Наталья Анашкина - Ее королевское пророчество

Если главный королевский лекарь и остался неудовлетворен таким ответом, то он об этом благоразумно промолчал.

Однако облегченно выдохнуть королева не успела.

— Только господин Суини достоин вашего ответа?

Леон Барт. Конечно. Кто же еще?

Морриган почувствовала волну злости, вызванную неуемным любопытством советника государственной безопасности.

— Да, в этом вопросе я буду непреклонна. — Королева смерила мужчину холодным взглядом. — У вас что-то еще?

— Да так, — хмыкнул он, ничуть не смутившись. — Одни лишь предположения.

— И какие же?

— Я думаю, это как-то связано с вашей изменившейся внешностью.

Он заметил. Кто бы сомневался. Этот внимательный взгляд голубых глаз всегда подмечает детали.

— Мне приятно, — произнесла королева медленно и задумчиво, — что вы наблюдательнее ваших коллег, советник Барт.

— Я тоже обратил внимание на ваше лицо, — невозмутимо отозвался со своего места Ламонт. — Но не говорить же своей королеве, что она… постарела.

— Тем не менее вы только что сказали это. — Морриган обернулась в сторону советника Дойла и посмотрела на него таким уничтожающим взглядом, от которого тот поспешно опустил голову.

— О! — Гэй хлопнул себя по лбу, широко улыбаясь. — А я-то все думаю, что не так! Ламонт, вы, как всегда, в своей манере прете напролом, нисколько не заботясь о приличиях, — отчитал он своего соседа. — Наша обожаемая королева теперь выглядит… мудрее! Примерно на… тридцать… человеческих лет, да?! Разве это не чудесно?!! — С каждой фразой советник Маллан становился все возбужденнее. — Ну же, соображайте! Какой интересный ход с внешностью в преддверии Великого праздника! Триста лет со дня начала правления! Хватит уже выглядеть как девочка, а?

Морриган смотрела на этого радостного толстяка и готова была расцеловать его в обе щеки.

— Да, вы правы. Это был мой сюрприз к празднованию трехсотлетия. Именно так. Рада, что вы оценили мою задумку, — проговорила она с нарочито смущенным видом.

По залу прошел нестройный рокот запоздалого одобрения. И лишь один человек продолжал молча буравить ее своим цепким взглядом.

Он не поверил. Он слишком умен.

Морриган резко встала из-за стола, давая понять всем, что заседание окончено. Советники поспешили потянуться к выходу.

Цепочку замыкал тот, кто вечно был для Морриган как кость в горле. Тот, с кем она спорила чаще всего. Тот, кого порой она люто ненавидела.

Леон Барт.

Любовь всей ее жизни…

Жизнь у Бьянки закружилась подобно вихрю. Еще вчера она была простой деревенской девчонкой, помогала матушке по хозяйству и не питала напрасных иллюзий относительно своего будущего. А сегодня она сидела на скамейке в саду у королевского дворца и дожидалась встречи не с кем-нибудь, а с самой королевой.

Бьянке было страшно. Но это был приятный испуг, скорее похожий на предвкушение чего-то прекрасного, необыкновенного, о чем никогда и не мечталось. Она подобно губке впитывала в себя все, что ее окружало, — звуки, запахи, цвета, часто прислушивалась к собственным мыслям и ощущениям.

Бьянка вспомнила свою растерянность, когда, прижимая к груди скромный узелок с вещами, торопливо семенила за дородной женщиной, представившейся Фридой. У нее было доброе, располагающее к себе лицо, приятная улыбка и звонкий голос.

— Я старшая над прислугой, — пояснила она на ходу. — Следуйте за мной, госпожа, я отведу вас в ваши покои.

Бьянка не сразу поняла, что «госпожа» и «покои» имеют к ней какое-то отношение. Она услышала лишь приглашение пойти за этой милой, пухлой, как сдобная булочка, женщиной и ничего не имела против. Шаги у Фриды были мелкие, но очень частые, и Бьянка с трудом за ней поспевала. Она очень боялась потерять свою проводницу из виду и навсегда заблудиться в многочисленных коридорах, по которым они петляли. А ведь еще жуть как хотелось остановиться и рассмотреть в подробностях мелькающие на стенах причудливые гобелены, чьи-то портреты в тяжелых массивных рамах, сверкающие люстры, изящные напольные вазы, да всего и не перечесть.

Наконец они дошли до белых двустворчатых дверей с золотыми ручками и остановились. Фрида толкнула створки, приглашая войти. Деловито огляделась, отмечая какие-то понятные лишь ей мелочи, и, видимо, осталась довольна увиденным.

— Ну вот, госпожа, располагайтесь. Я пришлю Хильду, она поможет вам принять ванну после дороги.

— Да не было дороги-то, — растерянно отозвалась Бьянка, застыв на пороге.

Открывшаяся ее взору картина ошеломляла. Она ожидала увидеть комнату, пусть большую, но комнату. Однако это и впрямь были покои.

— Здесь ваша гостиная, — щебетала Фрида, словно бабочка, порхая между мебелью, — изящным диваном на резных ножках, кофейным столиком перед ним, маленьким пуфиком под ноги. — За той дверью спальня, а вон там справа ванная комната. Вещи можно положить, — она бросила быстрый взгляд на узелок в руках Бьянки, — пока что в комод. А для новых туалетов у вас есть большой шкаф в спальне.

— Спасибо. — Девушка сделала несколько неуверенных шагов вперед и снова замерла, потрясенно оглядываясь по сторонам.

— Что ж, располагайтесь. — Фрида снова улыбнулась тепло и непринужденно. — Ужин подадут в семь. Если у вас есть какие-то распоряжения… — Она сделала выжидательную паузу, склонила голову набок, будто пыталась угадать желания Бьянки.

— Насчет ванны, — нерешительно начала девушка.

— Хильда будет с минуты на минуту, — поспешила заверить ее Фрида.

— Нет, как раз наоборот. Я хотела сказать, — Бьянка оглядела свое скромное одеяние, — на мне нет дорожной пыли. Большой человек с рыжими волосами просто взял меня за руку, и уже через мгновение мы очутились во дворце.

— Это был главный советник ее величества, — понимающе отозвалась Фрида. — А вы хорошо себя чувствуете после перемещения?

— Да, я в порядке. Немного кружилась голова. Но уже все прошло.

— И все же я вам настоятельно рекомендую не отказываться от ванны, — мягко произнесла Фрида. — Она ведь нужна не только для того, чтобы помыться. Ванна хорошо расслабляет. Думаю, сейчас это пойдет вам на пользу.

— Хорошо, спасибо. — Бьянка робко улыбнулась, соглашаясь.

— А вот, кстати, и Хильда. — Фрида отступила назад, пропуская вперед совсем молоденькую служанку. На вид она была ровесницей Бьянки или даже чуть младше ее. Ни слова не говоря, она подошла к девушке и забрала из ее рук узелок. Также молча прошла в спальню, выдвинула первый ящик комода и принялась раскладывать вещи.

Вскоре они остались вдвоем, и Бьянка вдруг поняла, что не прочь поговорить с кем-то, кто разделил бы ее восторг и эмоции. На первый взгляд Хильда прекрасно подходила на эту роль, но, судя по всему, служанка была не из разговорчивых.