Маруся Хмельная - Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

— Васим, отстань! Вдруг Ядвига увидит, — попыталась оттолкнуть меня Алеора, но слишком слабо и неохотно, чтобы я поверил в ее слова.

— Все ревнуешь? Хватит, уже сказал, — проворчал я и куснул ее в шею, на которой зазывно пульсировала голубая жилка.

Прижал посильнее к стене и почувствовал, как она обмякла. Такая податливая, такая горячая, такая волнующая. Моя синеглазка.

— Мне-то чего, это тебе надо волноваться. Это же ты с ней встречаешься, — фыркнула ревниво Алеора.

И эта ее ревность дико возбуждала, скручивала спазмами в паху.

— Это она со мной встречается, — вяло опротестовал я. — Все, хватит о Ядвиге, неинтересно. Рассказывай, что вы там затеваете?

— Так я и сказала! — фыркнула снова эта несносная девица.

Это она зря!

— Тогда я считаю, что вправе применить по отношению к тебе пытки.

Я провел языком по шее от ключицы вверх, добрался до уха, взял мочку осторожно зубами и оттянул. Алеора шумно задышала. Осторожно прикусывая мочку, руками я описывал окружности вокруг ее резко обозначившихся и ставших твердых сосков. Алеора издала сладкий стон.

— Так что вы задумали? — жарко дыхнул я ей в ухо, не забыв при этом случайно задеть пальцем вызывающе торчащий сосок.

— Н-не скажу-у… — простонала эта противная и сладкая девчонка.

Ах не скажет она. Ну-ну.

Я накрутил на руку ее густые волосы, которыми всегда любуюсь и мечтаю сделать так, как сейчас. Оттянув назад, чтобы она запрокинула голову и подставила под мои поцелуи свою нежную белую шейку, я жарким дыханием прошелся вдоль нее и спустился до самой груди. Подышал жарко на сосок и услышал новый, более протяжный стон Алеоры.

Зацепил губами сквозь ткань один сосок и, сжав, потянул его.

— Ах, — вырвался легкий вскрик у этой сладкой синеглазки.

И мне тут же захотелось увидеть эти синие глаза, затянутые поволокой неги и страсти. Страсти ко мне.

Но спешка в таких делах лишняя.

— Алеора, скажи «да», — потребовал я, не отпуская изо рта сосок.

— Да-а… на что? — встрепенулась она после согласия.

Плохо. Надо выгнать все мысли из ее головы. Я сильнее потянул за волосы одной рукой, а второй потеребил сосок на другой груди. И услышал стон той, что давно лишила меня покоя, являясь в утренних сновидениях обнаженной под мой стояк. Припал ртом к ее впадинке у шеи.

— На все, Алеора, на все… Подтверди!

— Да-а, — выдохнула она со стоном и вцепилась в меня руками, сама не зная, то ли оттолкнуть, то ли притянуть к себе. Хотелось бы думать, что второе.

Я оттянул край ее кружевной блузки, обнажая прекрасную белую грудь с торчащим розовым соском. Поднял ее голову и поймал затуманенный страстью взгляд. Мы смотрели глаза в глаза друг другу, я, приказывая сдаться, а она, подчиняясь моей воле. Она не выдержала первая, потянулась ко мне и прижалась, прислонившись обнаженной грудью к моему кожаному жилету, из которого торчала куча железных заклепок, что сейчас волнующе царапали ее обнаженную кожу и оголенный, бесстыже выставленный сосок. Алеора закусила губу от нахлынувших ощущений.

Еще немного, моя птичка, и ты полностью сдашься на милость победителя.

— Поражение? — ухмыльнулся я ей в губы, которые она приоткрыла, чтобы поймать мое дыхание.

— Победа, — выдохнула она в мой рот.

