Юлия Фирсанова - Частица невероятности МС

— Ортэс, — хмыкнул дроу, блеснув темными глазами. Более ничем жажды услышать подробности он не выдал.

Но Дейдриан достаточно знал друга, чтобы понять: тому безумно интересна очередная выходка странной девушки. Что греха таить, не переживай он так за Машу, и сам бы воспринимал все истории, в которые лихо вляпывалась ортэс в силу дара гармонизатора, как презанятные анекдотичные приключения. Увы, из-за личных тревог в полной мере развлекаться не удавалось.

Они все: полный эгоист фэйри, белый рыцарь и двое черных привязались к наивной девчонке. Чем она их притянула? Не иначе как волшебными печеньками. Может, прав фэйри, что-то в этих неказистых кусочках выпечки было невыразимо притягательное — сладость сдобы и сила гармонии ортэс придавали яству ни с чем не сравнимый вкус.

Или ни мистические силы, ни кулинарные таланты девочки не имели никакого значения? Причина заключалась лишь в том, что на крохотной кухоньке неприятного мира техники каждый из них был не рыцарем — носителем Благого Света, не фэйри из Холма с древними обязательствами, не черным ужасом окрестных земель, а просто гостем, которому искренне рады и от которого не ждут ни выгоды, ни опасностей, потому что дар ортэс выводит из вечного круговорота противостояний. И какой бы статус ни обрела в будущем Мария, этого у нее не отнимешь!

Знать, что ортэс скоро будет сокровищем Экхарда, было приятно. Зэр слушал рассказ друга, неустанно отслеживающего все действия девушки, и едва заметно улыбался.

Минули дни, заполненные у студентки Марии университетской практикой и усердными тренировками с оружием в руках, направленным против Фалькора, Зэра и Фэба. Последний никогда меча в руки не брал, ему для ученья хватало хлесткого прутика, в который обращался кнут. И прутик этот без всякой жалости стегал неповоротливую ортэс по рукам, ногам и порой по ягодицам. Фэйри при этом необидно переливчато смеялся и учил с удивительным для столь непостоянного создания терпением. Приняв необходимость уроков для ортэс, он взялся за них с полной ответственностью.

Уже стали почти традиционными уютные посиделки на кухне у девушки под печеньки и крепкий чай. Теперь, прежде чем схватиться за кружку, белый рыцарь всегда проверял, свою ли он взял. Систематически хлебать крутой кипяток он категорически не желал. Хватило одного раза.

А еще Маша не только тренировалась, плавала, училась и выполняла миссии ортэс. Обычными, но неизменно удивительно приятными для нее стали вечерние прогулки с Деем. Черным Властелином Дейдрианом. Удивительный мужчина с полосатыми волосами и странными глазами часто заходил, чтобы прихватить ее с собой в очередной удивительный мир, богатый странными явлениями, природой или созданиями.

Где только не доводилось побывать ортэс, чего только она не повидала. Неизменным оставалось лишь одно: скучно с Деем на прогулках не было никогда. Он знал и видел невероятно много. И его почти азартные слова об области незнания открывались Марии более полно, как и сам Дейдриан. Прогулок с ним, его рассказов и бесед Маша стала ждать.

Но жизнь не стоит на месте, и разнообразные события и сюрпризы не являлись исключительной прерогативой ортэс. В жизни некоего белого паладина, вынужденно занявшего высокий пост, тоже хватало всякого. И вот пришел день, когда Фалькору, с недавних пор взвалившему на себя административные обязанности по управлению Белым орденом, стало не до смеха, даже не до улыбок. С утра пораньше в кабинете, куда он прибыл, жертвуя завтраком и сном, на рабочем столе среди груд документации, требующей подвига посерьезнее ратного, Фалькор обнаружил ларец, а в нем — эмалированный медальон с кристаллом и свиток-поздравление.

Отдернув пальцы от бумаги, словно она была пропитана ядом, бедный паладин до крови прикусил губу и обреченно вздохнул. Он не мог надеть медальон и развернуть послание без опаски. Слишком свежи были в памяти безумие Серо и веер водных искр из целительного водопада, развеявший дурман, сковывающий сознание рыцарей. Белый паладин боялся. Не за себя, конечно, нет. За других, и только поэтому не мог решиться. Действовать быстро и без сомнений, как привык, он не мог и медлил, не в силах мгновенно принять подобающее чести и совести решение.

Сомнения и уныние есть неприемлемое для истинного паладина света состояние, потому Фалькор по уставу ордена должен был бороться с подобными явлениями всеми силами. Точно по уставу бедняга-рыцарь, даже не рассчитывающий на совет, лишь на тепло очага, разгоняющего уныние, решился на визит.

Он не собирался поверять Солнечной Деве свои огорчения, хотел лишь погреться в тепле ее улыбки. Но таково свойство реальности: рассчитываешь на одно, а получаешь совсем иное. К добру или к худу — с первого взгляда даже не разберешь. Истинное видение бывает присуще далеко не каждому богу. Что уж о рыцаре-паладине говорить?

В мире ортэс стоял вечер, и она оказалась дома. Но, увы, не одна. Черного Властелина в ее покоях не было — уже плюс, но зато трескал на кухне печеньки гадский дроу, да с таким видом, будто это был его дом!

— О, паладин, соскучился? Или тренировку с мечом провести зашел вместо фэйри? — не без ехидства поздоровался Зэр с белым рыцарем.

Фалькор вежливо приветствовал Солнечную Деву, а потом, пока Маша наливала чай гостю, выставил на стол предмет, лишивший его покоя, и попросил дроу:

— Посмотри. Вы, черные, горазды на всякие уловки и чужие зрите преискусно. Мыслю, может ловушки предмет сей таить.

— Ни один черный с белым в том не сравнится, — огрызнулся Зэр почти машинально. — А уж маскировать свои интрижки под флером ложного света мы и вовсе не такие великие мастаки. Больше по теням специалисты.

Обмен «комплиментами» прервался на самой звонкой ноте. В кухоньку впорхнул Фэб и азартно воскликнул, протянув к шкатулке свои загребущие лапки:

— Какая монетка-марионетка. Красиво! Хочу понюхать!

— Эй, стоп. — Зэр ухитрился одновременно шлепнуть по руке фэйри и отодвинуть от него приоткрытую шкатулку. А Фалькор напряженно выпалил:

— Какая марионетка?

— Забавная, — переливчато рассмеялся Фэб, склонив голову набок. — Наденешь на шею, протянешь нити кукловоду. И еще несколько ниточек от бумажки приклеятся. Паутинка блестит!

— Я бы желал уничтожить сей сомнительный дар, но… — Фалькора передернуло. — Если я это сделаю, они поймут…

— Смени название вашего пансиона, — лениво посоветовал Зэр. — А бляшка у тебя и своя есть, эту отошли назад, искупав в водичке. Остался же запасец с водопада? Вы, белые, формалисты. Поблагодари в самых высокопарных выражениях своих «друзей», понадейся на сотрудничество. Но намекни, что в этих пещерах грибы собираешь лишь ты. Такое они поймут.