Настя Любимка - Светлый феникс. Академия Хилт [СИ]

А нам, чтобы изгнать его нужно объединиться родами, всеми. И для начала хоть кому-то из трех выжить сейчас, чтобы показать лицо, чтобы рассказать… И возможно, что-то исправить!

— Сириус, у меня нет выбора. Полное слияние, я должен все увидеть и передать знания.

— Лейн, в твоем состоянии это слишком опасно.

— Мы должны спасти Рода и Ашту, подключай их иллами, объединение, пятый уровень. Помощь придет, они смогут переместиться к нам в момент моей смерти, Сириус. У нас нет выбора. Действуй!

— Я с тобой Лейн.

— Благодарю.

Я распахнул глаза и посмотрел на друга.

— Род, отпускай магию и иди к Аште, — рыкнул я, черпая из себя все больше тьмы. — Защищай его, Род.

— Лейн… Я чувствую объединение?!

— Это приказ!

— Слушаюсь!

В момент, когда Род отпустил свою магию, я покачнулся. Теперь магию из меня тянуло куда сильней, но нам стоило поторопиться. Я оглянулся, проследив за тем, как Род опускается рядом с Аштой и выставляет магический щит. Отлично…

— Сириус, ты готов?

— Я настроился на всех из рода тан Даррак, начну тянуть энергию по твоей команде. Объединение с иллами Рода и Ашты закончил.

— Хорошо, — сейчас я должен закончить ликвидацию оставшихся гадких душ.

Выжать максимальное количество кристаллов мониара из очищения и все за один раз. Они мне еще потребуются для встречи с шестикрылым. Я обязан спасти своих товарищей и сделаю это.

Сделаю, чтобы наш мир выстоял, изгнал заразу и дальше жил.

— Начинай! — приказал я и сжал кулаки.

Одновременный обрыв всех цепей — боль колоссальная. Я не устоял на ногах, рухнул на колени, но продолжал держать магию. Видел, как ядра распыляются, а ядовитый газ окутывает пространство, отпуская дух один за другим ввысь.

Но мгновением раньше сила всего рода влилась меня бурным потоком, и мой туман закрыл собой и меня, и моих товарищей. Вливание — та же боль, но времени на сомнения нет.

Слияние в феникса вышло тяжёлым. Давление со всех сторон, чужеродная сила, что жадно рванула к нам. Где бы чужак не находился, теперь он торопился. Шестикрылый ускорился, видимо сообразив, что эти души я сейчас очищу. Зачем они ему? Зачем именно в таком виде?! И кажется, я понял ответ.

Родовая сила бурлила во мне, ранила кожу, рвала ее… Один не может вынести всю мощь. Это плата за нее. Я знал, что будут рваться связки, будут дробиться кости, а пока…

Ввысь, к душам!

— Лейн, он очень близко! — отозвался Сириус.

— Мы успеем!

Я не мог подвести всех, особенно, когда обратился к родовой силе. Не тогда, когда вытягивал магию из членов своего рода.

И отчасти был готов к тому, что при очищении душ окажется больше десяти. Мне ведь изначально показалось странным и концентрация гадких душ, и их сплоченность.

Их было не десять, сотни душ каким-то образом, объединившихся в десять тварей. Сотни душ слагавшие одно ядро — один дух, и распавшиеся при очищении.

И всех их сейчас нужно отправить на перерождение… Но сначала собрать кристаллы, собрать, впитать и…

Мощный удар и я буквально вбиваюсь спиной в землю. Спиной, не животом, что было бы гораздо хуже. Сириус перехватил контроль перед самым падением и перевернулся. Хруст костей заглушает вой. Мой ли? Рода или Ашты? Или того, кто все это затеял? Не знаю.

Ведь я успел открыл путь… Эти души ему не достанутся.

Боль оглушала, все плыло перед глазами, в клубе из магии я пытался разглядеть лицо в небе… Но видел лишь размытые три пары крыльев… Тьмы, света и стихий — переплетение воды, огня, земли и воздуха. Мешавшие своим блеском чистой энергии разглядеть лицо. Еще немного бы… Чуть-чуть!

— Род, Ашта… — сознание уплывало, жизнь утекала вместе с магией, но я успел приказать прежде, чем отключиться. — Сириус, кокон…

Голоса вкручивалась в сознание надоедливыми мошками, обрывками фраз, незаконченными словами… Я слышал их и не слышал одновременно.

— Мэнор, держи крепче! — гневный приказ тетушки чуть встряхнул и меня.

Видел ли я когда-нибудь тетушку в такой ярости? Не доводилось, и слава богам!

Но вот со стороны посмотреть хотелось, тем более на то, как тетушка руководит главой рода Даррак.

Однако все попытки были тщетными.

Веки отяжелели настолько, что я даже не понимал, а я есть ли они у меня вообще?

Тело не собиралось подчиняться. Я его совершенно не ощущал. Но абсолютно точно был жив.

Будь я лишь душой без телесной оболочки, то видел бы все, что происходило, перемещался бы в пространстве и в итоге был бы направлен на перерождение ликвидатором. Тем более отец здесь и тетя… Они оба отличные ликвидаторы, уж это я знал не понаслышке. Никто из них бы не дрогнул.

Значит меня погружают в стазис и скоро сознание снова померкнет, будучи усыплённым властной тётушкиной магией.

— Сириус, — мысленно позвал я.

Мог бы и вслух прокричал.

— Сириус…

Страх накрыл удушливой волной. Я жив, а мой иллами? Он стал платой за мою жизнь?!

Я перестал слышать голоса родных, погружаясь в беспросветную пучину. Сейчас я усну, так и не узнав, где мой иллами…

— Поспишь позже, мальчик мой, — нежный перелив голоса, от которого хочется одновременно спрятаться и оказаться как можно ближе к носителю.

Голос наполненный такой мощью, что сомнений не остаётся — его обладатель бог.

— Богиня… — восхищенно протянул то ли вслух, то ли мысленно.

Понять было сложно говорю ли я или только думаю.

— Твой иллами на Грани, восстанавливается. Не тревожь его, — строго предупредила Айвана. — Не разочаруй меня, Айтерртей.

Если бы мог — вздрогнул бы. Вторым именем меня никто и никогда не называл. Это имя — прихоть матери, три божественных имени сплетенных в одно целое.

Айвана, Терран, Татей — Айтерртей.

Отец не имел права называть меня так, но пошел на поводу умирающей жены, выполнив ее последнюю просьбу. Правда, сделал по-своему, первое имя дал традиционное, согласно очереди рода и лишь вторым то, каким просила назвать меня мама.

Мы почитаем богов, любим и трепещем перед ними, и считается кощунством использовать их имена. Поэтому на Тантерайте нет никого, кто носил бы имя богини или богов. И я не слышал, чтоб в других высших мирах было иначе. Еще по этой причине, я всегда представлялся только первым именем. Пусть мое второе имя являлось не полным отражением божественных имен, но все же…

Не оскорбительно ли оно для них?

— Простите… — начал было извиняться, но был оборван нежным голосом.

— Айтерртей, нам нравится звучание, — богиня легко угадала мои мысли, наверное, просто считала. Это в ее силах, как и многое другое. — Ты отмечен нами при рождении, мальчик. И не только ты…

Хотелось спросить о том, кто еще, но я хорошо знал: боги сами открывают завесу, сами решают, что сказать нам, смертным. И нельзя настойчиво требовать ответа. Как и нельзя сейчас спросить о шестикрылом, ответа не будет. Могут наказать не только спрашивающего. Но и весь род.