции по имени Гаралду Ювестрану.

И пока ильмэрмские коллеги будут заниматься его поимкой, ускорить которую никто из находившихся на отборе все равно не мог, Доусэ предложил Аулэ прогуляться в парке, на что та охотно согласилась. На аналогичное предложение Агуду Энту пусть и не столь охотно, но тоже ответила согласием: она понимала, что отказаться, заявив, что предпочтет библиотеку, будет все-таки слишком.

В парке парочки разошлись в разные стороны и вскоре потеряли друг друга из виду. Энту и Агуду в полном молчании дошли до скамейки, на которой сидели в прошлый раз. Когда они сели, Энту не выдержала и прямо спросила:

– Все еще переживаешь из-за того, что не сумел сразу выяснить правду про татуировку?

– Да, – не стал отрицать Агуду.

– Неужели ты никогда раньше не ошибался?

– Ошибался. И случалось, что ошибался серьезно, но… – Он тяжело вздохнул и замолчал.

– Но что? – все-таки поинтересовалась Энту, когда пауза затянулась.

– Но раньше об этом не становилось известно девушке, которая мне небезразлична! – выпалил Агуду и резко отвернулся.

– О! – только и смогла сказать Энту, пораженная его откровенностью.

Она прекрасно понимала, насколько непросто далось подобное признание такому самолюбивому мужчине, как Агуду. И это проявление уязвимости настолько сильно ее тронуло, что Энту захотелось как-то утешить Агуду. Поддавшись этому импульсу, она, прикоснувшись к его руке, попросила:

– Посмотри на меня, пожалуйста.

А когда Агуду повернулся, обняла его и поцеловала. Просто легко коснулась губами губ и хотела уже отстраниться, но он не позволил – прижал к себе крепко-крепко и поцеловал в ответ – порывисто, страстно, глубоко. Так, что у Энту закружилась голова, а по всему телу разлилась приятная истома.

В общем, утешение удалось.

Аулэ с Доусэ отправились к давно облюбованной скамейке у пруда, болтая по дороге о всякой ерунде: погоде, природе и окружающих красотах.

Устроившись на скамейке, Аулэ взяла Доусэ за руку и, кусая губы от волнения, начала разговор:

– Я обещала тебе объяснить, почему я так болезненно отреагировала на то, что ты стал возражать против моего участия в расследовании этих убийств.

– Ты не обязана мне ничего объяснять! – перебил ее Доусэ. – Я был неправ, я не должен был решать за тебя. Но я… Понимаешь, мне хочется оградить тебя от любых неприятностей, от всего, что может огорчить тебя или ранить. Ты такая нежная, такая хрупкая и чувствительная!

Аулэ хотела резко возразить, хотела возмутиться тем, что ее считают какой-то неприспособленной к жизни, беззащитной особой. Но, поймав встревоженный взгляд Доусэ, передумала, глубоко вздохнула и как можно спокойнее произнесла:

– Наверное, я и правда кажусь тебе такой, но я все же не такая хрупкая, какой ты меня считаешь. В конце концов, я ведь сумела настоять на том, чтобы учиться в юридической академии, несмотря на то что родители были против. И училась хорошо, пусть и не всегда отлично. Я устроилась на работу, сама, без помощи отца. И с работой тоже справлялась сама. И больше полугода отбивалась от приставаний этого отвратительного Калхуса, хотя мои родители полностью были на его стороне.

Переволновавшись, Аулэ совершенно забыла о том, что Доусэ понятия не имеет ни о каком Калхусе, и ужасно удивилась, когда он возмущенно переспросил:

– Приставаний? Кто-то посмел к тебе приставать? Почему ты мне раньше не сказала? Кто такой вообще этот Калхус?

– Начальник мой, – со вздохом ответила Аулэ.

– Начальник?! Тебя домогался твой начальник? Но почему ты не стала жаловаться? Это ведь серьезное служебное нарушение с его стороны!

– Это бы ничего не дало. Он же не предлагал мне стать его любовницей, он жениться на мне хотел, официальное предложение сделал при родителях, а они его полностью одобрили. И он не пытался настаивать на… ну ты понимаешь, в общем, на добрачных отношениях, – смущенно пояснила Аулэ. – Так что, если бы я обвинила его в домогательствах, он бы просто ответил, что пытается ухаживать за своей невестой, а я бы выглядела полной дурой. Особенно после того, как мои родители охотно подтвердили бы, что Баэльсе действительно мой жених.

– Подожди-подожди, я что-то совсем запутался: так он был твоим женихом или нет? – недоуменно спросил Доусэ.

– Это с какой стороны посмотреть, – невесело усмехнулась Аулэ. – Я согласия на брак не давала, но мои родители полностью его поддерживали, постоянно говорили мне, что я должна согласиться, ведь Баэльсе Калхус – по-настоящему выгодная партия, он не просто начальник юридического отдела в нашей мэрии, он еще и из очень богатой семьи.

– Бывший начальник, уж об этом я позабочусь, – неприязненно прищурившись, процедил Доусэ.

Поразившись тому, что милый и очаровательный Доусэ может быть и вот таким, Аулэ в то же время осознала, что такая забота ей очень приятна, и честно сказала:

– Знаешь, до того, как я познакомилась с Энту и с тобой, никто не пытался меня защитить, даже мои братья всегда были на стороне родителей.

– Не понимаю, просто не понимаю, как так можно обращаться со своим ребенком, – растерянно покачал головой Доусэ.

Аулэ в ответ только пожала плечами – она и сама этого не понимала.

– Так, получается, что, когда я сказал, что тебе не надо заниматься этим делом, ты решила, что я такой же, да? – печально спросил Доусэ.

– Сначала – да, – кивнула Аулэ. – Но потом ты попросил прощения, и я подумала, что ты небезнадежен.

– Знаешь, я, наверное, еще не раз буду проявлять чрезмерную заботу, – самокритично признал Доусэ. – Но ты, пожалуйста, просто сразу говори мне об этом, ладно?

– Ладно. – Аулэ с облегчением улыбнулась и положила голову ему на плечо.

Доусэ ее обнял, и так они какое-то время сидели в умиротворенном молчании, а потом не сговариваясь решили, что есть и еще более приятный способ провести время до ужина в таком красивом и уединенном месте.

Перед ужином Агуду сказал, что ему надо позвонить – узнать, арестован ли уже Ювестрану, поэтому он немного задержится. Однако в итоге появился, когда все остальные уже практически поели. Он был чрезвычайно мрачен и, пообещав, что все расскажет участникам расследования чуть позже, приступил к ужину. И хотя Агуду покончил с трапезой довольно быстро, Энту и Аулэ буквально извелись в ожидании.