Алиса Чернышова - О сладких грёзах и горьких зельях

Тьма окружила меня, и я свернулась в Ней, как в колыбели, проваливаясь в безвременье.

— Адри? Что случилось? Ты плачешь? — тихий голос Саннара вырвал меня из транса. Руки его заскользили по моим щекам, и первым, что я увидела, открыв глаза, было его склонившееся надо мной лицо. Измождённое, постаревшее, как у любого выложившегося на полную колдуна, с запавшими глазами, но — живое.

Совершенно точно, вполне определённо — живое.

И я подалась вперёд, обвила его руками, и ногами, и хвостом. Он попытался что-то там блеять касаемо того, что грязный, но мне было плевать. Да, изгваздан и закопчен он был знатно, но так и я — не светская дама. Да и, если честно, дело тут не в воспитании. Того, кого любишь, будешь с удовольствием целовать, даже стоя по горло в болотной жиже. И получать удовольствие. И вообще, нечего тут разговаривать! Мне его губы нужны для других целей.

— Адри, — позвал он, когда у нас перестало хватать дыхания, и поцелуй прервать таки пришлось. — Что случилось? И перестань делиться со мной силой. Вам она нужнее.

— У меня резерв больше, — отозвалась я негромко, отметив про себя, что самые глубокие морщины разгладились. С утра его лицо снова будет молодым — вот и хорошо. Хотя для меня, по большему счёту, нет разницы.

— Всё в порядке? — спросил он тихо.

— Да, — облизала губы. — Я… видела Белое Пламя.

Он помолчал, а после вздохнул и прилёг, притянув меня к себе и уткнувшись лицом мне в волосы.

— Я не знаю, — вздохнул он. — То ли мне радоваться, что ты волнуешься, то ли огорчаться, что настолько недооцениваешь. Ответ — нет, моя леди, я не позволю забрать у меня всё это сейчас, когда только-только начал по-настоящему жить. Когда больше нет проклятой войны, и понемногу начинается расцвет магической науки, и у меня будет маленькая дочь, и я могу, просыпаясь, видеть твоё лицо… Но признаю, твоя реакция даёт надежду. Адри… мы ведь попробуем? Да, мы давным-давно не молоды, не идеалистичны, но…

Я расхохоталась от смеси облегчения и счастья, но поддеть не преминула.

— Мой лорд, где же твоё воспитание?! Ну кто говорит женщине, что она "давным-давно не молода"?

Он фыркнул, как раздраконенный ёжик.

— Мы не на переговорах, так что не придирайся к деталям! Для тёмных нашего уровня возраст — скорее преимущество, чем недостаток… почти во всём, хотя и увеличивает порог вхождения. И, для справки, я всё ещё жду твой ответ.

— Да, — сказала я, не позволяя себе передумать. — Мы попробуем.

А про себя добавила: "Мы пережили любовь и ненависть, Чистильщиков и войну, мы ломались в чужих руках и разбивались на осколки, умирали и возвращались к жизни. Неужели не справимся теперь? Ради того, чтобы воплотить общие мечты в реальность — мы должны попытаться".

Вызов к Императрице, один на двоих, был доставлен в мой дом утром пятого дня после памятных событий.

Город ещё лихорадило, но самые серьёзные треволнения благополучно улеглись: догорел Белый Огонь, подсчитали число жертв (оно на удивление оказалось относительно небольшим благодаря остановившим распространение чар колдунам), казнили заговорщиков.

Светлого Дайнора, как и его помощничков, действительно отпустили, не предъявив никаких обвинений. Джин, однако, пообещала, что устроит красавцам такие отработки, за которыми они просто не смогут думать о каких-либо подвигах; Саннар поболтал с ректором Академии Чернокнижия, чтобы колдунам, вовлечённым в отряд народных мстителей, тоже было чем заняться. Дети талантливые, идеалистичные, с избытком жизненных сил — вот пускай и направляют свой неуёмный энтузиазм на благо родных учебных заведений. Мы будем спокойней, а они — целее.

Говоря о Саннаре: эта хитрая колдовская сволочь пытается переманить меня к себе в дом! Точнее, семейный склеп… простите, городскую резиденцию Беалонов, которую этот колдун считает домом.

Пока что он сманивает ненавязчиво, намёками и оговорками. Я не поддаюсь, разумеется, благо собственный двухэтажный особняк меня вполне устраивает, но на хвост мотаю: рано или поздно это станет проблемой. Как ни крути, мы оба — личности властные, состоятельные, при должностях и статусе. Разумеется, привыкли, что в доме всё своё, быт обустроен в соответствии с личными нуждами, и хозяин — один. Для нас перекроить привычки под другого — то ещё испытание.

Честно, вот в этом разрезе я вполне понимаю состоятельных мужчин, которые предпочитают заводить себе в качестве жён или содержанок молоденьких дурочек из семей победнее. Если так подумать: юная золушка приходит в богатый дом ни с чем, особых притязаний не имеет, возразить добродетелю не смеет… сама пару раз за последние десять лет заводила себе таких вот, только мужчин. Удобные, как тумбочки! И никаких бытовых проблем. В какой-то момент зарываются, конечно, но тогда можно за шкирку — и на улицу.

Благо замена всегда найдётся.

Одна беда — одного лорда Саннара, отличного собеседника, интересного соперника, опытного любовника и яркую личность, отношения с которым так дорого дались нам обоим, я не променяю и на сотню мальчиков-однодневок. И, смею верить, он думает примерно так же касаемо меня и прелестных милых девушек. Как знать, конечно (гарантий в таких вещах быть не может), но я предпочитаю в нас верить. А с жильём… что-то решим. Это определённо не худшее, с чем мы сталкивались по жизни.

Императрица ожидала нас в Чёрной Гостиной, что само по себе было знаком монаршего фавора. Если раньше у нас и были сомнения касаемо этой встречи, то теперь мы успокоились: Её Величество не испытывает недовольства. Переглянувшись с Саннаром, мы вошли в роскошную комнату.

— Ваше величество…

— Лорд Саннар, Леди Адри. Мы рады вам.

Иператрица, говоря это, не пошевелилась — так и осталась сидеть за столом, перебирая бумаги. Но её змеи приветливо зашипели — и правда, рады.

— Присядьте, — сказала она. — И дайте нам несколько минут тишины.

Мы послушались, и некоторое время в комнате звучал только шорох кисти по бумаге. Наконец Императрица выписала руну завершения и посмотрела на нас.

— Мы рады сообщить вам, что только что подписали документ о вашей отставке. Два документа. Вы оба будете вольны выбрать между почётной пенсией и практически любой должностью, которую сами пожелаете занять.

Вот это поворот. И где же подвох?

— Стоит упомянуть: на этих документах пока нет даты. Она появится, как только будет выполнена последняя работа, которую мы желаем поручить вам. Вы были нашими наставниками, союзниками нашего отца… Верно, вы, как никто, заслужили покой и свободу. Но в этот непростой час вы нужны Тёмной Империи, как никогда. Никому мы не можем поручить того же.

Мы с Саннаром не смотрели друг на друга, но я уловила лёгкое изменение ритма его сердца и едва слышный выдох. Похоже, как и я, от последнего задания он не ожидает ровным счётом ничего хорошего.