Франциска Вудворт - Добыча принца [litres]

Женщина запнулась, и дочь подалась к ней, смотря с сочувствием.

– Мам, что тогда случилось?

– Помнишь ворона бабушки Гришку?

– Да. Конечно!

– Не знаю, успела ли ты понять, что это не обычная птица. Они были связаны. Бабушка могла говорить с ним, как мы с тобой. На инициации я тоже обрела свое животное. На мой зов откликнулся олененок. Тишка… Тиша…

Пока было практически все так же, как и у лунных ведьм. Те тоже имеют свое лесное животное. Только инициацию проходят намного позже.

– Не знаю, как тебе это объяснить, но он стал частью меня. Родным существом. Моим другом, помощником. Я пропадала с ним в лесу, делилась своими печалями и радостями. Из-за меня он часто появлялся вблизи деревни, это и стало причиной трагедии. Через год деревенские мужики выследили его и убили. До сих пор помню цвет его крови на земле… Я прошла по следу того, кто это сделал. Прибежала к ним во двор, где за бутылкой самогона отмечали удачную охоту. Кричала, плакала. У меня была истерика, а подвыпившие мужики гоготали и предлагали мне и дальше приманивать зверье.

Да уж, не позавидуешь ей. С потерей зверя ведьма теряет часть своей души, невосполнимая утрата!

– А ночью постучали к нам в дверь и на порог положили заднюю ногу. Подношение, чтобы я не поднимала шума и молчала. Ногу моего Тиши…

– Мама, мне жаль… – У моей сердобольной ведьмочки блестели слезы на глазах. – А участковый? Их наказали?

– Ира, это деревня! Там каждый друг другу кум, сват, брат. Я по дурости попробовала обратиться в милицию, но мне сразу сказали, что еще надо разобраться, откуда у меня часть оленя. Может, это я его сама убила! И если не хочу штраф платить, лучше заткнуться и забыть.

– Ты из-за этого с бабушкой поссорилась?

Губы женщины сжались в линию, а в глазах я прочитал застарелую обиду, которую она до сих пор держала в сердце.

– Нет, не из-за этого. Где-то через полгода к матери пришел дядя Леня, один из тех охотников. У него колено болело, хромал. Мазь попросил… И она ему помогла!!! «Мы должны помогать всем, кто просит нас о помощи», – так твоя бабка говорила! А я после этого решила, что не быть мне ведьмой. Кому помогать? Этому быдлу? Тем, кто насмехается надо мной? Творит несправедливость? В моем сердце нет столько прощения! Будь Тиша жив, я бы осталась в деревне, ведь в городе с оленем невозможно жить. Но без него меня больше ничего не держало там. Закончила школу и уехала.

– Ох, мама… – с жалостью сказала ведьмочка.

– Ира, я хотела для тебя самого лучшего. Спокойного, нормального детства. Чтобы тебя не изводили в школе, чтобы ты могла завести друзей. Я не хотела видеть твоих слез из-за того, что ты не такая, как все. Будь моя воля, я бы никогда не привезла тебя в деревню, но тогда у меня было сложно с деньгами, я крутилась как могла. И бабушке я на лето тебя оставляла с одним уговором, чтобы она не втягивала мою дочь во все это. Но когда, вопреки всему, она нарушила мой запрет и провела твое посвящение… Я не простила ей.

– Я очень ее любила…

– Знаю. Ты обижалась и злилась на меня, что не даю вам общаться. Но я до сих пор считаю, что поступила правильно. А теперь скажи, почему, вопреки всем моим усилиям, ты хочешь пройти инициацию?

– Я же все тебе объяснила, – вздохнула ведьмочка. – Нужно Алену спасти, а для этого…

– Подожди! Я не пойму, почему именно ты должна открыть портал? Почему демон не может сам?

Я внутренне подобрался. Еще не хватало, чтобы она обо всем догадалась!

