Кристина Логоша - Змеица

Дилара подошла ко второй девушке:

— И вы хотите видеть моего мужа?

— Уже нет, — сказала вторая и добровольно отдала свою монету.

С довольным лицом она встала напротив меня:

— Ваша монета?

Как же мне хотелось отдать ненавистный коин и уйти отсюда. Но монета осталась у Бахрама, а мне срочно нужен был сам Камиль. Мне претили варварские методы Дилары и та жестокость, с которой она наказывала неповинных девушек. Может, они, как и я, здесь не по своей воле. Я выставила ладони, нагайна не обратила внимания на рисунок. Ее яростный взгляд устремился на мою вуаль.

— Как пожелаете, — ядовито ответила.

Боль обожгла мои руки. Непроизвольно я схватила линейку, выхватив ее у Дилары. С громким треском переломала ее пополам. Ошарашенная нагайна застыла с открытым ртом, не ожидая такого поворота.

— Как ты посмела, мерзавка?! Ты просто не представляешь, что сейчас сотворила…

— Дарайя, — отдернула ее, — не мерзавка. Как сказали девушки, нужно соблюдать традиции. Вы же не хотите, чтобы в храме узнали, что вы забираете себе коины шаяни и не передаете их Камилю?

— Для тебя — господину Анвару, — одернула меня. — Тебе никто не поверит.

— Дарайе поверят, — поддержала меня первая девушка, — я подтвержу.

— Проведите меня к Камилю, госпожа Анвар, — настаивала я, — для всех так будет лучше.

Лютая злость была написана на лице жены, со всем ехидством Дилара произнесла:

— Господина Анвара нет дома. Вы можете отдать свои коины мне или дворецкому. Мы позаботимся, чтобы хозяин их получил, — затем она громко произнесла, обращаясь к двери: — Эстэр, проведи шаяни. Их визит подошел к концу.

За нашими спинами появился слуга. Уверена, прояви мы больше упорства, нас бы пинками вытолкали из этого дома. Но больше возмутило другое — Камиля не было, но вместо того чтобы сказать об этом, Дилара устроила воспитательную порку.

— Мой коин вы не получите, — сказала нагайне и первая направилась к выходу.

В душе клокотала ярость. Стало страшно за Харэн — бедняга, если каждая нагайна встречает девушек так же тепло, то домой она вернется без рук.

Я следовала за дворецким к выходу, за мной шли шаяни, а замыкало шествие Дилара. Не знаю, может, Серпента ко мне сегодня благоволила, но прямо перед моим носом распахнулась входная дверь, и на пороге появился Камиль. Он бегло посмотрел на гостий, скользнув по мне безразличным взглядом.

— Дорогой, пока тебя не было, я помогла тебе с делами, — произнесла добродушно Дилара, — девушки уже уходят.

Мгновение я решалась, стоит ли говорить с Камилем при Диларе. Быть наглой шаяни, которая хочет передать коин, и девушкой, знакомство с которой скрывает от жены — разные вещи. Я шла сюда в надежде, что нам удастся поговорить наедине, а не в присутствии посторонних. Возникнут вопросы, а за ними последуют опасные ответы.

Не обозначая своего присутствия, я направилась к двери, игнорируя хозяина. Под бурнусом я ничем не отличаюсь от других девушек. Он меня не заметит, а Дилара не станет рассказывать об инциденте. Сделала несколько шагов к двери, но Камиль остановил, придержав меня за предплечье. Я замерла. Он потянул за край рукава, заставляя меня достать руку со Змеицей из кармана. Осторожно перевернул ее ладонью вверх. На коже остался красный след от удара Дилары. Камиль нахмурился и гневно посмотрел на жену. В комнате повисло гнетущее напряжение.

— Нам нужно поговорить, — прошептала, хотя, уверена, все присутствующие услышали это.

— Сегодня вечером, — сказал, не отрывая взгляда от жены.

Сжал мою ладонь, и кожу обожгло приятным теплом, и лишь затем он меня отпустил. Я боялась смотреть на Дилару. Уверена, сейчас в мой адрес безмолвно сыпались все проклятья мира. С горящими щеками я вышла из дома Анваров. Считала каждый шаг к главным воротам, совсем не замечая, что за мной следом идут.

— Это действительно настоящая дарайя? — услышала разговор двух шаяни.

— Ты же видела Змеицу на ее руке? У нее татуировка Медянки, — ответила другая эй.

— Значит, новая дарайя, как и ее предшественница, тоже из дома Медянки?..

Я не услышала окончания их разговора. Заскочила в карету и вжалась в кресло. Немного удивили слова девушек. Ульвира никогда не говорила, что предыдущая дарайя была тоже ее подопечной. Посмотрела на ладонь — Змеица переливалась золотым цветом, но кожа… Не осталось и следа от удара Дилары — коснувшись моей руки, Камиль исцелил рану.

Ульвира встречала меня в дверях дома. Ее глаза горели от любопытства:

— Как все прошло?

Я скинула бурнус и отдала его Камлии, прошла в гостиную и почти рухнула на диван.

— Плохо.

— Почему? — удивленно вздернула брови хромая.

— Бахрам узнал меня под бурнусом. Дилара ударила меня по рукам, и я как-то умудрилась сломать ее линейку…

— Не может быть! — восхитилась Ульвира.

В коридоре послышалось перешептывание прислуги. Видимо, не только хозяйка дома Медянок хотела узнать о прошедшем скандале.

— …Коин от меня Камиль так и не получил, — не вдаваясь в подробности при посторонних. — А Харэн уже вернулась?

— Конечно. Ее сейчас осмотрит врач, скорее всего, у нее ничего серьезного.

— Ее избили нагайны? — мне стало страшно за подругу.

— Не совсем.

Двери из гостевой комнаты отворились, и оттуда выполз седоволосый наг в строгом камзоле. Он подтвердил слова Ульвиры — серьезных повреждений у девушки не было, лишь пара ссадин. Доктор приписал ей покой и мятные капли от волнения.

Я зашла в комнату, где отдыхала девушка после осмотра. На ней было то же платье, в котором она ушла на Мульер. Посмотрела на ее ладони — кожа без отметин, и лишь потом заметила лицо: на голове царапина, а под правой скулой проявлялся синяк.

— Кто тебя так избил? — спросила подругу.

Но вместо ответа она боязливо посмотрела через мое плечо на Ульвиру.

— Расскажи, она все равно узнает, — сказала ей хромая.

— Я заканчивала развозить коины, когда на дорогу перед каретой кто-то бросил змею. Лошади испугались, встали в дыбы, и экипаж перевернулся.

— Какой ужас! Кто мог сделать такую подлость?!

— Это еще не все. Когда карета перевернулась двери открылись. Меня хотели вытащить, но вступился охранник. Нападавший не ожила сопротивления, произошла драка. Телохранитель пострадал сильнее меня…

— Он за это получает деньги, — фыркнула Ульвира.

— …Это был Лимек, Марианна. Он отступил только потому, что понял, что перепутал нас. Надеялся в карете увидеть тебя, Марианна… Еще он забрал коин. Сказал, что это его приглашение на твою церемонию посвящения.

От ее слов кровь стыла в венах. Неужели этот сумасшедший никогда не успокоится?

— Кишка тонка у Лимека, — возмутилась Ульвира, — и не таким указывали на дверь. Тебе нечего волноваться, Марианна, я не дам этому гаду до тебя добраться.