Настя Любимка - Черный феникс [СИ]

Вот только вроде лежала, мечтая, чтобы меня никто не трогал, а уже стою и взглядом ищу маму.

Мама жива… и даже почти рядом со мной. Ее зачем-то ведут к нам. И мужик этот рядом, стоит, смотрит на меня вытаращившись.

— Что вам надо? — прохрипела я.

Голос все-таки оказался сорванным. Интересно, сколько времени я провалялась?

— Жива? — мужчина впился взглядом в мое лицо, словно бы у меня третий глаз на лбу вырос.

— Не дождётесь, — сипло ответила ему. И бросилась к маме.

Ноги были деревянными, каждый шаг давался с трудом. Но объятья мамы стоили того, чтобы потерпеть.

Чувствовать ее дыхание, знать, что она рядом… Вместе мы справимся со всем. Даже с этим мужчиной, который слишком хозяйски оглядывает мою мать.

И да, я не дура, понимаю, что не просто так у нас глаза с ним одинаковые, и слова про дочь тоже неспроста, но это не значит, что я приму этого урода, как своего отца! Он чужак и мудак! Точка!

— На что ты готова ради матери? — вдруг спросил он.

— На все.

— Все — меня устраивает. Я забираю тебя.

— Я сказала, что готова на все, убить, к примеру, а не то, что я стану подчиняться такому убожеству, как ты.

— Риша, не надо, — простонала мама.

— Все хорошо, мам. Я не боюсь этого урода.

— Ты разочаровала меня, Равьела, — мужчина перевел взгляд на маму, — на колени.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Я не успела ничего сделать. Вроде только ледяные руки мамы крепко обнимали мою талию, как в следующую секунду я осталась стоять одна, а мама…

Ее насильно опустили на колени, и мужчины нависли над ней, ожидая следующего приказа. Я дёрнулась к ним, но была остановлена холодным тоном мужчины.

— Еще шаг и она умрет.

— Да кто вы? — рыкнула я. — Что вам надо?

Ярость вновь удушающей волной подступала к горлу. Только в этот раз я чувствовала небывалую силу, которой раньше точно не было. А еще, что-то происходило со мной, с моим телом… Меня била крупная дрожь.

— Я принял тебя, обратно слово не вернуть. Потенциал был… — Явно с сожалением, вдруг сообщил мужчина. — И пусть и ты разочаровала меня, но взрослая дочь для семьи — удача. Я выдам тебя замуж, и ты родишь сына.

Я опешила, но не спешила его перебивать.

— Я мог бы казнить вас обеих, но оставлю тебе жизнь. Равьела, прими с честью свою смерть.

— Чего?!

Я не знаю, как это произошло. Вот я стояла на земле, вот сжимала в ярости кулаки, а вдруг выгнулась дугой, ослепленная вспышкой нереальной боли, а в следующий момент вовсе оказалась в воздухе.

Мало того, я вдруг ощутила себя большой, сильной. Не до конца соображая, как я это делаю, я взмыла в небо и коршуном спикировала на мужчин, что держали маму. Как не задела мамочку — не знаю. Вот только ее не коснулась тьма, которую исторг мой рот. Черное пламя! Смотрелось красиво.

Чтобы там со мной сейчас не случилось, подумаю об этом позже. Я странная птичка?

Да и пусть, если это поможет мне вырвать мать из лап урода, который угрожает ей смертью.

Мужчина не выглядел сильно удивленным, хотя по нему сложно было что-то сказать, чернильный туман охватил его тело на манер брони, даже глаз и тех видно не было. А потом его тело совершило сальто назад и передо мной оказался совсем не человек.

Дракон?!

Огромный, с темно-фиолетовыми крыльями, казалось они закрывали собой небо…

Я что, тоже дракон?

— Феникс, — подсказал кто-то в моей голове. — Черный феникс.

А дальше мне было не до слов. Я взмыла в небо ровно в тот момент, когда дракон совершил прыжок, и практически вмял меня в землю. Не получилось, я успела раньше, на пару секунд, но их хватило, чтобы оказаться в небе и набрав высоту, спикировать на спину дракона.

Я рвала когтями его плоть, совершенно обезумев от этого действа. Я хотела причинить боль, я желала подавить его своей силой, заставить отступиться от нас с мамой.

Борьба выматывала, дракон носился по полю как оглашенный, желая скинуть меня со своей спины, он катался по земле и пару раз я практически потеряла сознание от боли, но все также продолжала цепляться за его спину, и исторгать из себя пламя.

— Риша, остановись! — отчаянный крик матери, обрушился подобно лавине. — Остановись!

Но даже если бы не ее просьба, я все равно бы повисла сломанной куклой на боку дракона.

Я знала, что и ему досталось, но из нас двоих в самом плачевном состоянии была именно я. В какой-то момент я стекла на песок, по телу прошла судорога, я выгнулась и с удивлением отметила, что вернулась к человеческой форме. Вскользь отметила, что дракон больше не нападает, да и дракона-то, кажется, тоже нет… А вот мужчина вполне себе появился, окровавленный, хромающий, он упорно шел ко мне.

А затем и вовсе опустился передо мной на колени и властно потребовал:

— Спи!​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Пробуждение было приятным. Во-первых, от того, что рядом находилась мама, которая гладила мне волосы, нежно касалась моих щек, и пела колыбельную. Прямо как в детстве.

Во-вторых, меня наполняла невероятная энергия, теплая, родная и… долгожданная?

Я не понимала природу этих ощущений, но впервые чувствовала себя цельной. Как будто наконец получила то, чего мне не доставало.

— Меня, — подсказало сознание, — ты получила меня, хранительница.

Память обрушилась лавиной, заставляя меня зажмуриться. В голове пронеслись все события, которые случились с нами за последние… а сколько дней?

— Два, — подсказал все тот же голос. — Ты провела в беспамятстве два дня, хранительница.

Я понимала, что не сошла с ума. Пусть в это было сложно поверить и проще было списать все на сумасшествие. Голос в голове — прямое тому доказательство. Вот только я отчетливо помню, как менялось мое тело, как я боролась и выдумкой все это было не назвать.

— Кто ты и почему зовешь меня хранительницей?

— Потому что ты и есть хранительница. Но не я тот, кто должен тебе все объяснить. Мы поговорим, позже, твоя мама волнуется.

И мне пришлось подчиниться. Не потому, что хотела. А потому, что голос был прав, мама волновалась. Она звала меня, а я не слышала ее и безучастно смотрела перед собой. Моргнула, показывая, что просто задумалась и тут же крепко обняла маму.

— Как же ты меня напугала, — прошептала мамочка, — Риша, солнышко мое…

— Прости, — выдохнула ей в плечо и зажмурилась.

Но мама была бы не мамой, если бы быстро не взяла себя в руки. Да, она чуть всхлипнула, сильнее прижалась ко мне, но тут же отпустила. Осторожно погладила по голове, утерла невольные слезы на глазах и посмотрела серьёзно. Так, как умела только она.