– Не знаю, известно ли вам, но ваш мир для нас закрыт, – начал объяснять.

Неопределенный кивок в ответ. То ли знает, то ли предлагает продолжать.

– Я попал сюда лишь потому, что ваша дочь призвала меня. Открыть путь обратно я могу, но об этом станет известно, что доставит мне некоторые проблемы. Мне предпочтительнее, чтобы его открыла… Ирина.

– Почему не я?

А вот это опасный вопрос! Действительно, почему нет? Она уже давно инициированная ведьма. Отвечать нужно очень осторожно! Я приспустил очки и с насмешливым видом оглядел женщину с головы до ног.

– Хотите сказать, что уже открывали порталы?

– Хочу сказать, что для этого я подхожу гораздо больше, чем моя дочь!

– Вы столько лет отказывались от своей силы, заглушали в себе зов природы. Старались не видеть, не слышать, не чувствовать… И вам это даже удалось. Стать обычной, похожей на всех. Уверены, что хотите вернуться к тому, от чего бежали? Готовы вновь пройти через все это?

– Я готова.

Она хоть и побледнела, но оказалась твердым орешком. Голос не дрожал и звучал решительно.

– Нет! Я не уверен, что сможете. Вы давно не практиковали, а вдобавок потеряли свое животное, что вас ослабило. Вы же чувствуете, что часть вас умерла вместе с ним.

Как истинный демон, я умел давить на больные точки.

– У вашей дочери под моим руководством больше шансов. Вспомните себя после инициации…

Я знал, о чем говорил. Видел лунных ведьм в такие моменты. Они буквально опьянены силой. Та играет в крови, даря ощущение всемогущества.

– Я могу попытаться… – продолжила упорствовать женщина.

– Мама, не надо! Я сама.

– Не лезь во все это!

– А если я хочу?! – возмутилась моя ведьмочка. – Мам, я тебя понимаю, правда, но ты не должна была решать за меня. Ты не дала мне выбора! И с бабушкой ты поступила жестоко. Мне ее не хватало!

Я мысленно воздал хвалу конфликту между родителями и детьми, существующему во всех мирах и среди всех существ. Родители свято уверены, что имеют право решать, как жить их чадам, а дети яростно отстаивают свое право на самостоятельность.

Ирина

После рассказа матери события прошлого виделись совсем в ином свете. Я теперь хотя бы понимала мотивы ее поступков! Одного принять не могла – почему она столько лет молчала? Ведь не появись этот демон и не прижми мы ее, она бы так и продолжала молчать.

– Не решать за тебя? – переспросила мать и пошла в атаку, отстаивая свою правоту. – А что может понимать ребенок в семь лет? Разве не обязанность матери оберегать своего ребенка, защищать и делать все, чтобы ему было лучше? Даже если он и не понимает этого. Тебя поманили необычным, и ты пошла. Одно посвящение, второе, третье… Получила бы связь со своим животным и куда бы ты потом делась из этой деревни? Я хотела, чтобы перед тобой лежало много дорог, а не одна. Чтобы ты не тратила свою жизнь на лечение людей, которые, когда им надо, бегут к тебе за помощью, а в другое время обзывают ведьмой и переходят на другую сторону улицы, чтобы не встречаться. Боятся, вдруг ты случайно заглянешь в их гнилые души и увидишь лишнее.

– Ты поэтому не хотела, чтобы я шла в медицину?

– Да. Но ты мне назло поступила по-своему.

– Почему назло? Мне нравится это, интересно учиться. Я помню, как бабушка лечила людей, и в память о ней хочу стать врачом. Что в этом плохого? Я безумно скучала по бабушке. Мне не хватало нашего общения. А после ее смерти не могла избавиться от чувства невосполнимой утраты. Ведь уже ничего не изменить. Разве она заслужила умереть в одиночестве? Мы же могли приезжать к ней хотя бы на выходные…