Тоня Ивановская - Сторож Академии ведьм

Профессор помолчал, а потом немного театрально вздохнул:

— Ах, милые, как ни прискорбно это сообщать, но я еще не заслужил такого доверия императора.

Тут даже Юнни отвлеклась от построений. Признание одного из сильнейших магов в том, что он недостаточно хорош — шокировало.

— Понимаете ли…

— Этуа, — представилась девушка.

— Так вот, Этуа. В музее хранятся образцы как раз с тех времен, когда наша академия начала свое триумфальное шествие на вершину славы. Иначе говоря, того периода, когда приручали первых химер. А в те годы мой предмет вел сам основатель этого учения — профессор Марртард. Слышали о таком? — хитро прищурился Стольфрис.

По аудитории пролетел шепоток непонимания.

Юнни тоже чувствовала себя одураченной. Оказывается, за таким важным открытием стояла не магическая школа и даже не группа одаренных академиков, а конкретный человек. Но никто ничего о нем не знал, а имя не встречалось ни в одном государственном учебнике.

— Не слышали, — ответил за первокурсниц Стольфрис. — Естественно. Ведь он сам удалил все упоминания о себе. Заручился согласием императора стереть свое имя из истории.

— Зачем? — спросила Юнни.

— Никто не знает, — развел руками профессор. — Просто ушел. Но вся академия надеется, что когда-нибудь профессор Марртард к нам вернется.

— Только он уже наверняка умер, — сказала с сомнением Этуа. — Судя по всему, профессору лет сто пятьдесят.

— Может, профессор и умер, а вот надежда все еще жива.

Больше недели Юнни строила натальные карты кошек. Это оказалось делом сложным. Выпали выходные. К тому же приходилось прятаться и чертить, только когда все заснут. Потому что ей совсем не хотелось делиться с соседками, чем она занимается. Вот как им объяснить, почему сторож отдал ей свою тетрадь? Тем более она и сама не знала ответа. Помимо того случая, с Юнни он вел себя так же, как с любой другой студенткой. Хотя, пожалуй, не так же. Не каждую гостью сторожки он угощает и радио настраивает, чтобы уютней было. Юнни думала: все оттого, что она с первой встречи отнеслась к нему по-человечески. Наверное, оценил. Может, даже дорожит их чудаковатой молчаливой дружбой. Хотя грозные глаза его дружелюбными точно не назвать.

Она взглянула на готовые карты и достала тетрадку. И тут кошачьи имена обрели смысл.

— Это асцендентные знаки! — воскликнула Юнни, чуть не разбудив девушек.

Древний календарь основан на путешествии солнца. Каждому месяцу соответствует свой знак, то есть созвездие. Всего двенадцать, как и двенадцать месяцев. Но на самом деле путешествие по знакам проходит не только в течение года. Юнни совсем забыла про очень важный показатель для магии, но довольный сложный для расчета, потому что нужно знать точное время рождения. Асцендент — знак, который стоит на восходе в момент рождения.

И теперь она сидела на кровати, плотно завернувшись в одеяло, и пыталась осознать, насколько сторож замудренный мужик.

— Как он вообще их друг к другу подобрал? Это же практически невозможно рассчитать! То есть возможно… Хотя не знаю, какие тогда надо иметь мозги и навыки слежки за всеми беременными кошками округи. А ещё с поста как-то уйти, — она снова пролистала тетрадь. — Интересно, за сколько лет он управился.

Теперь ее разрывало от любопытства, как он это сделал. Кое-как дождалась утра и помчалась в сторожку.

— Вы! — ворвалась Юнни в домик, а сторож замер, соображая, чем он спровоцировал такое нападение. — Как вы их нашли?

У сторожа чуть не вырвалось: «Кого?» — но он сдержался.

— Молчите? К демонам ваше молчание! Как вы… И зачем? — она остановилась, топнула ногой и с гневным рычанием покинула сторожку.

«Заметила», — подумал сторож и улыбнулся.

С тех пор как Юнни появилась в его доме, он все чаще улыбался. Даже перестал считать это чем-то странным. Просто смирился. Эта девчонка его веселит. Или радует. Он не определился. Или не хотел определяться. Просто наслаждался ее визитами, ее молчаливым наблюдением. Пытливая и такая очаровательная в своем исследовании.

«Может, ей что-нибудь добавить?» — крутились в голове азартные мысли.

Сторож вошел в кураж, а подобного давно не случалось. Однако ее искренняя реакция, такая прямая и кипучая, подпитывала в нем желание подкинуть парочку зацепок.

«Не буду. Иначе отвлеку от учебы. У Юнни хорошо получается. Пусть так и будет, — отрезвил себя сторож. — Все равно ни к чему внятному не придет. Только нервы себе подпортит».

Он гладил Ферди и надеялся, что ее гнев скоротечен. До конца недели остынет и зайдет к нему перед поездом. Он уже забрался в закрома и достал вазочки. В низине расцвели калипсо.

— Как думаете, Юнни понравится? — спросил сторож у кошек, но они не обратили внимания.

Каково было разочарование сторожа, когда Юнни пришла с профессором Стольфрисом. Как захотелось выгнать его вон, когда профессор стал распивать с ней глинтвейн.

«Это не тебе! — клокотало все внутри. — Я для нее варил. Это наш глинтвейн!»

— Профессор, а можно у вас кое-что спросить? Не по вашему предмету. Просто я никак не могу понять одну вещь, — говорила она с развалившимся Стольфрисом, совершенно не обращая внимания на медвежью тень, что буравила ее взглядом.

— Конечно, Юнни, — отвечал профессор. — У меня полно времени.

Сторож ожидал чего угодно, но только не болтовни про деревенские заговоры. Что-то про перенос эмоций через травы.

«Глупость! Бесполезные навыки. Эта информация точно не стоит того, чтобы распивать с этим пряное вино и улыбаться, как будто Стольфрис самый умный человек на земле».

По жилам растекалась обида, гнев и почему-то вина. Он ушел в свой темный угол и сделал радио погромче: не хотел их слышать. Отвернулся, чтобы не видеть, как она заглядывает в его глаза, ловит каждое слово. Такая внимательная. Ведь еще недавно ему казалось, что только с ним Юнни такая внимательная. Какое самомнение. И какая ирония.

— Быть может, вас проводить? — донесся до него вежливый голос Юнни.

«Проводить? — возмутился сторож. — Да где это видано?»

— О, нет, моя милая…

«Милая?!» — захотелось швырнуть в него ящиком.

— …планер приземлится с минуты на минуту, потому не стоит. Полагаю, мы сможем договорить на следующей неделе. У меня ведь, понимаете, теперь эта повинность на целый месяц. Пока не завершится весенний слет магов. Потому, Юнни, еще будет время обсудить то, что вас волнует.

Сторожа охватило негодование.

«Целый месяц его здесь терпеть?» — он зашел в каморку, что была своего рода спальней и, хлопнув по доспехам (которые мгновенно перенеслись в шкаф), развалился на кровати.

Он выглядел молодо и был хорош собой. Про такого могли бы сказать: утонченный аристократ. Хотя сторож к ним не относился. Однако его тонкие черты и бледность навевали нечто лирическое, а может, даже демоническое. Заставляли приписывать ему качества и добродетели, которыми он никогда и не обладал. Стремился, да. Был ли безупречен? Едва ли. В любом случае внешне сторож не имел изъянов. Может, оттого и не испытывал никаких терзаний из-за пересудов окружающих. Вполне возможно, они его умиляли.