Я стянул блузку с ее плеч, полностью оголив ей грудь, и прижал к себе, вырисовывая узоры вдоль ее позвоночника. Наши губы были на минимальном расстоянии друг от друга, почти соприкасаясь. Я, дразня, провел языком вверх по ее губам. И она тут же, сглотнув, их облизнула.

— Скажи мне, и я тебя поцелую, синеглазка.

Но эта хитрая лиса сама впилась в мою нижнюю губу, и я на какой-то миг потерял контроль, растворившись в удовольствии, пронзившем меня, словно молния.

Что ж, раз хочет поцелуев, моя сладкая, пусть получит. Чем больше я ее распалю, тем сложнее ей будет сопротивляться. Мы упоенно целовались, пока я не почувствовал, что Алеора достаточно готова, и опустил правую руку ей на бедро. Потянул за юбку, оголив ей ногу.

Моя сладкая дернулась. Я поднимал ткань медленно, постепенно, понемногу оголяя ножку. Алеора извивалась ужом, но я крепко прижимал ее к стене.

Когда юбка была бесстыже задрана до самых бедер, я, не отпуская ее рта и требуя ответных поцелуев, положил ладонь на ее обнаженную внутреннюю сторону бедра. Алеора глухо застонала и стала вырываться.

— Ты знаешь, как прекратить эту пытку. Просто скажи. Или мы пойдем дальше.

Несмотря на то что мы уже пару месяцев обжимались по углам и дарили друг другу жаркие поцелуи, как только мои руки опускались ниже талии, в Алеору словно тхэр вселялся. Ни разу мы еще не дошли до более откровенных ласк, чем поцелуи ее груди. Строптивая, горячая, темпераментная и неуступчивая синеглазая бестия, сводящая меня с ума.

— Мы собираемся отметить Люсин праздник из ее мира, только и всего, — быстро выдохнула Алеора, дрыгая ногой, требуя убрать с нее мою ладонь.

Но я не торопился.

— Только и всего? К чему такая скрытность?

— Там много подготовки… мы просто хотим повеселиться… — нервно сказала Алеора. — А теперь убрал руку с моей ноги.

Я хохотнул и провел двумя пальцами дорожку по внутренней стороне бедра до колена. Отпустил Алеору и пошел к ребятам.

— Ненавижу тебя, Васим! — донеслось в мою спину разъяренное шипение.

— Я тебя тоже. Я тебя тоже… — Отдал ей честь двумя пальцами, не оборачиваясь.

Фейка

— Так-так-так, какая нехорошая сестренка, скрывает от братика планы на вечеринку. На празднование иномирного нового года!

С ехидством, присущим Васиму, сказал нараспев мой брат. Вместе с Янтаром они поймали меня в темном уголке и укоряли за тайны от них.

— Откуда узнал? — недружелюбно поинтересовалась я.

— Птичка напела, — ухмыльнулся брат.

— Почему без нас-то? — обиженно спросил Янтар.

— Потому что, во-первых, это Люсин праздник, и она сама решает, как ей его проводить. А во-вторых, мы хотели посидеть тихо и скромно в компании девочек, — подчеркнула я последнее слово.

— И с каких пор Ашшур заделался девочкой? — хмыкнул Васим, а Янтар заржал и прикрыл рот рукой.

— С недавних. Как на мне женился, — огрызнулась я. — С чего ты взял, что он там будет?

— Фей, ну не держи меня за дурака. Вы с Ашшуром как привязанные, на лекции еле расстаетесь. Так он и отпустит тебя одну на вечеринку, ага.

Эти придурки переглянулись весело и опять заржали.

— Вечеринка — слишком громкое слово, — обиделась я на их ржание. — Мы просто посидим, попразднуем в комнате.

— Ага, угу, — хмыкнули обе заразы вместе. — Короче, там, где праздник, там и мы. Чем мы хуже Ашшура? Веселиться, так всем вместе! Пойдем, объявим это Люсе.

И они подтолкнули меня в сторону комнаты.